Значит, так!

Во-первых, всех с весной, да)))
У нас как по заказу оттепель, +1 и ветер пахнет дождем... весна пришла!)))
По этому случаю картиночка вам:


А во-вторых, официально сообщаю, что я с сегодняшнего дня на итоговой, выпускной сессии и в сети буду бывать весьма нерегулярно. Так что.
Обо всем, по вашему мнению, для меня важном, извещайте, не забывайте, да))) а то вдруг чего-нибудь пропущу, потом жалеть буду

Всем удачи))

З.Ы. Обо всех лит. долгах помню, пытаюсь писать даже, да))

@настроение: грызу гранит науки... не дается, зарраза)))

@темы: наивные мысли, о себе, ерунда

---

обещанный фик по "Волчьему дождю"))

товарищи, предупреждаю сразу - это АУ и содержит спойлеры - а как же иначе)) и за вхарактерность я не ручаюсь))

Небес - недостаточно

And heaven's not enough
If when I'm there I don't remember you

1.

Черный, мокрый после вечернего дождя гравий разъезжался под ногами в стороны, задерживая, отбрасывая назад, но Кит упрямо поднимался вверх. Воздух пах соляркой – пятна ее попадались то тут, то там, - и ветром с Мичигана: вода, рыба, дым - все вместе. Позади, на западе, солнце уже почти коснулось горизонта, и длинная Китова тень скакала впереди него по насыпи, причудливо изгибаясь на выступах бетонных шпал.
Наконец Кит достиг верха, остановился на минуту, чуть щурясь на багряно блестящие в закатном свете нити рельс, уходящие в бесконечность – дорога, зовущая вдаль. Миг на то, чтобы восстановить дыхание – на подъеме он взял слишком быстрый темп. И бегом – прямо по шпалам, перескакивая через одну, чувствуя, как легко и послушно тело – туда, к эстакаде, поднимающейся над полотном шоссе, к ломким силуэтам электрических фонарей и темным громадам небоскребов.
Дорога зовет за собой, манит, ведет… неправильная дорога. Не та.
Та дорога приходит в редких снах – кусками круговерти из снега, цветов и крови, бьется в крови, заставляя сердце стучать почти у самого горла, расплывается перед глазами чередой видений-встреч – не поймать, не удержать, не рассмотреть ни одно… Остается только бежать – вот так, в ночь, останавливаясь лишь на краткий миг, чтобы осмотреться, перевести дух, поймать запах – не тот, не тот, не тот!
Утром он ввалится домой совершенно без сил, и Фрэнк мазнет безразличным взглядом, уступив дорогу в узком коридоре и делая вид, что верит в отговорку про ночевку у друга. А Джул опять попытается накормить завтраком «дорогого Коннела» - она никак не может запомнить, что он ненавидит свое «официальное» имя, впрочем, так даже лучше – пока только мама называла его «Кит», и пусть оно останется памятью о маме, это короткое и несуразное прозвище… Он съест бекон и яйца и неохотно глотнет кофе – эта жидкость слишком сильно пахнет, слишком, даже вкуса не разобрать. А потом пройдет в свою комнату и рухнет спать.
Чтобы к вечеру вновь выйти на улицу – искать дорогу. Ту, которая приведет – Кит пока сам не знает куда, но стоит только понять, куда же ему так надо прийти – и он обязательно дойдет.
А пока Кит пробует пути, что открывает перед ним город – один за другим, и отвергает, проходя.

2.

Изо всех времен суток Спайк всегда предпочитал ночь. Когда небо становится черным и бездонным – только оттолкнись от земли и будешь падать в него бесконечно. Когда улицы пустеют, освобождаясь от потока машин и людей, и можно, наконец, дать волю себе и байку и гнать на полной скорости вперед – ему всегда везло с полицией, или они просто предпочитали не связываться?.. Когда даже дышится – легче, свободнее, что ли…
И эта ночь не подвела – обняла приветливо прохладой, расцветила мир вокруг неоновыми огнями, расплылась световыми бликами на стекле шлема. Свет уличных фонарей покорно ложился под колеса мотоцикла, словно сама дорога светилась – он уже видел такое, когда-то… Неожиданное ощущение узнавания – дежа вю, так, кажется, называют это умники в строгих костюмах? – кольнуло где-то в груди – не в сердце ли? – и исчезло, отпуская.
Улица вильнула в сторону, забиваясь в узкую щель между серыми массивами многоквартирных домов – не самый лучший район города, но зато посвободнее многих остальных. Несколько сотен ярдов по безлюдному переулку, и дорога закончилась.
Поставить байк возле стены, привычно примотать цепью к стальной решетке, закрывающей окна цокольного этажа, и защелкнуть замок – от чужих, свои, местные, его «Ямаху» знали и трогать не осмеливались.
На темной, почти не освещенной лестнице резко пахло затхлостью, и Спайк в который раз проклял свое слишком острое – не раз проверено – обоняние: иногда его утомляла собственная способность чувствовать даже самые слабые ароматы.
В квартире оказалось свежее – ночной ветер просачивался сквозь щель в неплотно прикрытой раме, своевольно гулял по комнатам, наполняя воздух запахом недавно прошедшего дождя. Спайк стряхнул у входа ботинки, бросил не глядя куртку на вешалку - тихий шорох мокрой кожи царапнул слух.
Набрать в кухне воды в стакан – струя грохочет о раковину невыносимо громко, словно прямо по ушам, - сделать несколько глотков, чтобы тут же отставить стакан в сторону – вода режет небо и глотку хлоркой, сушит зубы. Черти бы побрали городской муниципалитет и компанию водоснабжения вместе с ним…
Пройти в комнату и рухнуть на диван – все так же, не включая света, легко огибая по дороге углы стен и мебели, - еще в армии сержант поражался его умению ориентироваться в темноте. Спайк не видел в том ничего особенного – просто ночью ты двигаешься больше по чутью, чем по зрению, вот и все… Мгновенно, так и не раздевшись до конца, провалиться в черноту беспробудного сна – сказалось напряжение последних двух суток.
Если Спайк и видел сны, он никогда не помнил их поутру. И некому было рассказать ему, что порой во сне он глухо рычит, совсем, как готовый прыгнуть на врага волк.

3.

Этой ночью сон пришел снова. Все тот же холодный мир – снег, снег кругом, и касания ледяного ветра обжигают его… лицо? морду?.. – он снова был волком в этом странном и жутком сне, и летела навстречу дорога, покорно ложась под сильные лапы, и бежали рядом остальные. Те, другие, которые стая. Почему-то никак не получалось их увидеть, хотя он пытался, но лица – лица? У них были лица? Это же волки… - лица расплывались перед слезящимися от снега и ветра глазами, сливались в одно белое пятно – бесформенное, с черными провалами глаз… И он кричал от тоски. Или выл?..
Тоби просыпается на своей кровати – мокрый от пота, с гаснущим в ушах собственным криком. В комнате тепло и тихо, и едва заметно качаются на полу тени от деревьев за окном, почти в такт тиканью больших старых часов с Микки Маусом – когда-то его любимым персонажем Диснея…
Ледяной ком застрял где-то в горле, ворочается, цепляя острыми углами, тянет стужей изнутри… Свернуться калачиком и попытаться накрыться одеялом с головой – не помогло. Холод не уходит, держит цепкими пальцами прямо за нутро.
Остается одно – и пусть потом ругаются и ворчат…
Мягкий ковер на полу пощекотал ступни, податливо принимая легкие шаги. За дверь, по коридору и – осторожно – в темную родительскую спальню.
У мамы под боком было тепло, даже жарко. Шевельнулась, укутывая одеялом, прижимая к себе:
- Что, опять кошмар?
- Нет, - он не хотел пугать маму, и так смотрит иногда встревожено, и хочется тогда подбежать и прижаться покрепче, и не отпускать. – Холодно просто…
- Эх, ты, - даже по голосу слышно было, что мама улыбается сейчас куда-то ему в макушку. – Мерзлючка…
Тоби лишь заулыбался в ответ, покрепче прижимаясь к маме, растворяясь в тепле и запахе – легком, правильном…
И уже проваливаясь в сон, мазком – там, в стае, тоже было тепло… вот только увидеть бы ту стаю.

4.

Солнечный свет заливал двор школы, заполненный выходящими из автобусов учениками – голоса, шум шагов, музыка из наушников и динамиков – обычные звуки буднего утра.
Хис выскочил из автобуса, замер на мгновение, привыкая к яркому солнечному свету и суматохе вокруг – до начала занятий еще целых пятнадцать минут, можно и не торопиться…
- Рэндалл? – женский голос легко перекрыл шум, и эхо – откуда на переполненном людьми дворе взяться эху? А ведь есть же, зараза такая, - игриво подхватило звонкое имя. Хис поморщился – ну вот обозвали же предки, расстарались, называется, - однако обернулся к учительнице.
Миссис Донато уже подошла почти вплотную, строго взирая на своего ученика сквозь тонкие стекла очков:
- Мистер Гарт сказал, что ты прогулял тренировку по бейсболу в понедельник?
- Да, - кивнул Хис, судорожно придумывая оправдание, - у меня были важные дела дома…
- Они должны быть очень важными, - сверкнула стеклами классная руководительница, - мистер Гарт говорит, что у тебя прекрасные перспективы в команде, и ты можешь добиться многого, если постараешься…
- Да, я знаю, - заулыбался Хис, - мистер Гарт говорил мне. Извините, мне пора на уроки.
- Хорошо, иди, - кивнула миссис Донато. – И постарайся не пропустить тренировку завтра.
- Обязательно, - еще шире улыбнулся Хис, отступая к крыльцу школы.
Вообще-то, он бы и не вспомнил о завтрашней тренировке, не случись этого разговора – бейсбол мало интересовал Хиса. Да, он быстро бегает, и хорошо бьет, и ловит тоже хорошо. Только что за удовольствие носится по полю в компании еще десятерых таких же неудачников, которые не сумели найти предлога отмазаться?.. Лучше уж побродить по городу – на улицах порой случается много интересного.
В классе было светло и прохладно – вовсю работал кондиционер. Хис уселся за свой стол, достал из сумки папку, карандаши…
- Слушай, Хис, мы с девчонками в субботу идем на роликах кататься, пойдешь с нами?
Хис поднял голову от стола и смерил одноклассницу внимательным взглядом – от светлых волос, собранных в высокий «хвост» до короткой юбки – вызвав широкую улыбку.
- Я подумаю, - ухмыльнулся он в ответ. – Позвоню, если что.
- Ну, давай, - рассмеялась девчонка, отступая к подругам.
Хис кивнул и достал из папки чистый лист. Первым уроком была история, а значит, можно было заниматься, чем хочешь – мистер Арнольдс никогда особо не следил за поведением класса, лишь бы не шумели.
Карандаш умело засновал по бумаге, выписывая очертания странного, похожего на лотос, цветка, - Хис рисовал свой сон.
Вот сейчас, здесь, должен быть волк. А тут, чуть в стороне – высокая брюнетка с темно-синими глазами.

5.

Старые доски пружинили под ногами, а небо – серое, полное темных, несущих дождь облаков, почти касалось головы. Ветер рванул полы куртки, отбросил назад, обнял тело, пробившись сквозь плотную ткань футболки. Ветер пах свежестью и подступающей ночью и – немного – цветами. Теми, из сна.
Кит вскинул голову, пытаясь увидеть там, за облаками, луну – в его снах она была всегда, рядом, только дотянуться…
Серое безликое небо тяжело опиралось на крыши небоскребов. И луны – там, за облаками, - не было, Кит это чувствовал.
Хотелось… выть. Да, только вой - громкий, волчий, как во сне, приходящем все чаще, - только он мог бы вылить всю тоску, наваливающуюся сверху от этого пузатого – неправильного – неба.
Но люди не воют. И Кит закричал, со всей силы, как только мог – без слов. Спрашивая. Зовя.
Стая птиц рванулась с соседних крыш, ринулась на прямо на безумного человека, посмевшего нарушить покой полузабытого всеми переулка. Кит не склонил головы, спокойно следя за тем, как черные силуэты рассекают низкие облака, опускаясь все ниже. Птицы рассыпались в стороны словно испугавшись его взгляда.
Первые капли дождя тяжело ударили по тряским от старости доскам, по куртке, рукам, волосам… Скатились по лицу, как слезы.

6.

Дождь пах цветами так сильно, что Тоби почти увидел белые лепестки, покорно клонящиеся к земле под тяжестью капель. Вот тут, рядом, чуть дальше по улице – будет переулок, а за ним вроде бы парк. Там, наверное, и растут эти цветы, пахнущие так знакомо.
Он стремительно, почти бегом прошагал к переулку, крепко держа зонтик – порывы ветра грозили вырвать его из рук и унести насовсем – в серое бездонное небо.
Переулок был пуст и словно таял в дождевой пелене. Запах цветов усилился, накрыв с головой. Сердце Тоби пропустило удар – он узнал. Так пахла стая, та, из сна о снеге и ветре. Стая, которой не было.
Почти не понимая, что делает, он рванулся вперед, навстречу цветам и тем, остальным…
Переулок оказался длиннее, чем он думал – или то просто тротуар отбегал назад, не желая пускать его?.. – и парка за ним не было. Видно, Тоби перепутал что-то.
За переулком оказалась улица – узкая, с кусками старого мусора, покорно мокнущими под дождем и серыми стенами совершенно безликих домов.
Запах цветов исчез. Тоби остановился и растерянно огляделся вокруг, только сейчас понимая, что не знает, где же он находится. Ветер дернул зонтик, шлепнул мокрым обрывком газеты по асфальту.
- Ты смотри, какой правильный мальчик! – протянул хриплый голос откуда-то из-за спины Тоби. Он обернулся: у стены одного из домов замерли двое парней лет двадцати, в одинаково потрепанных джинсах и ярких куртках.
- С зонтиком! – подхватил его приятель, отлепляясь от мокрой стены и делая шаг к Тоби.
- Слушай, так нечестно, - насмешливо заметил первый, - мы мокрые, а ты сухой… Не дело это.
Широко улыбнувшись, он двинулся вслед за приятелем.
Тоби шагнул назад и почувствовал, как его спина коснулась стены дома.

7.

Спайк сам не знал, с какой радости ему вдруг вздумалось погулять под дождем. Вот только словно что-то сдернуло с крыльца и потянуло за угол – на соседнюю улицу. Не запах, но след его, что ли?.. Копаться в ощущениях Спайк не стал, просто пошел туда, куда тащило чутье – вдруг действительно что-то важное?.. Ну, промокнет он немного, потом высушится…
За углом оказалась почти пустая улица и братья Варковски, прижавшие к стене дома какого-то паренька. Коричневый зонтик, сиротливо мокнущий рядом в луже, дополняя картинку – братцы, слывшие в квартале слегка больными на голову, решили оторваться за счет кого-то левого.
А парень – да какой там парень, мальчишка еще почти, - видать, не из местных – вон какой аккуратный, да причесанный, словно только что от любящей мамочки отошел…
Спайк знал этого мальчика. Откуда, он и сам понять не мог. Но сейчас, глядя на сосредоточенное, мокрое от дождя лицо, Спайк вдруг понял, что этот, правильный, будет идти до конца, если понадобится. Это Варковски собрались позабавиться, а мальчик приготовился драться насмерть.
Не очень понимая, что делает, – по-другому нельзя, это он знал сейчас, - Спайк в несколько стремительных шагов преодолел расстояние до намечающейся стычки. Старший из братьев заметил его первым – обернулся на звук шагов, оскалился приветливо:
- Смотри-ка, Спайк! А мы тут примерного ребенка зацепили – надо жизни поучить…
- Не надо, - вышло неожиданно зло. – Он жизнь лучше вас знает.
- Эй, Спайк, ты чего? – не въехал в ситуацию младший Варковски. – Не в настроении, что ли?
- Не в настроении, - еще один шаг - достаточно, чтобы заслонить мальчишку от двух этих… учителей. – Идите отсюда.
- Ты чего? – повторил младший братец, делая первый шаг к Спайку. Почти делая, потому что старший очень удачно зацепил его за рукав и дернул назад, к себе.
- Ты вроде как раньше в наши дела не лез, - спокойно заметил он, утихомирив брата коротким взглядом.
- Считай, что вы залезли в мои, - так же спокойно ответил Спайк, контролируя каждое движение этой парочки. – Мальчишка – мой.
- Друг, что ли? – недоверчиво усмехнулся Варковски.
- Брат, - слово скользнуло с языка просто, словно само попросилось. - Младший.
- А.., - протянул старший Варковски, мазнув взглядом по напряженной – готовой к прыжку – фигуре Спайка. – Ну, так бы сразу и сказал. Мы-то что, мы ж не знали…
И он шагнул назад, утягивая за собой своего брата, не сводящего со Спайка разъяренного взгляда.
Только когда оба не сложившихся «учителя» отошли на приличное расстояние, Спайк позволил себе обернуться к молчавшему за спиной ребенку.
Мальчишка был рус – намокшие волосы темными прядками облепили лицо и шею, - и в темно-карих, расширенных сейчас чуть не на пол-лица, глазах его стоял немой вопрос.
- Ты как, мелкий? – спросил Спайк, и лицо мальчишки дрогнуло, словно от неожиданной боли. – Ты зачем в этот квартал полез, не знал, что тут опасно?
Парнишка молча мотнул головой.
- Тебя как зовут? – Спайка начинал серьезно беспокоить это внимательный, неподвижный взгляд – шок у парня, что ли?
– Меня – Саймон, – давно он не назывался настоящим именем, а тут неожиданно к месту прозвучало.
- Т-тоби, - выдавил из себя странный мальчик, отчетливо лязгнув зубами.
- Замерз? – Спайк окинул взглядом мокрую фигуру – мальчика трясло. Что ж, начал делать дело – делай его до конца. – У меня тут за углом байк, я отвезу тебя домой. Пойдем.
И шагнул к перекрестку, не дожидаясь ответа, знал – непонятный мальчишка по имени Тоби сейчас пойдет следом.

8.

Шлем – этот… Саймон, зашел домой и вынес ему запасной, и куртку тоже вынес, заботливый… - пах стаей. И куртка пахла. И сам этот… Саймон, пах стаей тоже – Тоби прижимался к широкой спине и чувствовал, как мир вокруг трещит по швам, расползаясь под колесами мотоцикла.
Стая – была. Та, невозможная, виденная во сне. И этот – высокий, светловолосый, с ехидным прищуром светлых глаз, - тоже был там, только звали его иначе. Не так… Голос бился в ушах – его, Тоби, собственный голос, но слово не давалось, выскальзывало, уносимое назад мокрым ветром, растворялось в шуме машин и сиянии неоновых огней города.
Тоби трясло – несмотря на теплую куртку на плечах, - так, что он с трудом давил стук зубов.
- Держись крепче, - коротко бросил этот, светловолосый, притормозив на очередном светофоре.
...Он падает, да. Рука – в черной коже – тянется сверху, ловит его за плечо… Или нет – волк, серый, лохматый, тянет к нему свою пасть, смыкает зубы – осторожно, но плотно прихватывая его… шкуру? – затягивает обратно. Скользко… но надо бежать. И выстрелы – там были выстрелы!
Тоби потряс головой, отгоняя дикое видение, возвращаясь в привычный мир. Прижался крепче к теплой спине – все правильно, этот, сильный, злой – свой. Из стаи.
Как доехали до его дома, Тоби не заметил: байк вдруг остановился у знакомых с детства ворот, и Саймон – неправильное имя, не то! – сказал, обернувшись:
- Слезай.
Отлепляться от него было почти больно – ведь сейчас уедет, исчезнет, а Тоби так и не вспомнил, не сказал, как же его зовут! Ноги подкашивались. Потянул с себя куртку.
- Оставь, - качнул головой светлоглазый – а взгляд знакомый, тысячи раз виденный раньше! – А то что-то тебе совсем не по себе.
- Нет, мне не надо, спасибо, - отказался Тоби и все-таки снял куртку – черную, кожаную, пахнущую волком, - положил на мотоцикл. Мокрая прохлада вечера обняла за плечи, заставив поежиться – но какие же это пустяки, по сравнению со стужей внутри!
- Давай домой, - скомандовал Саймон. – Мать уже волнуется, наверное.
Тоби послушно шагнул к воротам, замер, наблюдая, как разворачивается на хрустком гравии мотоцикл. И – уже трогаясь с места, через плечо:
- Удачи, мелкий. Давай, беги.
...Внимательный взгляд светлых – почти желтых глаз, спокойный, несмотря на выстрелы вокруг и крики людей внизу. Короткая команда – дальше! А он – этот, уверенный, злой, - остается здесь, у него свой путь, своя жизнь.
Имя наконец пробилось сквозь ватную тишину в ушах, сорвалось с губ:
- Цумэ! – отчаянным криком молодого волчонка.
Не услышал – байк рванулся по улице, прямо в ночную темноту.

9.

Сходить с ума оказалось почти весело.
Хис взял последний чипс из пакетика, взглянул еще раз на дорисованный совсем недавно портрет.
Черные, разлетающиеся в стороны непокорными прядями волосы, синие – таких не бывает почти, но – глаза. Аккуратный нос и плотно сжатые губы. Девушка была красива и смотрела внимательно и серьезно. Словно пытаясь спросить о чем-то.
Рядом – темным размытым пятном, легла тень девушки – волчий силуэт с острыми уголками настороженно поднятых ушей.
Хис знал девушку-волчицу – оттуда, из сна. Звали ее Блю, и однажды она пообещала ему – тому ему, который был волком, - идти с ним вместе до конца.
«Куда ты, туда и я, слышишь, Хиге?» - и взгляд, полный боли, - навстречу.
Да, там, во сне, его звали Хиге. Лохматый волк с забавными повадками и острым нюхом.
И дорога ложилась под лапы, когда они бежали вперед вместе с остальными – на запах лунных цветов. Так оно и было, Хис – Хиге, парень, ведь так оно вернее, привыкай, - знал это.
Вот только с остальными выходила накладка – Хиге никак не мог вспомнить их лиц. И имен. Ведь были же, были свои, с которыми они сражались бок о бок – вспышки света и земля, летящая навстречу, и кровь, горячая кровь во рту; с которыми умирали – боль и слабость в теле, и холод, накрывающий с головой, и чужие – чьи?! – клыки на собственном горле, и темнота – облегчением.
Серпик месяца над головой, шершавая прохлада камня под боком, тихий стрекот дурных цикад. И смех, звонко разносящийся в ночной тишине. Свои. Стая. Увидеть бы вас толком, ребята…
Хиге встал, распахнул окно – запах цветов ворвался в комнату вместе с вечерней свежестью – в город пришел лунный цветок, а значит, возможно все, ребята. Вы только подождите, я вас увижу…
Скинул на стул толстовку и вытянулся на кровати – прямо поверх покрывала, закрыл глаза, отдаваясь ночи и запаху.
Подождите, ребята, еще немножко: я вас увижу – и найду, обязательно найду.
Ветер и снег рванулись навстречу, и встала за спиной огромная, больная, багрово-красная луна.

10.

Сегодня Спайк увидел сон. Яркий, приходивший к нему уже не раз, и наконец пробившийся в сознание.
…шершавый метал под лапами, перепуганный взгляд темно-карих глаз навстречу – этот, молодой, глупый, еще не знает, как порой бывает опасно промедление. Вытолкнуть сквозь зубы и сбивающееся дыхание:
- Беги давай! – и самому рвануть вперед, по трубам – к безопасности и свободе.
- Цумэ! – доносится вслед, но это ерунда, это просто волчонок еще не научился жить один. Научится.
…боль тянет бедро, выплескивается наружу толчками крови, и двигаться – трудно. А металлическая людская штуковина уже нацелила на него ствол, сейчас – только выстрел – и все. Вот так заканчивается дорога в рай, ведь знал же – какого черта сунулся?.. Сдавить рану рукой, чтоб эта… машина – уже точно нацелилась на него, она чувствует тепло. А щенок еще успеет убежать, если поторопится… Белый лохматый волк вылетает откуда-то сверху, кусает машину прямо за аппарель. Киба, а ты действительно сумасшедший. Да еще и самоубийца.
…стеклянные колбы вокруг – высокие, почти до потолка, и в каждой – бурый волк с подпалинами на груди и морде, и на каждом – знакомый кожаный ошейник с металлической пряжкой. А буквы – витые, выпуклые – разные, от А и дальше… а Х еще нет. И пахнет чем-то холодным, химическим, мертвым… Глаза отказываются верить, и клетка, упавшая с потолка, грохочет по ушам, перечеркивая своими прутьями дикую, невозможную картину.
…клыки смыкаются на чужой – волчьей! – шее легко, ничуть не труднее, чем на человеческой. Резкое движение головой – вырвать глотку, чтобы уже точно, на раз. И отшатнуться назад. Кровь течет по бурой, слипшейся уже, шерсти, мажет по серому камню, капает на землю. А на лице Хиге такое умиротворение… И Блю рядом, под боком. Что ж, вы заслужили свое спокойствие на двоих, оба.
…щенок лежит неподвижно, доверчиво прижавшись к старику – ты всегда любил людей, мелкий, - и ветер теребит рыжевато-коричневую шерсть. Слова срываются с губ так легко – первая за жизнь исповедь, мертвому, потому что живому сказать не получалось. Я ведь правда вел тебя в рай, мелкий… хотя, какой ты мелкий теперь – вырос уже, вон какой большой… волк. Я ведь верил, что – ты – дойдешь. Ну как же так.
Спайк садится на кровати, принюхивается к ночной темноте вокруг – запах лунных цветов плывет по квартире, теребит ноздри, зовет. Человек, только что вспомнивший, что он – волк, замирает, принимая свою прежнюю жизнь. Волк, только что до конца проснувшийся в человеке, прислушивается к новому миру, принимая, входя в новую жизнь.
«А ведь ты тоже вспомнил меня, мелкий, - усмехается в темноту Цумэ. – Даже позвал. Вот только я подумал, что ослышался. Но ничего, Тобое. Я ведь знаю, где ты живешь. Я теперь знаю, кто ты».

11.

Каменная стена холодит затылок и запястья рук. Но ждать еще недолго – скоро этой улицей пройдет волк, он часто ходит здесь – вон, даже запах его уже успел въесться в серые булыжники тротуара. Хиге откидывается назад и улыбается: забавно сойти с ума однажды утром. Или вернуться в разум?..
Сначала приходит запах – знакомый, слышанный не раз. Потом из-за угла дома выныривает высокая фигура с растрепавшимися от ветра темными волосами. Хиге встает и выходит на улицу – наперерез.
- Привет, Киба, - имя звучит правильно, как и должно. – Давно не виделись.
Взгляд навстречу – внимательный, пытливый… а на дне темно-синих, почти серых глаз – радость?..
- Хиге? – заминка в голосе почти не слышна, только чуткое волчье ухо способно уловить ее.
- Ну да, - Хиге улыбается – он действительно рад сейчас, ведь стая оказалась правдой – вон и вожак стоит напротив. – А ты кого ожидал увидеть?
Киба медлит с ответом, потом все-таки честно признается:
- Никого. Не думал, что ты найдешь меня сам.
- Ну, у меня же хороший нюх, забыл? И не все тебе вести поиски, а?
- А остальные? Ты их видел? – тревога – у Кибы – за своих… А ты чему-то научился там, на дороге в рай, да, вожак?
- Не видел, - легко пожимает плечами Хиге, - но я думаю, они скоро придут.
- Ты ведь знаешь, куда нам надо? – серьезный взгляд – как тебе удается заглядывать прямо в душу, волк?
- Да, – и Хиге не обманывает – аромат цветов плывет в воздухе с самого утра, дразнит, зовет. На восток, куда-то к озеру Мичиган.
- Тогда бежим! – волки срываются с места – вперед, по улице, навстречу с лунным цветком.

12.

Тобое – да, это его настоящее, то, имя, вспомнил, наконец, - выходит из школы. Идти домой не хочется – тесно ему там, в своем уютном доме. И у мамы – с утра – встревоженный взгляд.
Почему нельзя просто брести бездумно по улице? И пусть дома плывут себе тихонько назад, легко покачиваясь в такт шагам, и прохожие старательно огибают странного мальчика – а я чувствую ваше удивление, вы пахнете иначе, вы знаете?.. я вообще слишком много чувствую.
Красно-черная «Ямаха» замерла на тротуаре, и высокий блондин в черном спортивном костюме прислонился к боку своего байка, рассеянно скользя взглядом по спешащим по своим делам прохожим.
Он, здесь?.. Зачем?! Тобое замирает, не решаясь сделать первый шаг, подойти ближе – ведь он просто не сможет разговаривать с Саймоном, видя перед собой…
- Так и будешь стоять, Тобое? – усмехается блондин.
- Цумэ! – рвануться вперед, почти не чувствуя ног, подбежать, прижаться носом к этому – родному, своему! И даже не понять, что плачешь почти вслух, а по лицу бегут горячие дорожки слез.
Теплая рука ложится на плечи, мимолетно прижимает, чтобы тут же отстранить:
- Ты обещал больше не ныть, мелкий, - а в голосе радость переплетается с иронией, так знакомо!
- Да, я не буду! – облегчение наполняет тело и хочется смеяться или прыгать на месте. – Ты здесь!
- Да уж, - усмехается Цумэ, - сам не ожидал.
- А остальные?
- Не знаю, не видел, - и, подумав, добавляет: - Еще.
- Мы будем их искать, да? – у Тобое звонкий, ясный голос, совсем, как там.
- Придется. Залезай. – Цумэ разворачивается к байку.
Тобое послушно забирается следом, цепляется за спину. И уже – в дороге, под рев мотора, чуть слышно:
- Значит, это и есть рай?..
Услышал – да и как нет, волк ведь. Чуть повел плечом, Тобое уж думал – промолчит. Но ответил:
- Не знаю.

13.

Они встречаются на площадке, возле ворот лодочной станции: молодой мужчина и ребенок, только слезшие с мотоцикла, и двое парней, выскочившие на полном бегу из переулка.
Ночь уже почти вступила в свои права: небо потемнело, проясняясь от дождливых облаков и принимая в себя тонкие, черные, силуэты деревьев. Листва шелестит чуть слышно, безостановочно, спокойно, а воздух пахнет свежестью и цветами.
- Цумэ! – Хиге останавливается у самого входа на площадку, всматривается пытливо в лицо человека в черном. Блондин усмехается – как обычно, ехидно и насмешливо.
- Привет, Хиге. Не думал, что встретимся.
Между ними – сейчас – былая просьба о смерти, и клыки на горле, и уговор встретиться в раю. И ведь встретились.
- Киба, – звонкий мальчишеский голос разрезает вечернюю тишину. – Как пахнет цветами, ты слышишь?..
- Слышу, - не ему рассказывать о цветах – Киба чувствует разлитый в воздухе аромат каждой клеточкой своего тела, - зов, дергающий его вперед. И он с трудом удерживает себя на месте. – Нам туда, - короткий кивок в сторону запертых на ночь ворот.
Они перескакивают невысокую ограду легко, почти не останавливаясь – ночь будоражит тело, и сам воздух пропитан силой и ожиданием.
Спуститься вниз по узкой, выложенной бетонными плитами, тропинке, к тихо плещущей впереди воде. Чтобы замереть у самого входа на пустой почти – только пара лодок сиротливо качаются на волнах, привязанные к деревянным стойкам, - причал. Не решаясь ступить дальше.
Она сидит на старых досках, легко качая ногами над водой, и ветер игриво треплет ее серебристые волосы, теребит легкое летнее платье. Услышав их шаги – или почувствовав их? – она вскакивает на ноги и оборачивается: в огромных, светло-серых глазах вспыхивает радость, почти ощутимым светом.
- Киба… - негромко произносит она знакомым до боли – совсем как в том мире! – голосом.
Киба делает первый шаг, - кровь стучится в ушах, рев ее нарастает в голове, вот-вот захлестнет, - и он срывается с места. Чтобы в несколько шагов подлететь к ней и прижать – впервые, руками – к себе тонкое девичье тело, чувствуя, как накрывает с головой запах, уносит прочь…
- Чеза…
Цумэ ступает вперед, загораживая причал от Тобое:
- Тебе еще рано смотреть на такое, мелкий.
- Ты что? – удивленно поднимает голову Тобое. – Всерьез думаешь, что я ни разу не видел, как люди целуются?..
- Да уж, - редкий случай – Цумэ смущен! – Ну и мир.. совсем ты от рук отбился.
Тобое только собирается возмутиться – почему это отбился и от чьих еще рук, - но не успевает.
- Идите к нам, чего вы встали? – зовет их Чеза. И волки послушно шагают ближе – к цветку.
- Хиге?.. – оборачивается Дева Цветка к их отставшему товарищу, так и не двинувшемуся с места.
- Иди сюда, Хиге, - поддерживает ее Киба – его пальцы сейчас переплетены с тонкими девичьими, а на лице – спокойствие.
Хиге медлит, но все-таки подходит, чувствуя, как обнимает его запах лунных цветов, зовет – раствориться, слиться, забыть…
- А Блю? - он не желает забывать. – Она не попала в рай, потому что полукровка, да?
Внимательный взгляд светлых, почти серебряных глаз, на дне которых – отзвук его ожидания.
- Она придет к нам, Хиге. Я знаю. Я зову…
Он позволяет себе поверить – на сегодня. Потому что потом, если к ним не присоединиться одна симпатичная брюнетка, - он пойдет искать. По городу, по миру – неважно. Но если Блю здесь есть – а Дева Цветка сказала, что есть, - он найдет ее.
Они замирают рядом – волки и Чеза, - на краю старого пирса. Под ногами мерно вздыхает древнее озеро, а над головой, в бездонном звездном небе, восходит полная, почти белоснежная, луна.
И черные тени – тонкие, человеческие, сливаются в одну на темных от времени досках.

@настроение: я его дописала...

@темы: чужой мир, фик, творчество, Wolf's rain

---

Сегодняшняя ночь проходит так

@настроение: небес недостаточно...

@темы: наивные мысли, видео, о себе, анимэ, воспоминания, Wolf's rain

---

Невразумительное)

Сегодня у нас нет ветра. Исключительность этого явления трудно оценить тому, кто тут не жил. Но на моей памяти такое случается пятый раз - за четыре почти года.
В общем, ветра не было.
С серого, низкого - почти над самой макушкой застывшего - неба медленно и лениво падали вниз крохотные резные снежинки, застывали легкими узорами на тонкой корке льда, покрывающей черную ленту асфальта.
Я остановилась, поймала несколько снежинок на руку - белые игольчатые брызги на черной варежке...
Медленно побрела дальше.
Время тревожно дергало, подстегивало, напоминая о том, что я почти опаздываю, но ускоряться казалось почти кощунством посреди безмолвного спокойствия утра...
И ветра - не было.

@настроение: все-таки не опоздала)

@темы: наивные мысли, о себе, ерунда

---

Рассказали мне тут...

о хоккее, да))
Наши комментаторы, они такие комментаторы!
"... и вот, на семнадцатой минуте матча у Америки появился шанс открыть счет. Но на стороне Швейцарии сыграла штанга!"
Ох уж, эти зловредные штанги во вражеских ванкуверских воротах! Ни одна так и не сыграла за нас в матче Канада-Россия этой ночью!
"...Давайте будем честными перед собой и болельщиками. Мы остаемся в меньшинстве, проигрываем соперникам 4 шайбы, до конца игры 2 минуты 40 секунд. Надо признать, что шансов на победу у нас почти нет."
Вот зачем? Зачем так расстраивать российских болельщиков?! Ведь они-то верили в победу родной сборной до последнего...

Блин, мне очень жаль, что я не смотрела этот матч... в какой-нибудь адекватной компании))) Чувствую, это был отжиг...

@настроение: да... мы так и не научились играть на ОИ... увы((((

@темы: наивные мысли, ерунда

---

Потому что оно того стоит)

Россия/Германия. «И ты решил увидеть, чем дышит земля с высоты одной из башен московского кремля»

На Красную площадь бросают тень голубые ели, дорогу к сердцу страны замело метелью. Мой фюрер, время уходит и ждать не будет: ведь жизнь идёт, и люди такие люди. Мой фюрер, да что увидишь с кремлёвских башен? Что этим русским ни дойчланд, ни чёрт не страшен; то пламя пожаров, то снежную пелену. И если уж мы швырнули себя в войну (как на амбразуру грудью, как на таран), блицкриг провален, планы летят к чертям, то надо думать, прежде чем брать реванш: над чьей столицей грянет победный марш? Какого цвета в небо взовьётся флаг, над кем из нас напишут: "достойный враг"?
Или нет, мой фюрер, загадывать не резон. На семнадцать мгновений разменивая сезон, мы, пока возможно, поднимемся на крыло - и ещё сразимся, красной заре назло.
Сам себе королевство

UPD. Без исторических аналогий, товарищи!

@настроение: ух))

@темы: поэзия

---

Глянулось

Бывает и так, что судьба - как картина,
Коллаж из событий, из мыслей и дней.
И все это вместе сплелось в паутину,
И ты, не заметив, запутался в ней.

А где-то - и степь, и огни, и дорога,
И кот, что под небом на крыше сидит,
И маленький камень, в котором - так много...
Мгновенья считая, песок шелестит.

Потери, находки, разлуки и встречи,
И арка с часами, и горы вдали.
Кому-то рассвет, а кому - теплый вечер,
И в небе плывут облака-корабли.

Тончайший узор, - твоей жизни картина -
Сплетенный из мыслей, событий и дней...
Бывает и так, что судьба - паутина,
Исчезнет по осени. Ты - вместе с ней.
Дарга

@настроение: бывает...

@темы: поэзия

---

В тему уже начавшегося праздника

-1-
За кадром кадр, а мы внутри.
Война. Немного счастья. Горе.
И смерть у вехи "тридцать три"
В пустынном трюмном коридоре.

И раз за разом тот же путь,
И в тех же бурях гибнут люди.
А оглянуться и вздохнуть
Опять возможности не будет.

...

И вновь вступаем в тот же круг,
Наивно веря в идеалы.
Жизнь начинается сначала
И снова падает из рук.

-2-
.........Черный ворон, что ты вьешься?
............................Фольклор
.........Валькирии, вы поторопились лет на пятьдесят.
............................Оливер Поплан


Не кружите, не цельте, не ждите.
Вам меня не поймать. Не успеть.
Так уж вышло: пилот-истребитель
У товарища выиграл в смерть.

Что мне ваши ракеты и пушки!
Даже водка — и та не берет.
У войны, закадычной подружки,
Жадный глаз и прожорливый рот.

И цепляясь за девичьи плечи,
Над собой до упада смеюсь.
Я бы выигрыш отдал — да нечем.
Значит, выживу снова. И пусть.

Значит, тот, кем расписаны роли,
Поскупился на точку в конце.
И острю, задыхаясь от боли,
И валькириям щурюсь в прицел.

-3-
1 июня

Так выпало место и время.
Так звездные карты легли.
Погоны и звание - бремя.
И люди. И их корабли.

И пламенем смертным облиты -
Закрою глаза, снова свет -
Флотилии мною убитых
За несколько крупных побед.

Железа кровавого груды,
И сколько погибнет еще?
И стоимость каждого чуда
Мне совесть поставила в счет.

И нет безнадежнее крика,
Чем бравое наше "ура".
Ну, хватит. Прощай, Фредерика.
Пора.

-4-
Легенда. Пафос. Сталь и пламя.
Грохочут пушки и слова.
...Лицо, закрытое руками.
Ей двадцать пять.
Она вдова.

О нем испишут вал бумажный.
Он - гений. Знамя. Гул побед.
Он... это имя знает каждый.
...Она одна.
Его с ней нет.

Легенда о вселенском лихе.
Фанфары. Вагнер. Рагнарёк.
...Смущенный взгляд, и голос тихий.
И воевать терпеть не мог.

Легенда искажает звуки.
Все тише шепот. Громче звон.
...Лицо, опущенное в руки.
Пустыня до конца времен.

-5-
Пыль оседает, тает горький дым,
Бледнеет пламя в зареве рассвета,
И понимая, что дошел - живым,
Стоишь и дышишь... и не веришь в это.

И с непривычки давит тишина,
Шуршанье, шелест, цвирканье цикады,
И дальний рокот... это не война,
Там просто гром... и капель канонада.

В ладонях жизнь, и будущего - всклень,
Нет фронта кроме грозового фронта,
И странно знать, что завтра будет день,
И послезавтра... и до горизонта.
AnnetCat

написано по сериалу ЛоГГ

@настроение: с праздником... мужчины.

@темы: поэзия

---

Люди...

а вот у меня вопрос.
Если кто смотрел кино "Суррогаты"... Вы бы согласились на суррогата?

@настроение: интересно же)

@темы: Обсуждение. Присоединяйтесь))

---

Да уж...

Сегодня я не вставала на работу - я восставала из мертвых))
Все-таки, организм почему-то не устраивает 1 час сна... разбаловался, видать)
В голову упорно лезли ассоциации на тему "I'll таки back", я даже музыку из Терминатора начала напевать
Не сразу дошло, что выходит почему-то похоронный марш

В общем, да здравствует новый чудесный день!

@настроение: та-да-да-дам! нет, кажется, это не отсюда...

@темы: наивные мысли, о себе, ерунда

---

Ответка на заказ)

Для Редфайер, которая вот здесь хотела что-нибудь на фразу "Этот многогранник называется икосаэдром!"
Ну, вот что-то и написалось)))

Бумажный шарик

Шар Коля нашел в парке на скамейке. Бумажный, собранный из разноцветных треугольничков – и кто только сделал? – он сиротливо лежал на синих досках, и желтые-красные-зеленые грани его радостно светились на ярком солнце.
Шар был замечательный – праздничный такой, словно только что удрал с недавнего салюта. Коля осмотрелся вокруг, но на тропинках никого не было, как и в кустах, окружавших укромную – его любимую! – поляну. Коля подождал еще немного – вдруг хозяин явится… потом подошел к скамейке и забрал шар себе. Он лег в ладонь удобно, словно для этого и делался, а бумага оказалась плотной, тяжелой и шероховатой на ощупь.
Всю дорогу до дома Коля разглядывал шар – разноцветные треугольнички на его поверхности соединялись друг с другом аккуратно и ровно, видно, делали его долго и старательно. Вот только бросили потом зачем-то…
Дома было тихо, только бормотало чуть слышно радио на кухне – мама уже ушла на работу. Коля аккуратно разулся, нашел свои старые шлепанцы и осторожно, почти на цыпочках, пробрался в их с сестрой комнату.
Катя сидела за большим письменным столом в углу и что-то писала в толстой тетради – ручка быстро сновала по страницам, туда-сюда, туда-сюда. На приход брата она не обратила никакого внимания, даже не подняла голову – опять что-то учила.
Катя училась всегда – отличница, медалистка, мама постоянно советовала Коле быть похожим на сестренку. Коля становиться похожим не желал, потому что не понимал, как можно сидеть за учебниками все вечера напролет – ведь есть же такие прекрасные вещи, как бассейн и ребята из их подъезда, и велик, который приходится каждый раз прятать в подсобке под лестницей, и другие книги, наконец! Про другие страны и людей, а не скучные цифры, от которых спать хочется…
Коля старательно обошел сестрин стул и, распахнув окно, плюхнулся на подоконник. Игривый ветерок тут же влетел в комнату с улицы, мотнул светлые занавески, пощекотав тюлью мальчишеские колени, дернул лежащие на краю стола листы с формулами.
- Закрой окно, - недовольно сказала Катя, прижимая бумаги тяжелой черной карандашницей, - холодно.
- И совсем не холодно, - тихо ответил Коля, - лето же…
- Закрой и слезь, - сестра перелистнула страницу учебника. – Сверзишься…
- Не сверзюсь, - мотнул головой Коля, поджимая ноги к подбородку – сидеть на широком подоконнике было удобно. Катя не ответила, снова уткнувшись в тетрадь.
Прямо у окна росла береза – старая, с потемневшим, почти серым стволом, - ее ветви качались тихонько на ветру, шуршали листьями по стене дома. Коля протянул руку и сорвал несколько листов. Плотные, зеленые, они клейко пачкали ладони соком, наполняя воздух странным горьковатым запахом.
Скоро приедет Женька – его родители на юг увезли. Греться, как говорила тетя Валя, - и можно будет снова сползать на соседский тополь – вон он, торчит совсем рядом, высокий… В прошлый раз они почти добрались до самой верхушки, жалко, дядя Витя увидел и согнал. Ругался, что сваляться… смешные они, эти взрослые, ну как можно упасть с тополя?..
Вот еще недолго – всего две недели. И можно будет показать Женьке шар!
- Ты кушал? – спросила Катя, не отрываясь от писанины. – Мама там котлеты оставила в холодильнике. И макароны…
- Нет, я папу подожду, - качнул головой Коля.
-Угу, - сестра снова перевернула страницу.
Коля вздохнул и катнул по подоконнику свою находку. Интересно, папе он понравится? Ведь красивый же! Шар согласно сиял цветными гранями – красивый, красивый, как же иначе?..
Папа опять придет поздно.. и сегодня же футбол, да! А когда у папы футбол, его лучше не трогать – все равно толку не будет, одно ворчание.
Коля вздохнул еще раз – что-то показывать сегодня папе будет трудно, даже такую замечательную штуку, как эта. А ведь вон как здорово сделано!
- А я сегодня шар нашел, - тихонечко сказал Коля, прикрыв бумажную фигурку ладонью, так, что сестре остался виден только бок – желто-красный.
Катя оторвалась на минутку о тетрадки, мазнула по шарику рассеянным взглядом.
- Это не шар, такой многогранник называется икосаэдром.
- Да? – почему-то Коле стало очень обидно за свой не-шар. Пусть он даже этот, как его, икос… Взрослое слово никак не подходило бумажной фигурке – слишком уж длинное и колючее, что ли?
- А у меня он будет шаром, - получилось очень строптиво, Коля сам не ожидал.
Катя наконец-то повернулась к брату по-настоящему, посмотрела внимательно… И неожиданно улыбнулась:
- Ну, шар, так шар. Хочешь, научу такие делать?
- А ты умеешь?! – сколько Коля помнил, сестра даже самолетики никогда не делала, а тут вдруг шар!
- Ну да, - рассмеялась Катя, откладывая в сторону ручку. – Немного умею. Не такие же, но тоже шары...
Она раскрыла свою тетрадь на последней странице, решительно рванула листок.
- Иди сюда, чучело, покажу.
Коля даже на чучело не обиделся – знал, что это так, любя. Спрыгнул с подоконника, осторожно подошел к письменному столу – сестра обычно не любила, чтобы он вставал рядом, когда она пишет, говорила, что отвлекается.
- Иди-иди, - подбодрила Катя, ловко сгибая тетрадный лист. – А то не увидишь ничего.
Пару минут Коля молча смотрел, как послушно гнется в сестриных руках белая бумага – быстро, почти не уследишь! Он никогда не думал, что его сестра может делать вот так.
- На, держи, - на черную лакированную столешницу лег крохотный шарик с легкомысленными линиями клеточек на аккуратных гранях.
Коля протянул руку, качнул неожиданный подарок – шарик послушно перекатился в сторону.
- Понял, как делается? – Катя взглянула на лицо брата и рассмеялась:
- Ясно, ничего ты не понял. Эх, чучело… Давай еще раз покажу.
Она снова потянулась к тетрадке.
- А ты можешь сделать такой же, только из цветной бумаги? – осторожно спросил Коля.
- Могу, конечно, - кивнула сестра, - а тебе зачем?
Объяснять Коле не хотелось совершенно: еще засмеет. Или делать откажется…
- Ну… - протянул он негромко. – Надо.
Катя чуть наклонила голову набок – точь-в-точь, как делает мама, когда проверяет Колину тетрадку с домашней работой, - смерила брата взглядом с головы до ног, протянула, передразнивая:
- Ну… надо… - и закончила неожиданно: - Значит, сделаем. Давай свою бумагу.
- Сейчас! – заулыбался Коля и дернулся к своей тумбочке.
Бумага у него была только желтая, но это ничего, это даже лучше! Желтый шар будет похож на солнышко…
Коля стоял за плечом сестры и смотрел, как ее ловкие пальцы – а на правом среднем смешная мозоль от ручки, - сгибают ярко-желтый лист, создавая маленькое, совершенно домашнее, солнышко.
Завтра он придет в парк и положит этот шарик на ту же скамейку. И пусть чудес не бывает, но вдруг? Тот человек, что сделал найденный икос… как там его… найдет на скамейке маленький колин подарок – пусть не разноцветный, но ведь это совсем неплохо да? И у него тоже будет шар.
Желтое домашнее солнышко, которое, оказывается, умеет делать его сестра.

 

@настроение: извините, что уж вышло)

@темы: творчество, свои миры

---

"Волчий дождь"

Вчера я его досмотрела (второй раз )
Прекрасная история, камерная такая... о Дороге в Рай, о цели, которую трудно достичь... О волках))))
А еще там есть такой тип - Цумэ Вредный ершистый красавчик-блондин))) вот!
Нет, главный герой - Киба - тоже хорош, без него истории бы не было) но уж очень прямолинеен - кроме Дороги, почти ничего в нем больше и нет. Да и остальные - хоть и допустил он их до себя, а своими не стали - доведись выбирать, и Киба пойдет на Дорогу. Не глядя на остальных.
А еще сериал о мальчишках, пусть даже они и волки)

Ну, и несколько кадров:
Киба:
Цумэ (аха)):
Хиге: и Тобое:

А вот вся команда:
в волчьем обличии:
и в человеческом виде:

Специально для Libria:


и для нее же:

спойлер))

Нет, они никого не нашли для Дарсии, только вот Джагара - помнишь эту зловредную тетку?) - оказалась сестрой-близняшкой его возлюбленной Хаманы. Но Дарсия ее все-таки убил.
И для остальных тоже пары не подобралось...
И вообще - все умерли. И попали в Рай. Вот так грустно)

P.S. Выхожу вчера на улицу - только досмотрела "Волчий дождь", вся под впечатлением... А в воздухе плывет мелодия - что-то грустное, похоже на флейту. А я вся еще там - на Дороге в Рай, впитываю эту музыку - прямо с черного ночного неба, в полной тишине - всем телом. И только через минуту я понимаю, что я действительно слушаю музыку ниоткуда. "Досмотрелись" - констатирую я.
И лишь когда вслед за тихим голосом флейты ударили басы, до меня дошло, что это из дома выше по улице - фест у них там был, что ли.
Приятно почувствовать себя в своем уме))

но музыка и ночь... И история о Дороге...

@настроение: и Цумэ, да!))))))))

@темы: о себе, анимэ, Wolf's rain

---

Хочется поиграть...

вообще, давно хочется, но сейчас самый настрой на)
Игра не нова - вы мне слово/фразу, я вам - текст. Настолько короткий, насколько смогу, а то есть у меня дурная привычка лить воду) но если вас она не смущает - уточняйте объем)
Ориджи гарантируются, фики принимаются по любой штуковине - тексту, фильму, аниме - знакомой мне)
Дополнительные условия - на ваше усмотрение)
эмм... товарищи, все помним, что я херово пишу рейтинг?))

В общем - добро пожаловать в комментарии)

@настроение: не думаю, что желающих будет много))))

@темы: о себе, мысли вслух, ерунда

---

Автор сказал, что просто немного шалит)

Вечер не требует - ждёт пока чайник вскипит, всколыхнув глубины... Ты теребишь алый шнур звонка, тешишься почтою голубиной, туго затягиваешь корсет, ветру винтажности потакая. А говорят: Зазеркалья нет, и - что Алиса, мол, не такая; Джек Воробей никогда не жил, алый "Секрет" не стоял за мысом... Но, если в этом так много лжи, сколько же в жизни должно быть смысла! Карты разложены на столе, воск с канделябров сползает вязко...
Не огорчайся - всего сто лет, и от тебя отмахнутся: "Сказка!.."
(с) Сатори Ивадзику

@настроение: побольше бы таких шалостей)

@темы: поэзия

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

Хы))

сегодня с утра (ну, как добралась до компа)) я терроризирую коллег музыкой) в частности Vanilla ninja. Вот хочется мне))
поделюсь позитивом и здесь)))

@музыка: Vanilla ninja - Danger zone

@настроение: эх... ну почему работать всегда приходится так невовремя?))

@темы: о себе, мысли вслух, ерунда

---

Ну что, пугаю))))

Значит так. Мой мозг убит. Я требую медаль за героизм и вообще, вот. Очень хотелось прокомментировать этот "опус" в стиле ИМХО, но я сдержалась))
Пунктуация сохранена по возможности, стиль - полностью))
И да пребудут вовеки "Звездные войны", Гарри Гаррисон и Джек Вэнс!
Люди, это было написано в 13 лет! так что мну предупредил)))

Звездная стража, часть 3

насладиться, да))

Дон сжал губы и послал «Звездочку» в крутой вираж, подлетев к цели поближе, он нажал на спуск. Впереди, всего в нескольких километрах от корабля, раздался плазменный взрыв. Их «Звездочка» - трехместный корабль земного флота, находилась в очень оживленном месте галактики, но большую часть звезд на экране закрывала громада большого крейсера, который отстреливался от еще двух таких же трехместных кораблей. Дон сжал губы еще плотнее, когда увидел, как на фоне черной планеты вспыхнул взрыв, и их осталось всего двое. Его напарница, Ли, охнула: «Они уничтожили Тена!». На экране вспыхнула еще одна звезда – выстрел крейсера достиг цели – напарника «Звездочки» больше не существовало.
Дон решил отомстить за все, и сжав руками штурвал, послал «Звездочку» прямо на крейсер. Вокруг них виднелись пятна плазменных взрывов, но Дон не обращал на них внимания. Он подвел корабль к цели – прямо внизу была ходовая часть врейсера. Дон выстрелил, ему невольно пришлось закрыть глаза, когда он их открыл, вокруг ничего не было: «Звездочка» висела в пустоте.
«Нам это удалось!» - воскликнул Дон.
«Дон… - в голосе Ли не было радости – мы потеряли управление, осталось только ручное, отказывает ходовой мотор, и… Тол не отзывается, по-моему, нас только двое!»
Дон пробрался в соседнюю рубку – там находился штурман корабля – Тол лежал не шевеляьс, н ослышалось прерывистое дыхание – штурман был жив.
«Ли! – позвал Дон по переговорнику, - ему срочно нужна помощь!»
Через несколько минут Ли была в рубке. Ранение оказалось тяжелым – было очень много переломов и пришлось удалить одно легкое. К тому же, из-за испортившегося регенератора наступил полный паралич тела. Регенератор они исправили, но было уже поздно. Тола уложили на амортизационный матрас, Ли осталась с ним в рубке, а Дон пошел выполнять посадку. Ручная посадка была трудной – Дон выполнял ее всего два раза в Школе.
Рядом была планета, в справочнике она числилась под номером Х1033217 – класс с вполне пригодной для дыхания атмосферой, но необычными флорой и фауной, погодные условия тоже были неясно указаны. Эта планета носила странное название – Сэнтрия. Дон мог поклясться, что слышал это слово, н оне мог вспомнить – где. Сэнтрия была в два раза больше Земли, но имела почти земное тяготение. На планете значилась станция Космофлота, но территория, контролируемая Землей была очень мала – всего один большой остров посреди экваториального моря. К тому же в справочнике указывалось, что на планете имеются аборигены – гуманоиды, находящиеся на второй ступени развития. Аборигены проживают на серенных материках, но встречаются редкие поселения и на островах.
Им еще этого не хватало! Корабль еле тащится, так что об облете планеты нечего и думать. А приэтом посадка грозит встречей с аборигенами, живущими при феодальном строе, и вряд ли они настроены дружелюбно! Дон нахмкрился и послал корабль на посадку. Вскоре «Звездочка» прошла сквозь розоватые облака и начала стремительно приближаться к поверхности планеты. Внизу проплывала грязно-бурая бесконечная жижа. Это было болото, ненормально большое болото, и их корабль опускался туда. Дон был уверен, что они не выживут в такой трясине. «Звездочка» неслась над болотом, опускаясь все ниже. Наконец на горизонте показался лес. Если только эту поросль темных голых кривых стволов можно было назвать лесом. «Звездочка», круша гнилые деревья, рухнула на землю всего в нескольких метрах от трясины.
Дон при посадке получил несколько ударов, и оставалось только надеяться, тчо Ли и Тол в относительном порядке. Он позвал Ли в рубку. Она вошла с таким видом, ч тоДону захотелось успокоить ее и защитить. Но Ли быстро справилась с собой и спросила:
- Где мы сели, Дон?
- Не знаю. Планета в справочнике называется Сэнтрия. Во всяком случае, я здесь никогда не был и постараюсь сюда не возвращаться.
- Для этого нам еще надо отсюда выбраться! Ты говоришь – Сэнтрия… но это же значит «кошмар» на рианском языке.
- Кошмар? Если судить на первый взгляд, то риане были совершенно правы, - сказал Дон. Взглянув на экран внешнего обозрения, Ли была вынуждена с ним согласиться. «Звездочку» окружали грязно-черные деревья с чешуйчатой корой. На ближайших можно было разглядеть странные серовато-белесые комки слизи со свисавшими щупальцами. Между деревьями летали существа, больше всего похожие на мохнатых летучих мышей, только в отличие от мышей у этих существ были длинные чешуйчатые хвосты и свободные передние конечности с острыми когтями. Они охотились на громадных мохнатых бабочек. На глазах у Ли и Дона одна из «мышей» подлетела слишком близко к серому комку слизи. Щупальца сразу же зашевелились, и трепыхающаяся, издающая громкий визг мышь была втянута в открывшийся на стволе рот. Через мгновение все снова затихло, и деревья продолжали также медленно покачиваться на ветру.
Ли содрогнулась от отвращения:
- Дон, ты видел?! Что это такое?
- Не знаю, Ли. Но я думаю, что нам придется надеть скафандры биозащиты. Если, конечно, ты не хочешь попасть на обед к одному из местных жителей.
- Да, Дон, ты сможешь выяснить, где мы сели? – спросила Ли. – Ведь нам, чтобы выжить, нужно попасть на остров, принадлежащий Земле.
- Сейчас, Ли, если это возможно, я выясню место нашей посадки. – Дон ввел программу в боровой компьютер. Результат был неутешительным – «Звездочка» села на восточном побережье северного материка. Чтобы добраться до Солия (острова, обжитого землянами), надо было попасть на один единственный пост Земли на этом материке. Даже по прямой до него было около семисот сорока шести километров.
- У нас тяжелое положение, Ли, - сказал Дон, - очень тяжелое. Скуттер окончательно сломан. Я проверял – его можно будет починить только на заводе. Так что у нас остались только легкие гляйтеры, а надо пройти семьсот с лишним километров. И никакой информации о планете!
Ли помрачнела, но вдруг лицо ее прояснилось:
- Дон, я вспомнила: Тол говорил, что у него есть УП этого сектора галактики!
- Ты уверена? Универсальный справочник обитаемых миров этого сектора? Мы должны его найти!
После долгого обыска в штурманской рубке они все-таки нашли УП. Он оказался весьма старым – где-то из прошлого века, как определила Ли. Экипажу «Звездочки» снова повезло: Сэнтрия числилась в УП под номером 4. Информации было немного, но и она оказалась весьма полезной. На материке, где они приземлились, существовало несколько княжеств аборигенов. Они были весьма человекоподобными: выше двух метров ростом, длинные верхние и короткие нижние конечности.
На материке были также две большие реки, Суисс и Элисса по местному, несколько больших озер. Но материк был сильно заболочен.
- В этом мы уже сами убедились! – горько усмехнулся Дон. – Итак, нам предстоит долгое путешествие на гляйтерах. Но что делать с Толом? Самой большой бедой является пломка радиоаппаратуры дальнего действия. Если бы не это, можно было бы вызвать Космофлот и ждать на корабле.
- Мы можем поместить Тола в анабиоз и законсервировать корабль, - предложила Ли.
- Да, - согласился Дон, - только еще лучше, уходя, закрыть «Звездочку» силовым полем.
… Сборы заняли остаток дня. Выступить решили утром. Ли и Дон приготовили трехмесячный полевой рацин. Два золотистых скафандра биологической защиты и два заплечных гляйтера. Из оружия взяли только слипы и ручные анбласты. Спалось довольно неплохо.
Утром Ли и Дон одели скафандры, экипировались. Тол уже лежал в анабиозной ванне. Ли наклонилась над прозрачным колпаком и всмотрелась в обострившиеся, напряженные черты лица Тола. Дон легонько коснулся ее руки.
- нам уже пора? – спросила Ли, губы ее были плотно сжаты, а брови нахмурены.
Космофлотцы вышли из корабля. Под ногами хлюпала жижа, «мыши» резко выделялись на кроваво-сером небе. Ли в последний раз оглянулась на размытые силовым полем очертания «Звездочки».
Они включили гляйтеры и, поднявшись невысоко над гнилым лесом, полетели на юго-запад. Внизу мелькали те же самые деревья. Иногда «летучие мыши» взлетали стаями над лесом, но не могли угнаться за гляйтерами.
Местность постепенно начала повышаться, становясь суше. Гнилые голые деревья редели, вместо них появились рыжеватые мохнатые кусты. Они были чуть выше человеческого роста, очень густые. Землю было видно только в маленьких проплешинах.
Астронавты не хотели садиться здесь, так как среди кустов могло скрываться великое множество животных, которые были бы довольны таким обедом. Правильность этого решения скоро была доказана. Кусты вдруг затрещали, послышался визг и рычание. Внизу шла ожесточенная схватка. В просвет густых кустов показалась огромная бронированная спина. Через мгновение все скрылось. За время первого перелета больше животных видно не было.
Наконец, внизу опказалось небольшое озерцо, окруженное полянами рыжевато-бурой травы. Ли и Дон летели на гляйтерах уже давно и решили приземлиться и поесть. Они выбрали довольно большую поляну на берегу озера, окруженную с трех сторон густыми кустами. Ли и Дон приземлились. Как оказалось, берег покрывала не трава, а густой, пружинящий жесткий мох. Он был влажный, из него при ходьбе сочилась вода.
- Дон, кажется мы попали в одно катастрофически большое болото! – поморщилась Ли. – интересно, есть ли на этом Кошмаре где-нибудь трава?
- Не знаю, Ли, но если мы ее увидим, я буду очень рад, - усмехнулся Дон.
Пообедав, ли объявила, что собирается серьезно посмотреть на этот «Кошмар». Но Дон ничем ее не поддержал, предпочитая отдохнуть перед дальним перелетом. Ли отправилась в экспедицию одна, шутливо пробормотав на ходу что-то нелестное насчет первого пилота. Вскоре она уже достигла первых кустов, и почти сразу же раздался ее голос: «Дон, иди сюда скорей!». Сказано было таким тоном, что первый пилот сразу же вскочил и торопливо отправился к своей напарнице. Подойдя поближе, Дон смог увидеть то, что так взволновало Ли. «Да… нам повезло, что у нас есть хотя бы гляйтеры», - хмуро произнес он.
Все кусты были похожи на низенькие кривые сосны, только иголки были еще длиннее и намного тверже. Каждая иголка оканчивалась острым крючком, с едва заметным отверстием. Всюду под кустами валялись начисто обглоданные белые кости.
- Дерево-убийца! – воскликнула Ли.
- Да, я часто слышал о нем. Но только не знал, где оно растет. На этой планете не везде так, ведь у аборигенов нет никакой защиты, они бы здесь просто не выжили.
- Надеюсь, - сказала Ли, - иначе серьезно заботиться о выживании придется уже нам. Как я понимаю, в этом лесу мы встретим только такие живые танки, как уже видели. – Ли была недовольна тем, что Дон так оптимистически настроен. С нее самой слетело окончательно все веселье, и никаких иллюзий на их счет она не испытывала.
- Ну, Ли… Не надо так, - улыбнулся Дон и сказал, желая ее подбодрить, - нам-то это пока уж никак не грозит!
- Вот именно – пока! – сердито сказала Ли, но увидев огорченное лицо Дона, улыбнулась. – Извини, я понимаю, что вести себя так просто глупо, ведь ты-то не при чем! – Ли окончательно успокоилась и взяла себя в руки. – Как бы то ни было, чтобы быстрее выбраться отсюда, нам надо скорее отправляться в путь!
Они быстро одели гляйтеры и взлетели высоко над лесом. Летучие мыши стайками так же упорно продолжали состязаться в скорости с гляйтерами, хотя всегда отставали. Внизу деревья стали выше, гуще, озер стало гораздо меньше. Теперь в воздухе над деревьями появились несчетные сомна бабочек, очень похожие на земных насекомых. Они порхали среди смертоносных игл, совершено не обращая на них внимания.
- Смотри, Дон, - воскликнула Ли радостно, - бабочки! Такие же, как и дома…
- Да Ли, - сказал Дон, - с виду они такие же, как и на Земле, но ты посмотри туда! – он указал на особенно густой куст. Одна из нежно-лиловых бабочек подлетела и прижалась к ветке. Крылья ее изнутри были такие же, как и дерево. И бабочка сразу исчезла. И вдруг пролетавшая миом очередная красавица оказалась схвачена. Мелькнуло что-то нежно-лиловое и зеленая бабочка судорожно забилась в лапах своей «подруги». Через несколько минут все было кончено, и лиловая бабочка снова безмятежно порхала около кустов, только крылья ее стали еще ярче.
- Это ужасно, - сказала Ли, - здесь даже бабочки хищные! А с виду таки беззащитные, нежные, красивые. Так и хочется погладить!
- Ага, только боюсь такая злючка полпальца отхватит! – поддакнул Дон.
Они полетели дальше. Внизу все так же развертывалась панорама бесконечных зарослей деревьев. Бабочки порхали тут и там, но космолетчики уже не радовались им. Единственные знпкомые существа обманули, и Дон, и Ли были огорчены. Земляне спустя некоторое время и несколько десятков километров рыжих джунглей, опустились и поели на маленькой поляне. Мох здесь был уже значительно суше и гораздо приятней.
- Кажется, становится суше, - заметил Дон.
- Да, может быть, эти непроходимые болота закончатся? Так хотелось бы увидеть траву, обыкновенную земную траву! Но разве на этой планете есть хоть что-то стоящее! – в голосе Ли слышались слезы. Она опустила голову и с отвращением смотрела на бурый влажный мох.
- Что с тобой, Ли? – тон, которым были сказаны эти слова, выдавал искреннюю тревогу и заботу мужчины.
- Нет, ничего, это пройдет, - Ли смахнула непрошенную слезинку и вымученно улыбнулась:
- Что-то я раскисла, а, командир? – и, помолчав, сказала: - Просто я вспомнила Тола. Мы все летим и летим, а местность еще даже не изменилась, и нам еще очень долго лететь. А вдруг с нами что-нибудь случится? Вдруг мы не долетим? Что будет с Толом, ведь он ждет! – она замолкла.
- Вот именно, - Дон ласково пожал руку Ли. – Хотя бы ради него мы должны выжить. С нами ничего не случится! – он ободряюще улыбнулся.
Ли посмотрела на него с извиняющейся улыбкой:
- Извини, дон. Тебе и так тяжело, а тут еще я истерики закатываю.
- Ничего, Ли, я все понимаю, - искренне ответил Дон.
В этот момент из леса послышался треск и громкий шум, словно сквозь кусты ломилось огромное тело. Люди вскочили. И у дона, и у Ли в руках словно по волшебству появились анбласты. Из кустов на поляну вылетело огромное животное и, рыча, понеслось на людей. Дон оттолкнул рукой Ли и выстрелил несколько раз. Монстр издал пронзительный визг и рухнул на землю как раз в том месте, где секунду назад стояли люди. Ли окинула взглядом чудовище и содрогнулась.
- Спасибо, командир, - повернувшись к Дону сказала она, всю ее била крупная нервная дрожь.
Первый пилот посмотрел на животное, которое еще билось в предсмертных судорогах. Все тело животного покрывали твердые роговые пластины. Само оно напоминало очень крупного броненосца, только из-под верхней челюсти торчали длинные белые клыки, не оставлявшие сомнений в намерениях зверя.
- Нам повезло, что оно появилось так шумно, - заметил Дон, - иначе мы вполне могли бы стать ему пищей!
Ли кивнула, соглашаясь.
- Мы не можем побыстрее улететь отсюда? – спросила она уж почти совсем спокойно. – Вдруг оно было не одно.
- Да, ты права, - сказал Дон – Сейчас для нас самое безопасное место в воздухе!
Космофлотцы поднялись в воздух. Яркие бабочки тучами собирались над тушей убитого Доном животного. Они садились на тушу и, опустив свои хоботки, поливали панцирь мертвого монстра какой-то отвратительно пахнущей жидкостью. Люди, повиснув в воздухе, с удивлением наблюдали за этой картиной.
- Смотри! – воскликнула Ли, показывая вниз. – они растворяют его панцирь! – и правда, ан твердых пластинах появились дыры, как от серной кислоты.
- Да, - пробормотал Дон, - эти твари не только красивы, но и смертельно опасны – навряд ли наши скафандры устоят после такой процедуры!
- Будем надеяться, что они и это выдержат, - ответила Ли. – А что нам еще остается?
Астронавты полетели дальше, все больше удаляясь от ужасного пира. Внизу простирался все тот же темно-бурый лес. Теперь люди с некоторой опаской смотрели на стаи ярких бабочек, мимо которых проносились. Деревья внизу начали редеть.
- Смотри, лес стал реже! – с радостью воскликнула Ли. – интересно, что будет дальше?
- Надеюсь, что не болото, - сказал Дон – хотя вряд ли что-нибудь хорошее.
- Что случилось, командир, - с усмешкой спросила Ли, поддразнивая напарника, - неужели вы растеряли весь свой оптимизм?
- Не доверяю я этой планете, - мрачно ответил Дон. – А ты?
- Я?.. если честно, я тоже, - вздохнула Ли – просто я стараюсь не унывать, вот и все.
Внезапно лес кончился, не было никакого подлеска, как в земных лесах, просто чаща деревьев оборвалась и взгляду открылась серо-бурая равнина, простиравшаяся до горизонта.
- Да – констатировала Ли – кажется, я зря надеялась, что пейзаж станет хоть чуточку лучше! Хотя здесь вроде бы растет трава, а не мох.
- Действительно, трава. – сказал Дон – хотя нам от этого ничуть не легче. Представляешь, а вдруг придется лететь над такой местностью несколько дней, а?
- Лучше и не говори, - категорично сказала Ли. – И без того тошно!
- Извини, у меня само собой вырвалось. – извинился Дон. – Смотри, кажется, это новые местные животные! – он указал на клубы пыли, показавшиеся вдали. – Интересно, какие они?
- Единственное, что я могу сказать, - ответила Ли, - это то, что здесь очень сухо – смотри, сколько пыли!
Стадо животных приближалось. Скоро люди уже смогли рассмотреть их. Это были животные, похожие на земных лошадей, только с одним витым рогом посреди лба и того же цвета, что и трава на равнине. Животные явно были объяты ужасом.
- Меня больше волнует, от кого они так бегут, - сдержано ответил Дон, но было видно, что он тоже очень рад. Вскоре показался преследователь. Это был такой же зверь, как и тот, которого убил Дон. Дон выстрелил из слипа. Животное перекувырнулось на бегу несколько раз и, издав рычание, затихло. Единороги сразу же остановились и повернули назад. Впереди бежал крупный олень с золотистым рогом.
- Смотри, Дон, они возвращаются, - затаив дыхание, сказала Ли. – Давай спустимся!
Единороги окружили мертвого хищника. Ли и дон осторожно спустились, но животные не обратили на них никакого внимания. Единороги отошли от хищника и только тут заметили людей. Их было в стаде около двадцати, и ни одного теленка в стаде не было. Вожак посмотрел на людей и, отделившись от стада, подошел к Ли. Он долг осмотрел в глаза женщине, но она молчала. Единорог вздохнул и отошел назад. Все стадо тут же собралось вместе и, ведомое вожаком, побежало прочь от людей. Скоро животные исчезли вдали, только многочисленные следы на земле показывали, что людям ничего не привиделось.
- Да, - Ли оглянулась на ошеломленного командира, стоявшего позади, - это все так странно… Знаешь, когда этот единорог стоял передо мной, у меня было странное ощущение, что он хочет что-то сказать и не может.
- Да. Все это странно… - протянул дон, - но наша встреча доказывает лишь одно – не все на этой планете хотят нашей смерти, не все!
- Как жаль, что они так быстро ушли, у меня такое чувство, будто мы потеряли лучших друзей! – печальная, Ли смотрела вслед исчезнувшему стаду.
- У них своя дорога, а у нас своя, Ли. Нам не по пути с ними. Нам надо лететь!
Земляне вновь поднялись в воздух. Теперь внизу простиралась бесконечная равнина с чахлой травой.
- Какой унылый пейзаж! Пока мы не видели здесь никакого разнообразия, лишь болото и пустыня! – сказала Ли. – Из-за этих облаков не видно солнца, но мне кажется, что уже темнеет, а как ты думаешь, Дон?
- Да, действительно стало темнее! Но если судить по часам, то до здешней ночи еще очень далеко, целых двенадцать часов. Какое интересное явление! Но если честно, меня очень беспокоит его причина, - закончил Дон упавшим голосом.
- Как бы то ни было, ее мы узнаем очень скоро, может быть, даже слишком скоро! – мрачно заметила Ли.
Вдруг настала полнейшая тишина – утихло стрекотание слышавшееся из зарослей травы, пропал треск, издаваемый колючками странных низеньких, сантиметров с двадцать, кустиков. Казалось, все живое вымерло, лишь хруст песка, гонимого ветром, нарушал гробовую тишину. Становилось душно, и ветер начал ослабевать, пока не исчез совсем. Теперь люди летели в неподвижном воздухе, почти в полной тишине.
- Что происходит, Дон? – воскликнула Ли, и голос ее неестественно прозвучал среди гробовой тишины.
- Не знаю, Ли! Не знаю. Но все это определенно напоминает мне затишье перед грозой, я думаю, идет песчаная буря! – Дон был не на шутку встревожен, и было из-за чего: гляйтеры не были приспособлены к бурям. У этих аппаратов была очень сложная балансировка полета, которая легко расстраивалась, и в бурю человек рисковал своей жизнью, летя на гляйтере: в любой момент он мог соскользнуть с воздушного потока на землю и разбиться. Опытные и умелые гляйтеристы могли выдержать бурю, постоянно меня направление и высоту полета и планируя. Дон был одним из лучших мастеров в этом виде спорта, но Ли, отлично летавшая на гляйтерах, все равно не смогла бы вынести бурю, и они оба это понимали.
Ли взглянула на Дона, и в ее глазах он увидел отчаяние и решимость:
- Я могла бы укрыться под силовым колпаком внизу…
- Нет! Ты же отлично знаешь, что тебя снесет, и потом, силовые поля под напором сильного ветра очень быстро меняют направление. Тебя просто раздавит! Я удержу тебя в воздухе, - горячо возразил Дон.
- Если ты попытаешься это сделать, то мы погибнем оба! – в глазах девушки горела решимость. – Я останусь внизу. Если со мной что-то случится, то хотя бы у тебя будет шанс вернуться на Землю, командир! – и она стала быстро спускаться вниз.
Но дон догнал девушку и схватил ее за руки. Он включил мотор своего гляйтера на блокировку, и они оба сразу же повисли неподвижно в воздухе. Буря приближалась.
- Что ты делаешь! – вырывалась Ли. – Пусти!
- Ли, - сказал Дон, крепко держа ее и игнорируя все попытки высвободиться – я все еще твой командир и запрещаю тебе делать это!
- Параграф Устава – ответила девушка, глядя ему в глаза – разрешает подчиненным не выполнять приказы командира, чтобы спасти ему жизнь. Отпусти меня сейчас еж! И лучше лети вверх, пока не началась буря!
- Ну что ж, - ответил Дон, опустив руки, - ты можешь делать, как хочешь, но тогда я тоже останусь внизу, и мы умрем вместе!
- Нет, - глаза девушки расширились от ужаса, - ты не можешь!
- Как видишь, могу. У тебя есть выбор – или я попытаюсь спасти тебя в воздухе, или мы вместе погибнем на земле. Ну так что?
Ли безвольно уронила руки и стала подниматься вверх.
Между тем темнота сгущалась. Послышался шум и треск, появился легкий ветерок.
- У нас есть один шанс выжить, - прокричал Дон сквозь шум, - если ты будешь смотреть на меня и делать все, что делаю я. Ты, наверное, не раз занималась синхронным планированием, так вот, делай все так же, и мы сможем выжить в этой буре! – Он крепко взял Ли за руку и нежно пожал ее. – Все будет в порядке, я тебя удержу! – он ободряюще улыбнулся.
Ветер усиливался. По земле потянулись пылевые вихри, Ли и Дон надели защитные очки. В воздухе висели тучи пыли, они бурлили, гонимые ветром. Ветер нарастал, трава и кустики стлались по земле, енкоторые из них вырывало с корнем и носило в воздухе. Становилось трудно дышать. Гляйтеры работали на полную мощность, людей вертело в воздухе, то бросало к земле, то поднимало ввысь, но люди держались на лету.
Ли точно повторяла все действия Дона, она, словно привязанная, держалась рядом с ним. В лицо людям летела пыль, трава и мелкие камни, их сильно бил ветер. Дону было намного легче, как мастеру, но Ли держалась лишь благодаря силе воли и помощи напарника. Сжав губы, она упорно делала молча такие непривычные для нее действия. Постепенно ветер начал ослабевать, и дон успокаивающе пожал руку девушки, его взгляд говорил: « Все уже прошло».
Вдруг Ли вскрикнула: гляйтер ее беспомощно сложил крылья, и девушка стала быстро падать вниз.

ЗЫ. На этом мой моск умир. Но написано оно полностью. Кто хочет узнать финал - говорите, я допечатаю)

@настроение: почему мне никто не пооборвал корявые ручки ТОГДА?))

@темы: о себе, ерунда, творчество, воспоминания

---

А я уже влезла во флэшмоб))))

Почти у всех писателей есть личный "глюк" под гордым названием: "Муза" или "Муз"
Временами у многих возникают миниатюрки о спорах: автора, музы, обоснуя, собственно самих персонажей, которым предстоит пережить шок написания, и милого, но уже малобезопастного, здравого смысла писателя
Ф-моб:
Авторам, которые отметятся в посту, автор поста пишет им название любого их произведения, к которому они должны либо придумать, либо вспомнить драку/пьянку/гулянку/вечеринку/потасовку с вышеперечисленными плодами писательства.

От Сам себе королевство я получила заказ на первую историю для ветра)) отсюда

ну, было оно как-то так))

- Надо что-то написать... - вздохнул муз, присев на подоконик.
- Что? - почти безнадежно спросила я, оглядывая белое поле вордовского файла на экране ноута. Мыслей в голове не было, только какие-то несвязанные ни с чем кусочки.
Муз ковырнул пальцем деревянную раму и предложил неуверенно:
- Сказку?..
- Я. Не. Умею. - как можно тверже и раздельнее сообщила я, так, на всякий случай. И тут же спросила: - Про что?
Муз внимательно осмотрел скромно обставленную комнату моего служебного жилья и, не найдя за что зацепиться взглядом, отвернулся к окну. Пару мгновений он рассеянно следил за летящим снаружи снегом, а я - за размеренно мерцающей чертой курсора.
- Я знаю! - радостно сообщил муз. - Про кораблик!
- Какой кораблик?.. - я растерялась - там, за окном был только промысловый причал с местными линерами.
- Про "Немо" конечно же, - укоризнено протянул муз. - Ты знаешь другой корабль, про который можно написать сказку?
Других кораблей я не знала. Сказок, впрочем, тоже особо не придумывалось.
- Все сказки начинаются с "жил-был", - подтолкнул мою фантазию муз, пристраиваясь на ручке кресла и заглядывая через плечо.
Я послушно придвинула к себе ноут - дальше отбрыкиваться было бессмысленно.
Жил-был в северном порту кораблик-линер с гордым названием "Немо"... - побежали буквы на экране.

Обоснуй тихонько пошевелился, поудобнее устраиваясь в своем диванном углу, и довольно прищурил глаза - сказать ему было нечего.

От AnnetCat я получила историю про то, как ведьма со странником встретились))) отсюда

а вот так))

У этой истории был персональный Муз, и имя ему - товарищ Джедайт.
- Хочу сказку. Норвежскую. - поймал меня на слове он.
- Какую сказку? - въедливо спросил милый зверек Обоснуй. - С каких это пор ты сказки писать стала?..
- Ты уже пообещала, - грустно напомнила Совесть.
Думала я долго, но ничего, кроме виденной когда-то где-то в каком-то сувенирном магазине фигурки растрепанной до невозможности госпожи с метлой не вспомнилось.
- Хорошо, - сдался Обоснуй. - Пиши про ведьму.
Фантазии моей хватило только на довольно краткое описание места жительства этой самой ведьмы. Под влиянием нежных обоснуйских пинков у ведьмы появился кот (Ну где ты видела ведьму без кота? Это же нонсенс!), странная привычка танцевать под луной (Какие шабаши?! Ты на улицу посмотри - кто в такую погоду на шабаш пойдет?! Только какая-нибудь сумасшедшая... потому что танцевать любит!) и совершенно сумасшедшая коза (Потому что ведьма - существо по определению хозяйственное! Да я знаю, что в таких горах только горным баранам жить, лучше тебя знаю! Коза была странная, согласен).
Муз получил свою историю в аське, попрыгал от восторга и, невинно хлопая глазками, спросил:
- А дальше?..
- Куда дальше? - возмутилась я.
- Ну, это же на-ча-ло, - по слогам объяснил мне Муз. - А дальше-то что было?
- Не знаю, - беспомощно вздохнула я.
- А я знаю, - радостно сообщил Муз. - В один прекрасный день в двери к ведьме постучался Странник!
- Зачем? - удивилась я.
- Мимо шел, - логично объяснил Муз.
- И что? - недоуменно вопросила я.
- А это уж тебе виднее, - обрадовал меня Муз. - но я в тебя верю!
Я вздохнула и села писать.
Зверь Обоснуй участвовал в процессе активно: нявгал, что мол, чудесные дни - это не к ведьмам; пихал под локоть, что кормить гостя - это конечно, хорошо, но вот и развлекать чем-то придется, а какие светские беседы в такой компании? О погоде? аха..; и упорно толкал читать цикл про Странника, ибо ведьма - она еще вот, пишется, а Странник - товарищ уже созданный и надо бы познакомиться с будущим собственным героем поближе.
В общем, написала я это.
- Ура! - сказал Муз. - И куда же они в результате пришли?..
И тут я поняла, что попала...

Джедайт захотел узнать про то, как писалось "Время костров"...отсюда
тов. Лорд знает, что попросить...

это был поток сознания)))

Если быть до конца честной, писалось оно больно. Иначе не скажешь.
Муз - все тот же товарищ Джедайт - настырно толкал автора к тварению: хочется, мол... ну, пожалуйста, мол... ты же сможешь, ну кто, как не ты?...
Обоснуй - хорроший такой Обоснуище, мохнатый и грозный, - злобно скалил клыки: куда?.. убрать от Мэтров грязные фикрайтерские лапы!
Моск тихо вздыхал, пытаясь представить себе возможную стилистику этого... Моск отлично помнил состояние тихого безумия в предыдущем тексте с Марцеллом. Моску уже было саавсем хорошо.
- Я как бы жду... - скромно напомнил о себе в аське Муз, ковырнув лапой пол.
- Я не знаю, как, - честно ответила я.
- Однажды бесы встретились снова, - подтолкнул меня в нужном направлении Муз. - Напиши, а?
Перед моими глазами явно возник костер посреди лунной ночи и два товарища, задумчиво перебрасывающихся скупыми отрывистыми фразами. Потому что разговаривали они больше молчанием...
Как вписать этот костер в Олдевскую Бездну, как затащить к нему упирающегося всеми четырьмя лапами Марцелла, а попутно - и светловолосого беса Джеда... Я не знала. Ровно как и то, о чем же так понимающе молчат эти двое бессмертных...
Но Муз просил, а Совесть ныла.
Обоснуй вздохнул, опуская шерсть и подтолкнул ко мне второй том "Бездны" - тут, мол, возможно все. А потом подумал и пододвинул еще и первый - товарища Марцелла ловить.
Моск вздрогнул обреченно и ушел... впитывать информацию. А с ним вместе пропала и я.
И откуда-то совсем непонятно зачем возник яркий костер с огромной компанией вокруг, и тихая песня разлилась в ночном воздухе.
Тихо рыкнул издали Обоснуй, и бессмертный отшельник Марцелл, улыбнувшись, отступил в cторону от остальных вместе со всеми своими Я.
Ему было нечего делать в этой честной компании.

UPD. надо доделать обещанное))

Сатори Ивадзику спрашивала про кроссовер ТГ и "Мастера собак" отсюда

это был эксперимент))

- Ух, ты, вот это идея! - возопил радостный Муз, увидев просьбу Линд в одной из дискуссий.
- Аха, - хмыкнул Обоснуй, словно ненароком показывая остренькие зубки. - Осади назад.
- Почему это?! - возмутился Муз. - Идея же!
- Во-первых, - рассудительно начал Обоснуй, загибая мохнатый палец с длинным острым когтем, - как ты их будешь совмещать, миры эти? Ну? Твари в ТГ? Не смешите меня! Во-вторых, а настроение текстов? Ну?
Муз вздохнул, опускаясь на попу ровно.
Обоснуй мурркнул довольно, готовясь прилечь обратно на диванчик, подремать.
- О, какая интересная задача! - обрадовался только вошедший в суть проблемы Моск. - Решать-решать-решать!
- Решать, говоришь? - уже в открытую ощерил клыки Обоснуй, раздаваясь в размерах, - хорошо... вот тебе "След зомби" - начнем с хронологии...
Моск открыл читалку и радостно зарылся в текст.
- А писать? - подпрыгивая на месте от нетерпения, спросил Муз, глядя на ровные строчки дат и пометок, ложащиеся на страницы конспекта. - Писать мы когда будем?
- Подожди ты! - хором отмахнулись от него обоснуй и Моск, занятые решением интереснейшей задачи - почему обитатели ТГ не видят форсированных сенсов.
- Ну вооот... - огорчился Муз, послушно прижимая ушки к голове - уж очень грозно выглядела сейчас эта парочка.
- Будем, будем писать, - уже мягче сообщил Моск, выискивая очередную дату.

Писать мы начали через три дня.

ingadar попросила "Сказку про солнечного котенка" отсюда

я кратко, как и писалось))

Все началось с простого факта: у одного знакомого Лорда приключилось пасмурное настроение.
- Света бы ему, - вздохнул Муз, щурясь на серые строчки в аське.
- А со светом у нас напряженка, - развела руками я. - Работа, сам видишь...
- Работа, работа! - передразнил Муз. - Там человеку плохо, а ты - работа!.. Совесть у тебя есть?.. Кстати, кто тут совсем недавно беседовал о солнечных котятах?
- Ну я, - вздохнула я, вспоминая совершенно сумасшедший диалог .
- Ну вот тебе и свет! - обрадовался Муз. - От котенка-то! А еще там должны быть фонтаны! И лето! И... пусть они встретятся, а?
- Попробуем, - кивнула я и села строчить сказку прямо в аське.
А про Обоснуя мы так и не вспомнили - некогда было.

M. Nightmare захотела про 2 рассказа))
первый: "Морская сказка" отсюда

наверное, так

- Аха, - сказал Муз, присаживаясь на диванчик. - Подарки пакуешь? А там сказка обещана...
- Помню, - покаянно вздохнула я, не отрываясь от своего дела: блестючая лента никак не хотела завязываться в бантик.
- Будем писать? - поинтересовался Муз в пространство, покачивая ногой.
- Угу, - кивнула я, откладывая в сторону подарок, и потянулась за следующим.
- Сейчас, - уточнил Муз, подпуская в голос немножко стали.
Я наконец обернулась: несмотря на приличествующую ему эфемерность, выглядел Муз очень даже решительно. И ноут рядом уже положил.
- Хорошо, - сдалась я, поднимаясь с пола и устраиваясь на диване. - Про что писать-то?
- Про степь, лето и море, - уверенно заявил мне Муз. - Что еще писать такому заказчику?
- Несколько несовместимые понятия, не находишь?
- Пфы! - не смутился Муз. - Вот смотри: есть степь, и есть мальчик, который мечтает о море.
- А почему именно о море? - не поняла я.
- Ну вот так вышло, - пожал плечами Муз. - Пусть у него будет раковина, покупная такая, и она рассказывает о море, вот!
- Покупные раковины не говорят, - бормотнул за-за дивана спящий покамест Обоснуй.
- Именно! - расцвел Муз. - Вот в этом-то и была проблема!
- Да уж, - кивнула я, открывая ноут. - Такие проблемы надо как-то решать...
Не выписанный еще Океан согласно шелестнул волнами.

второй: "Осколки Витражей" отсюда

писалось оно странно))

Муз почти влетел в комнату, дернул из рук второй том "Бездны..."
- И чего? - вскинула бровь я, глядя на это взъерошенное, нетерпеливо переминающееся на месте существо.
- Слушай! - голос Муза искрился энтузиазмом. - Представляешь - нав в мире витражей? Ух, он бы!.. он бы!
- Что? - ехидно осведомился Обоснуй, материзуясь на подоконнике с улыбочкой, которой Чеширский кот бы обзавидовался.
- Ну как же! Нав! - всплеснул руками Муз, не найдя нужных слов. - Представляешь - стражники к нему, а он рраз!..
- Угу, - кивнул Обоснуй. - А он - раз. И два, и три... И все - мир спасен, витражи покорены, нашествие остановлено... Это же нав!
- Ну чего ты! - обиделся Муз. - Я тут, понимаешь ли, с идеей, а ты! вот всегда лезешь!
- И не перестану, - ласково улыбнулся Обоснуй. - Пока ты думать над своими идеями не научишься.
- Зачем? - искренне удивился Муз. - Это вот пусть она думает, - он мотнул вихрастой головой в мою сторону. - А у меня Идея!
- Так, стоп, - вмешалась я, не дав Обосную раскрыть пасть. - Вы, товарищи, сейчас о чем толкуете вообще?
- Это... чудо, - Обоснуй у меня воспитанный, он матами не ругается, даже когда хочет, - предлагает написать кроссовер. Олди и ТГ, да...
- Зачем? - искренне удивилась я, откладывая в сторону томик "Бездны...", чтоб не провоцировал, так сказать.
- Вот смотри, - начал Муз. - Нав попадает в мир витражей...
- Как? - перебил его Обоснуй.
- Дай мне договорить! - сверкнул на него глазищами Муз. - Нав попадает в мир витражей, а там - там же все чужое! Там Мастера, и магия стихий, и каризы... И упурки!
- И Тьмы нет, - все-таки встрял Обоснуй, но Муз не возмутился на этот раз, кивнул даже довольно:
- Да, и Тьмы нет! Ему же наверное, будет так одиноко...
В моем мозгу нарисовалась дикая картинка трогательно-одинокого нава, оплакивающего свою несчастную судьбу.
- Тьфу ты! - искренне выругалась я. - У тебя идеи - одна другой безумнее!
- Вот-вот, - поддакнул с подоконника Обоснуй.
- Ну нав же... он к энергии привык, а тут - ритм чувствовать надо. Мира... Напиши, а?
Воплощенная мольба смотрела на меня жалостными глазищами.
- А что, - мурлыкнул за спиной Обоснуй, - не завидую я этому наву. Ведь Тьма не исчезает просто так.
Книга раскрылась как раз на первой странице "Витражей", словно ждала. "В оный день, когда над миром новым бог склонял лицо свое, тогда солнце останавливали словом, словом разрушали города..."
- Это же сколько стихов понадобиться перерыть! - ужаснулась я.
- Ничего, найдем! - подбодрил меня Муз.
- Ты читай, читай давай, - рыкнул Обоснуй., - не отвлекайся. Тебе еще писать.
И я начала перечитывать "Витражи" заново.

запись создана: 10.01.2010 в 12:23

@настроение: вот так и пишем))

@темы: наивные мысли, флэшмоб, творчество

---

вопрос

Товарищи, я вот вчера документы свои разбирала, нашла старые рассказы... рукописные еще, есть законченные))
Кого-нибудь попугать?))
Аннет, ты как-то говорила, что тебе было бы интересно))))

@настроение: да уж)))

@темы: наивные мысли, о себе, ерунда

---

бывает...

Ночь пройдет, и желтыми красками
Вновь зажгутся капли в траве,
Наши плечи согреет ласково
Незнакомый новый рассвет.

...

Пусть сверкает росами звонкими
Между шпал голубая трава
И над синими горизонтами
Встанут дальние острова.
И не будьте к нам слишком строгими,
Если, веря странному сну,
Вновь уходим с Единорогом мы
В неизвестную вам страну.
В. Крапивин

@настроение: дороги ждут)

@темы: поэзия