Техногенка, да...

[Stakkars]

История про Странника... по крайней мере, задумывалось так)

Сначала спасибы:
AnnetCat - за помощь в решении стратегических и технических вопросов. И вообще за борьбу с обоснуем)))
Сам себе королевство - за поддержку в той неравной борьбе)))
Janira - за то, что она была таким замечательным Врагом))
MihaRus - за помощь со сложной наукой спелеологией))
Libria - за помощь с главной любовной линией))
Ticky - за объективное мнение в процессе))
Редфайер - за моральную поддержку)))

Ну, и всем, участвовавшим в пинании автора на творчество - от всей души)))

Отдельное спасибо Джедайт за долготерпение. Ну, и наше вам "извините" за задержку заодно)))

И собственно, текст:

Гарнизон 591

много букв. Продолжение в комментариях)))

Разноцветный узор, призрачный, переменчивый, сверкал перед глазами. Если поправить вот эту вот линию… или дернуть вот здесь – коротким импульсом, аккуратненько, – может забавно получиться. Странник усмехнулся, и отключил визуализацию.
Чернота космоса ударила по глазам – сколько раз уже Странник пересекал тонкую грань между еще-планетой и уже-пустотой, но все равно при виде бескрайнего простора вокруг сердце вздрагивало и замирало на миг. Этот мир бывал порою удивительно красив. Как, впрочем, любой из миров.
Страннику всегда нравилось летать. Пожалуй, полеты он любил лишь чуть меньше, чем дорогу. Без разницы, были ли то величественные драконы с Маанаса, юркие верховые стрижи Веллера или воздушные замки Мира Тысячи Городов. Или, как здесь, – послушное творение механиков, симбиоз металла и силовых полей.
Универсальный истребитель Космофлота предназначался для многого: от атмосферных полетов до кратких скачков в гипере внутри системы – на большее не хватало мощности компенсаторов. Но в любой своей ипостаси «оса», как метко нарекли эти маленькие кораблики конструкторы, прежде всего воплощала скорость – где угодно, но на самом пределе. И Странник, как никто другой, любил это ее качество. И умел им пользоваться.
Привычно скользнуть в боевой модус, окунаясь в феерию красок, и увидеть – не глазами, датчиками корабля, но какая сейчас разница? – как проваливается куда-то вниз серебристый диск планеты.

– Кто это там вытанцовывает? – поинтересовался лейтенант Лас, разглядывая яркую точку, выписывающую замысловатые кривые на мониторах внешнего слежения.
– Майор Ролен, – коротко отозвался со своего пульта оператор. Ему было нестерпимо скучно: смена тянулась бесконечно, а в порученном секторе околопланетного пространства было почти совсем пусто, не считая пляшущего истребителя. Но оператор наблюдал эволюции вышестоящего начальства не первый раз, и удовольствие успело приесться.
– А чего это он на «осе»? – удивился Лас, человек в гарнизоне новый, а потому мало знакомый с местной спецификой.
– А ему так удобнее, – охотно пояснил оператор. – На «матке»-то особо не погоняешь.
Лейтенант помолчал немного, внимательно наблюдая за перемещениями командирского истребителя. «Оса» вышивала сложный узор, соединяя виртуальными линиями траекторий крохотные точки звезд.
– Как он! – восхищенно выдохнул Лас после очередного трехмерного зигзага.
– Ну так наш командир до десанта-то пилотом был, флотским! – похвастался оператор, оживляясь, словно это его самого сейчас похвалили за летное умение. Впрочем, истребительским прошлым командующего гордились почти все солдаты гарнизона, рассказывая друг другу разнообразные, порой уж совсем нереальные истории про «нашего майора».
Лейтенант хотел было сделать собеседнику замечание по поводу тона, но передумал: на Тихой царила вполне себе пограничная вольница, и официоз не приветствовался. Несмотря на это, приказы всегда исполнялись на совесть.
– И часто он так? – спросил наконец Лас.
– Да почти каждый день, – оператор проследил взглядом трассу последних эволюций «осы». – Летун, сразу видно.

Тихая встретила Странника привычным ледяным ветром и сухой, почти не тающей снежной крупой. Мужчина машинально прищурился и решительно шагнул в предрассветные сумерки. Позади в ангаре остывала «оса» – Странник еще ощущал прощальное подрагивание квазиживой металлической шкуры под ладонью: слетались с машинкой за год, сладили.
В жилом комплексе базы было тепло и уютно – стандартный проект класса Z вписался в бурную атмосферу планеты просто идеально. Странник кивнул попавшимся навстречу ученым, спешащим в исследовательский комплекс, и свернул в широкий коридор семейного сектора.
Третий от поворота отсек: две комнаты, санблок, кухня и спальня. Почти полная темнота и негромкое дыхание. Узелок в памяти: незримая, но прочная связь – и только для этого мира. Хотя, что сможет остановить идущего, реши он отправиться в путь? Пока же зова не было, и вечный скиталец пользовался возможностью – просто жил.
Странник присел на край кровати и осторожно коснулся теплого, почти горячего плеча спящей женщины.
– Какой ты холодный… – сонно протянула она, даже не пытаясь отодвинуться. – Опять летал?
– Ага, – кивнул Странник, чувствуя под ладонью тонкие пряди шелковистых волос. Женщина приподнялась на локте, придвигаясь.
Ее губы были еще горячее тела и пахли почему-то медом, горьковатым цветочным медом Сайсы, пьянящим, как лучшее вино.
– Ты не опоздаешь на работу? – спросил Странник, отстраняясь: повседневность звала, как ни желай до конца раствориться в тепле, запахе и вкусе.
– Нет, – улыбнулась женщина. – У нас сегодня пробная партия с Серого хребта на анализе, материалы привезут только к десяти.
Странник с сомнением оглядел свою собеседницу – от кудрявых волос до тонкой, стройной фигуры, угадывающейся сквозь одеяло:
– Пара часов. Хватит?
Тихий смешок был ему ответом.

Рапорты, посетители, сводки… бухгалтерия, нудные организационные вопросы, разбор жалоб, то на снабжение, то на ограничение исследований: ученые – сумасшедшие люди, если за ними не следить, заберутся к черту на кулички в поисках Великой Тайны. А потом сломают мозги себе и окружающим в попытках ее разгадать. Тоже способ развлечься.
Суровая планета, никаких полезных ископаемых, ничего интересного в масштабах Альянса, так, блокпост на условной границе. В паре десятков световых лет начинается нейтральная зона, а за ней – Лига Миров, старый противник, не первое десятилетие треплющий нервы Человеческому Альянсу. Последнее время война несколько сбавила темп, перешла в позиционную стадию – то наступим, то отбросят… Стало поспокойнее, и гарнизон на Тихой, когда-то насчитывавший пять с лишним тысяч человек, сократили до скромных трёхста – хватит, мол, тревогу поднять в случае чего. А заодно разрешили наконец научные исследования, разместив на планете более сотни ученых с их семьями – совсем ненужный балласт для пограничного поста. Но пока вроде бы держался мир, пусть и хрупкий, и военные тратили большую часть своих сил на обеспечение нормальной работы исследователей. Последние, правда, этот факт обычно игнорировали.
– Вы поймите, – профессор Тихонов, маленький подвижный толстячок, не выдержав, вскочил с кресла и заметался по кабинету майора, – район Рисского плато почти не исследован! Там может быть что угодно,от тяжелых металлов до неизвестных науке животных!
– Верю, – Странник спокойно наблюдал за начальником научной миссии, в который раз благодаря бюрократию этого мира за то, что главным на Тихой является все-таки командир гарнизона, а не этот энтузиаст от науки, готовый рискнуть кем и чем угодно.
– Это уникальное место, – продолжал вещать планетолог, – Серый Хребет полностью блокирует его от остальной планеты. Это же замкнутая экосистема, это же такие просторы для биологов!
– И полезные ископаемые, – кивнул Странник. – Я уже понял, профессор. Там может быть все, что угодно, и вам очень хочется это самое «все» пощупать и попробовать на вкус. Но я пока что знаю одно: Серый Хребет – очень опасное для полетов место, а ваши так называемые исследователи сунулись туда на легком катере.
– Но это же не повод закрывать регион! – всплеснул руками Тихонов.
– Согласен. Меня, по большому счету, вообще мало беспокоит судьба ваших юных скаутов, но вот тот факт, что моему взводу пришлось десантироваться в малоизученном горном районе в условиях ураганного ветра и минусовой температуры – это уже достаточный повод для чего угодно. Профессор Тихонов, – слегка повысил голос Странник, видя, что собеседник снова собирается возразить, – один из моих солдат сломал ногу, пытаясь спасти ваших «разведчиков». Я не собираюсь платить за ваши исследования своими людьми. Район Серого Хребта и Рисского плато будет закрыт до весны, это мое последнее слово.
Планетолог замер, пристально рассматривая майора. Странник на жалостный взгляд не купился: нормальная реакция ученого люда – чуть что, прикинуться овечками, а остальные пусть расхлебывают.
– Это произвол, – выдал, наконец, профессор, поняв, что командующий гарнизона не собирается отказываться от своих слов.
– Полный, – улыбнулся Странник, – но вы можете пожаловаться на меня командованию сектора. Думаю, они справятся с рассмотрением вашего рапорта месяца через полтора, как раз к весне.
Тихонов возмущенно фыркнул и выскочил за дверь.
Странник усмехнулся и сосредоточился, отыскивая в сети нужного человека. Компьютер базы послушно воссоздал в воздухе изображение высокого сухопарого блондина в светлом комбинезоне – заместитель научного руководителя Торсон был полной противоположностью своему начальнику. Начиная от внешности и заканчивая здравым смыслом.
– Привет, Алан, – улыбнулся биолог, отворачиваясь от каких-то приборов.
– Здравствуй, Свен, – кивнул Странник, – ну как оно? Овчинка стоила выделки?
– Похоже на то. Ребята обнаружили следы орилия, слабые, но на плато вполне могут быть залежи. Ну и несколько весьма интересных автотрофов…
– Рад за вас, будет, чем заняться ближайшее время, – сообщил Странник и, видя недоумевающий взгляд собеседника, пояснил: – Я закрыл район плато до весны.
– Знаешь, Алан, если там действительно есть орилий, тебя в Секторе по голове не погладят.
– Это уже мои проблемы, – мягко заметил Странник.
– Ты прав, – согласился Торсон. – Ты правильно решил подстраховаться – наши идиоты там еще раз гробанутся, с них станется. И да, мне очень жаль, что так получилось с тем солдатом.
– Он уже завтра выйдет из госпиталя.
– Это хорошо, – улыбнулся биолог.
– Интересно, – протянул Странник, – почему руководителем миссии назначили Тихонова, а не тебя?
– Ну, это очень просто, – ухмыльнулся Торсон. – Профессор у нас – ученый с большой буквы. Его научный пыл способен подтолкнуть на свершения любую исследовательскую команду.
– А ты?
– А я нужен, чтобы они порой все-таки ели, пили и спали, а не только собирали информацию и ломали мозги. А тебе досталась самая незавидная роль – следить, чтобы все обитатели этого бедлама остались живы и здоровы. Так что крепись, мой друг, – коротко хохотнув, биолог отключился.
Странник вышел из сети и, улыбаясь, выбрался из кресла – настало время очередного осмотра вверенных ему владений.
А вообще, даже спустя почти десять лет с момента прихода сюда, этот мир продолжал забавлять Странника.

Секторальная столовая была почти пуста, только за столиком возле самой стойки о чем-то спорили ребята из метеорологической группы. На Санино приветствие они лишь рассеянно кивнули, не прерывая разговор, но женщина не обиделась – по себе знала, насколько может увлечь идея. Метеорологи даже о еде-то забыли, что уж говорить о вежливости.
Саня присела за стол возле самого окна, поставив поднос перед собой. Снаружи привычно бушевала метель, и тонкие струйки снежинок скользили вниз по стеклу, совсем как обычные дождевые капли.
Сколько она уже не видела дождь? Второй год на этой планете – достаточно времени, чтобы смириться с нетающим даже здесь, в тропиках, снегом. А до того – пять лет на исследовательской базе в поясе астероидов в системе Копела. Там и снега-то не было…
Неожиданно Сане нестерпимо захотелось под ливень, чтобы прыгать по теплым лужам, вспухающим пузырями от падающей с неба воды, и ловить губами капли, и чувствовать, как прилипает к телу промокшая одежда. Пора в отпуск. Куда-нибудь на курортную планету, где про снег слыхом не слыхивали. Вот только Алан… командирам гарнизона положен отпуск?
– О чем задумалась? – неожиданный вопрос заставил женщину вздрогнуть и оглянуться.
За спиной стояла старая Санина знакомая – младший медик Алина Ростова. Миниатюрная, похожая на темноволосого мальчишку, Алина была единственной женщиной-военным на Тихой, умудряясь не только нести службу наравне с остальными, но еще и активно участвовать в общественной жизни базы.
– В отпуск хочу, – честно призналась Саня.
– Бывает, - улыбнулась Алина. – Майора с собой не забудь взять.
– А отпустят?
– Ну вот у него и спроси. Вдруг повезет.
– Навряд ли, – вздохнула Саня.
– У меня к тебе предложение, – перешла к делу Ростова. – Можешь одолжить своих зверей для выставки? Мы тут для детишек мероприятие организуем, конкурс художественной лепки, а твои будут как эталон.
– Ну уж и эталон, – возразила Саня.
– Не скромничай, я видела пару в кабинете у майора, у тебя здорово выходит.
Саня вспомнила мягкую податливость термопластика под пальцами, привычную, успокаивающую… и улыбку Алана, когда очередной монстрик занимал положенное ему место на стеллаже в гостиной.
– Согласна? – прервала ее мысли Алина.
– Да, конечно.
– Спасибо, – радостно улыбнулась Ростова. – Я тебе потом сообщу – где и как.
Она поднялась со стула и двинулась к выходу, бросив напоследок:
– Поешь все-таки, а то остынет все.
Саня снова вздохнула и пододвинула поближе тарелку – в конце концов, еще в лаборатории работы полно.

Тренировка была в самом разгаре: десантники, разбившись на пары, отрабатывали приемы рукопашного боя. Не самая важная наука для солдат космического флота, однако дисциплинирует. И укрепляет дух, опять же.
Капитан Тим Этейн был приверженцем строгого порядка, во всем и всегда, начиная с идеально сидящей формы и заканчивая моральным состоянием своих бойцов. Воин должен быть гладко выбрит, аккуратно одет и универсально смертоносен, иначе он не имеет права называться десантником. Сам капитан Этейн соответствовал всем необходимым требованиям, правда, собственную, воспитанную богатым боевым опытом и долгими тренировками смертоносность умело прятал под маской извечной скуки. Выходило правдоподобно – раз за разом новички цепляли своему лощеному придирчивому командиру едкое прозвище «хлыщ». Этейн усмехался, ловя тихие шепотки за спиной чуть ли не кожей, и удваивал требования. Обычно после первых же полевых учений прозвище исчезало.
Дверь в спортзал открылась, и внутрь стремительно вошел майор Ролен. Капитан поприветствовал командира коротким кивком, даже не пытаясь отлепиться от стены, которую расслабленно подпирал: майор Ролен придерживался демократических порядков и требовал от своих подчиненных того же. «Армия армией, – объяснял он, – а тратить четверть своего времени на козыряние и щелканье каблуками – глупо».
Этейн признавал рациональность подобного подхода, но строевую подготовку личного состава не отменял: учить – так всему, что положено, и на совесть. Приехавший в прошлом году проверяющий остался очень доволен – десантники демонстрировали чудеса выправки, лишь бы он убрался обратно в Сектор побыстрее.
- Как ребята? – ответно кивнув, поинтересовался майор.
- Как обычно, - пожал плечами Этейн, - драться не умеют, стрелять не умеют, учиться не хотят…
- В общем, настоящие солдаты, - продолжил фразу Ролен. Капитан чуть приподнял бровь, но смолчал: командиру виднее.
- К завтрашнему десантированию готовы? – уже серьезно спросил майор. Этейн уверенно кивнул: за своих солдат он мог поручиться лично. Случайностей капитан не признавал.
- Это хорошо. Я планирую выбросить ребят цепочкой в районе Даларских гор, пойдете к полюсу. Прикиньте примерное расположение групп, вечером жду вводную.
- Есть, сэр, - коротко ответил Этейн. Северный материк, значит? Интересно…

Странник замер в кресле, рассеянно рассматривая стеллаж, заставленный результатами Саниного творчества. Знакомые морды смотрели на него с полок: большую часть этих зверюг Странник встречал в других мирах. А теперь, воплощенные ловкими женскими пальцами с его неумелых эскизов, они замерли в гостиной, загадочно переливаясь в приглушенном свете.
Саня появилась почти неслышно, только щелкнула входная дверь, да пахнуло резковатым запахом дезрастворов.
- Устал? – спросила она, останавливаясь за спиной мужчины. Тонкие смуглые руки легко легли на его плечи, привычно разминая напряженные мышцы.
- Нет, - Странник поймал ее ладони, притянул к себе – тугие черные кудряшки щекотнули ему шею. – А ты?
- И я нет, - рассмеялась Саня. – Ты уже ел?
Странник качнул головой.
- Значит, сначала едим! – решительно заявила женщина. – А то вы, мужчины, на голодный желудок совсем неуправляемые. Тебе как обычно?
Странник кивнул, Саня рассмеялась и, взлохматив ему напоследок волосы, скрылась в направлении кухни, бросив напоследок:
- Ты у меня такой молчун! Что и ценно…
Странник усмехнулся: хороший комплимент для сказочника, исключительный просто таки.
Вернулась женщина минут через двадцать, уже в легком домашнем платье и с подносом в руках. От стоявших на нем тарелок шел аппетитный аромат: бытовая служба на базе была на высоте, как обычно. Готовить сама Саня не умела абсолютно и даже не пыталась пробовать. Это был, пожалуй, самый большой ее недостаток.
- Ну что ж, держи свою дичь, - женщина быстро накрыла стол, - рис… соус… Ну, и приятного аппетита!
Она легко опустилась на пол возле кресла, подобрав под себя ноги и осторожно держа полную тарелку каких-то дымящихся овощей. Саня вообще любила «вести половую жизнь», как она это называла, перемещая все доступные ей предметы на пол, себе под руку. Странник к этому уже привык и не удивлялся, обнаружив свою женщину сладко спящей где-нибудь на коврике перед искусственным камином.
- Опять худеешь? – строго спросил он, выбирая себе кусочки поаппетитнее.
- Ну, - немного невнятно отозвалась Саня, но, быстро прожевав, уже понятнее продолжила:
- Во-первых, о фигуре надо заботиться заранее, то есть всегда. А во-вторых, мясо здесь все равно синтетическое, толку от него ноль! Это я тебе, как микробиолог заявляю! – женщина встретилась с укоряющим взглядом Странника - зачем, мол, аппетит-то портить? – и рассмеялась: - Да не обращай ты на меня внимания! Кушай, давай.
Мужчина деланно вздохнул – ну что взять с глупой женщины? – и послушно начал жевать.
Поели они быстро – уже давно по обоюдному молчаливому согласию еда стала чем-то функциональным и не слишком важным. Нет, периодически, с вои редкие выходные, Странник готовил что-нибудь сам; Саня тут же забывала и о диете, и о том, что ингредиенты все сплошь синтетические, и наедалась каждый раз до отвала, а после пеняла своему мужчине, что он ее нарочно откармливает, чтобы потом, толстая, она была никому не нужна. Странник обычно отшучивался, сообщая, что на это не хватит всех продуктов на базе, за что неизменно получал диванной подушкой... В общем, вечер заканчивался весело. Но это в выходные, а по будням оба старались не тратить времени зря – им и так находилось, чем заняться.
Странник разлил по бокалам легкий тонизирующий коктейль – стандартная смесь номер 2, входит в программу любого автоповара - и включил стереоизображение. Голографические волны поглотили и стеллажи, и звериков с укоряющими глазами. Бытовая программа послушно озонировала воздух, добавив запах морской соли и едва слышный рокот прибоя.
- Хочу в отпуск, - негромко произнесла Саня – она сидела на полу, прислонясь к ногам своего мужчины, и иллюзорные волны почти касались ее босых ступней. – Вместе с тобой.
Странник недолго помолчал, рассеянно перебирая пышные волосы женщины, наконец произнес:
- Не выйдет, у меня контракт еще на год. Езжай одна.
- Не хочу.
- Давай съездим на море… на экватор куда-нибудь?
- Там же холодно! – фыркнула Саня, дернув плечом.
- А мы просто побродим, посмотрим…
Женщина ненадолго задумалась: все-таки, мечтать о ласковых волнах теплого курортного моря – это одно, а гулять по берегу стылого мелкого океана – совсем другое. Но зато вместе…
- Поехали, - согласилась она, поворачиваясь к Страннику и вставая на колени, так, что их лица почти соприкасались. – И спасибо тебе.
Поцелуй вышел долгим, нежным.

Учения начались штатно: десантники в защитных костюмах споро погрузились на борт «маток», и грузовые модули поднялись в небо. Странник проводил взглядом растворившиеся среди серой круговерти силуэты и вернулся к работе. Если случится что-нибудь непредвиденное, его вызовут – есть система связи, можно задать подробное изображение… все продуманно и отработанно.
Первое время практически все учебные вылеты Странник отслеживал в сети. Потом оказалось, что его присутствие ничего не решает. А вот его отсутствие на непосредственном рабочем месте, то есть, у себя в кабинете, порой бывает очень даже заметным – дела не станут ждать, пока у него пройдет азарт. И Странник смирился. А потом и привык.
В этом мире сражения были нереально красивы – космос, простор, масштаб боевых действий… поначалу Странника завораживала эта холодная выверенность и правильность. Вот только должность пилота истребителя превращала боевые действия в череду однообразных вылетов – ну, постреляли, ну вернулись на корабль-матку, ну вылетели снова… И Странник подал прошение о переводе в десант – уж кто-кто, а эти ребята всегда прямо в пекле. Командование к его идее отнеслось весьма прохладно – переводить классного пилота в разряд рядового пушечного мяса было крайне нерационально. Однако Странник сумел настоять на своем. И попал в рейд на Серые Планеты, населенные одной из негуманоидных рас Лиги. Было оно жарко, грязно и очень кроваво. Из их подразделения уцелело меньше половины.
Две недели Странник провалялся в госпитале и вышел оттуда с повышением в звании и новым заданием – карательным рейдом на один из пограничных миров, население которого решило присоединиться к Лиге.
Планетка оказалась рудничная, негеоформированная, с двумя тысячами озлобленных на весь свет шахтеров, которым надоело прозябать под тесными куполами. Страннику тогда повезло – командиром их отряда назначили вполне себе вменяемого старого полковника, прошедшего не одно сражение и успевшего устать от крови. Полковник не стал проводить предписанных инструкциями показательных расстрелов, а просто, воспользовавшись военным положением – флот Лиги приближался – аннулировал все корпоративные контракты на разработку рудников, разрешив штатским эвакуироваться. Шахтеры воспользовались возможностью и дружно слиняли в соседнюю обитаемую систему, где их приняли пусть и не слишком радостно, однако выделили место под солнцем. А отряд десанта остался встречать подходящие корабли Лиги.
И снова – несколько недель боев, подошедшее в последний момент подкрепление и выматывающая усталость. Полковника наказали выговором за самоуправство и сохранили звание за победу, отослав, правда, на какую-то захолустную планету. Странника повысили до майора и дали в распоряжение гарнизон на Тихой – маленький, пограничный, но зато на планете третьего уровня комфортности. Впрочем, Странника подобные мелочи занимали мало – он никогда не забывал, что мир этот – один из тысяч на бесконечной дороге. Пусть и подзадержался путник здесь.
В этом мире слишком много воевали. Как-то незаметно бои превратились сначала в разновидность работы, а потом, когда на погоны упали очередные звездочки, - в набор стандартных схем реагирования. И азарт ушел. Теперь мир держал Странника только полетами – незабываемо-яркими, да еще сотней тонких, нарастающих со временем ниточек, привязывающих к обыденной жизни.

Капитан Этейн уселся в кресло рядом с водителем головной машины, застегнул страховочные ремни и, подключившись к бортовому компу, вызвал главную базу. Радио опять не работало – ураганные ветры поднимали в воздух слишком много каменной пыли, экранирующей большую часть волн. Впрочем, спутников в околопланетном пространстве хватало.
Комп спроецировал изображение майора Ролена прямо на лобовое стекло, закрыв вид на заснеженную гладь впереди.
- Десантирование прошло успешно, - доложил капитан. – Первая, вторая и третья группы высадились в квадрате пятнадцать и идут на северо-восток, группы четвертая, пятая и шестая приземлились в восьмом квадрате и идут к Танскому перевалу чуть восточнее нас. Темп передвижения соответствует рассчитанному, встреча обоих отрядов должна состояться в районе Иворовой реки через двадцать часов.
Мысли о возможных неполадках Этейн не допускал – все проверено и перепроверено ни один раз. Впрочем, в полевом походе может случиться всякое, но это уже будет полноценное ЧП, никак от капитана не зависящее.
- Метеорологи обещают бурю в районе северных склонов хребта примерно через пять часов, - сообщил командир гарнизона. – Постарайтесь выйти из предгорий до ее начала. О возможных изменениях в графике передвижения сообщайте мне.
- Есть, сэр! – кивнул капитан, отключаясь.
Короткий импульс биочипа, и вместо майора Ролена на стекле высветилась карта Каланских предгорий. Шанс разминуться с надвигающимся ураганом оставался, если двигаться вперед с максимальной скоростью и нигде не останавливаться.
- Внимание всем водителя машин! – произнес Этейн негромко - программа связи послушно усилила его голос. – Поддерживать полную крейсерскую скорость вплоть до моего следующего приказа.
Вездеход вздрогнул, и торчащие из снега впереди черные камни словно прыгнули навстречу.

Ровно через два часа Этейн все так же невозмутимо доложил о поломке головного вездехода третьей группы. Странник к тому времени уже чувствовал всей шкурой – неприятность произошла – вековой опыт, так сказать. Капитан сжато изложил историю аварии и предложил вызвать для эвакуации «матку», иначе экипаж сломавшейся машины рискует попасть в ураган. Странник дал добро на вылет и вызвал к себе начальника технической службы. Лейтенант Виткен появился всего через пару минут – бежал, что ли?..
Все на базе знали, что майор вызывает к себе только для серьезных бесед или жестких втыков. Начальник службы обеспечения и поддержки надеялся, что удастся обойтись беседой, правда, весьма слабо: об аварии ему уже доложили.
- Лев, ты знаешь состав бригады, проводившей контрольный осмотр десантных машин перед рейсом? – поинтересовался Странник, едва техник отдал честь – все как положено, по уставу – на «ковре» не шутят.
- Поименно, сэр! – с готовностью сообщил лейтенант.
- Так вот, Виткен, у нас уже месяц не проводилась плановая проверка законсервированных техсредств – думаю, эта бригада вполне может заняться профилактикой. Заодно восстановят свои рабочие навыки.
Лейтенант мысленно присвистнул: число резервных «маток» и «ос» на базе, не говоря уж о вездеходах и прочей мелочи, почти в три раза превышало количество используемых. Работы с ними – каждое расконсервировать, проверить состояние и комплектацию, провести переучет… Немеряно. Причем работы нудной и однообразной до ужаса. Впрочем, поделом – еще легко отделались…
- И да, Лев, - словно прочитав его мысли, добавил командир гарнизона, - путь проверка проводится в авральном режиме.
Лейтенант мысленно охнул – оставить ребят практически без отдыха на все время проведения работ было жестоко, видимо, майор разозлился всерьез. Однако возражать вслух Виткен не стал – себе дороже.
- Конечно, сэр, я сообщу бригаде о новом задании.
- Можете идти, - кивнул Ролен.
Когда начальник технической службы скрылся за дверью, Странник слегка поморщился: задать проштрафившейся бригаде авральный темп работ ему подсказала все та же натренированная за столетия интуиция, настойчиво теребящая душу странными намеками на грядущие неприятности. Но не объяснять же это подчиненному.

«Матка» с эвакуированными десантниками вернулась на базу через четыре часа. Солдаты дружной группой спустились на землю, наградив техников в ангаре весьма недружелюбными взглядами. Техники, похоже, прониклись.
Странник выслушал сдержанный рапорт командира взвода: прошли до точки такой-то, отказало то-то, все прибыли на борту… – от доклада Этейна он отличался лишь парой подробностей и ничего нового не сообщал.
Странник отправил десантников в казармы, а сам двинулся к стоящим в отдалении ангарам с резервной техникой.
Здесь кипела работа: ездили туда-сюда автопогрузчики, сверкали красноватые отблески ограждающих лазеров, гудели генераторы силовых полей. Пахло озоном и машинной смазкой, повсюду сновали люди – хоть и немного их было, но все при деле и сильно заняты.
Странник подошел к центральному пульту ангара. Стоящему за ним оператору потребовалось почти десять секунд, чтобы выйти из виртуальности.
- Извините, господин майор, - смутился техник, совсем молоденький еще паренек с коричневой эмблемой службы обеспечения на рукаве комбинезона. – База данных очень большая, приходится полностью загружать.
- Ничего, это нормально, - улыбнулся Странник. – Как продвигается процесс?
- Закончили осмотр почти четырех процентов оборудования, неисправностей пока не обнаружено.
- Хорошо, - кивнул Странник, - продолжайте, - и развернулся было, чтобы уйти.
- Извините, сэр, - остановил его осторожный оклик, - а вы не хотите поговорить с начальником бригады?
- Думаю, нам не о чем, - покачал головой Странник, улыбнулся еще раз зардевшемуся пареньку и двинулся к выходу из ангара.
Уже на улице мужчина подключился к общей сети и нашел Виткена.
- У тебя должны быть свободные бригады, Лев.
Лейтенант молча кивнул.
– Направь еще пару на осмотр резервной техники, я хочу ускорить процесс.
Виткен хотел было что-то сказать, но Странник не дал ему и рта раскрыть:
- Можешь считать это моей блажью, только направь людей.
- Будет проверка? – осторожно спросил лейтенант – об умении майора предвидеть появление всевозможных комиссий из Сектора в гарнизоне давно ходили легенды.
- Надеюсь, что она, - кратко ответил Странник и отключился.
Седьмое или какое там по счету чувство настойчиво шептало, что простой инспекцией они на этот раз не отделаются.

День ничем не отличался от вчерашнего: та же привычная рутина. Где-то на севере отряды десантников уверенно продвигались к полюсу – Этейн вовремя вывел людей из зоны урагана и теперь педантично отрабатывал положенные маневры, периодически отправляя на базу короткую марку о том, что все в порядке.
К вечеру Странник не выдержал и подключился напрямую к видеокамерам одного из вездеходов. Комп базы услужливо развернул стерео и воссоздал звук – полный эффект присутствия.
Вокруг бушевала метель. Она секла мелким ледяным крошевом борта машины, выстилала поземкой торосы. Гусеницы вездехода практически не касались наста – работали антигравы, и белая гладь заснеженной равнины оставалась почти нетронутой, так, легкий намек на след транспорта, который тут же стирала вьюга. Соседние машины шли параллельными курсами справа и слева, сохраняя положенную дистанцию в три метра. Силуэты их почти терялись в снежной круговерти, и только комп вырисовывал два призрачных контура, легкими светящимися штрихами обозначая местоположение вездеходов. Тонкий пронзительный свист ветра и непрерывный глухой стук ударяющегося о броню снега наполнили мир вокруг дыханием севера. Странник подумал, что водители сейчас наверняка идут с выключенными внешними динамиками или слушают музыку.
Отключался он почти с сожалением, так захотелось попасть туда – на борт движущейся через непогоду машины, в уютный полумрак кабины, и пусть чуть заметно светится приборная панель и негромкие голоса десантников рассказывают по внутренней связи очередные солдатские байки… Давно Странник не бывал в походе. Пора плюнуть на должность и отправиться в следующие учения, а Этейн пусть здесь остается разбираться с делами – у него получится.
Если удастся выбраться, конечно.

Вокруг было ярко – полноценная имитация солнца первого класса комфортности – и шумно. Детишки в разноцветных одеждах носились по цветущему парку, заставленному горками, качелями и прочими развлекательными приспособлениями.
Идея устроить посреди центральной оранжереи детскую площадку пришла в голову одному из спецов-психологов в ту прекрасную пору, когда на Тихую разрешили доступ гражданскому персоналу, и вопрос об организации отдыха встал ребром. Начинание оказалось более чем удачным, и теперь каждый вечер большая часть детишек и их мамаш спешила в парк – поиграть, погулять, просто позагорать: все-таки лучше, чем солярий или пилюли загара.
Странник миновал широкие дорожки и двинулся вглубь оранжереи. Шум голосов постепенно отдалился, цветущие деревья сменились приземистыми серо-зелеными кустами – онисис с Альтара, стандартное растение закрытых гидропонных полей, неприхотливое, живучее и кислорода вырабатывает много. Все свободное пространство между кустами занимала короткая жесткая поросль силлуанского мха, самого оптимального источника растительного белка. Через пару сотен метров рекреационная зона закончилась, и гидропонные поля приобрели положенный им вид: все аккуратно, ровно и предельно функционально, узкие тропинки и металлический отлив зелени.
Пожилой худощавый мужчина в свободном костюме серо-стального цвета вписывался в ландшафт как нельзя лучше. У главного психолога гарнизона Клера Итова было странное хобби: экспериментальная гидропоника. За этим страшным названием скрывалось безобидное увлечение скромными с виду травками – профессор психологии мечтал вывести универсального агента для гидропонных полей, чтобы и кушать можно было, и дышалось, как на планете-курорте. Насколько знал Странник, пока поиски были весьма далеки от успеха.
- Здравствуйте, профессор, - вежливо поприветствовал он психолога, внимательно рассматривающего невысокий кустик, ничем не отличимый от прочих.
- Здравствуйте, здравствуйте, молодой человек, - Итов оторвался от своего увлекательного занятия и радушно улыбнулся. – С чем пожаловали?
- Поговорить захотелось, - честно ответил Странник.
- А чего же инфосетью не воспользовались?
- Знаете, обязательно воспользовался бы, не будь у вас выставлен статус «не беспокоить».
- Так у вас же есть право приоритетного доступа! – искренне удивился психолог.
- Как-то не хотелось пользоваться им для простого разговора, - пожал плечами Странник.
- Для разговора, значит? – Итов окинул собеседника внимательным взглядом. – Ну, давайте тогда побеседуем, если уж вы для этого досюда дошли. Вас что-то беспокоит?
Профессор осторожно выбрался из густых зарослей на тропинку и неторопливо зашагал вперед, Странник пристроился рядом:
- Вообще-то, нет. По крайней мере, ничего по вашей части, - рассказывать о дневных выпадах интуиции ему не хотелось. – Просто стало интересно, как народ в гарнизоне живет.
- А вам больше не докладывают? – улыбнулся психолог.
- Доклады – это одно. А жизнь – обычная, повседневная, - совсем другое. Особенно меня интересует штатская часть гарнизона, о ней у меня есть только косвенные данные.
- Ну… - Итов помедлил, собираясь с мыслями, - жизнь идет, как всегда: дети растут и учатся, взрослые работают. А кто не работает, те пытаются найти себе какое-нибудь занятие по душе, сейчас в моде хэндмэйд, наши дамы, оказывается, такие рукодельницы… Самодеятельность вот недавно, опять же, организовали, концерт был. Не видели? – Странник покачал головой. – А между прочим, в общей сети тоже было, среди остальных развлекательных программ.
- Боюсь, я нечасто заглядываю в этот раздел, - улыбнулся Странник.
- Понимаю, вы и так постоянно заняты. Но я к чему это все рассказываю? Жизнь у нас, у штатских, идет нормально, не жалуемся. Климат, правда, подкачал, но с другой стороны, на лыжах кататься здорово, детишек каждые выходные возят… В общем, потихоньку живем. Может, что-то стряслось как раз у вас? – осторожно поинтересовался психолог.
Странник задумался на пару секунд.
- У нас тоже все по-прежнему. По крайней мере, ни о чем необычном мне не докладывали.
- Тогда, может, проблема в вас самом?
Насчет себя самого Странник был уверен стопроцентно: единственное, что может заставить его хоть как-то изменить своей обычной манере поведения – это зов дороги. Но пока зова не было, и дела шли своим чередом.
- Нет, - он постарался произнести эти слова как можно убедительнее, - у меня как раз все в порядке.
- Значит, - подытожил профессор, останавливаясь на пересечении двух тропинок, - у нас у всех все нормально. Что ж, отсутствие результата – тоже, как говорится, результат… Извините, что не смог помочь, молодой человек.
- Напротив, - улыбнулся Странник, - теперь я хотя бы знаю, что мои предчувствия не касаются обитателей гарнизона.
- Предчувствия, говорите? – взгляд Итова стал неожиданно цепким. – С вашей способностью к случайному предвидению я бы прислушивался к советам интуиции, если она вдруг подает голос.
Странник посмотрел на серьезного психолога и не стал уверять, что, мол, непременно и обязательно. Просто молча кивнул.

Назойливый гудок экстренного вызова разрезал тишину кабинета. Сегодня Страннику не спалось, и он пришел пораньше, как видно, не зря.
- Господин майор, - лицо оператора даль-связи было по-уставному бесстрастным, но в глазах плескалось удивление. – В пределы системы только что вошел корабль класса «средний лайнер», в ответ на запрос идентификации сообщили код метрополии и права приоритета уровня дельта!
- Соедините меня с их мостиком.
Изображение дрогнуло и изменилось – на этот раз на Странника смотрел пожилой подтянутый брюнет в штатском.
- Здравствуйте, - произнес он, - я - Пер Йонес, полномочный посол Альянса на Лере.
- Майор Алан Ролен, - представился Странник, - командир гарнизона 591, планета базирования – Тихая. Чем обязан?
- Я запрашиваю разрешение на аварийную посадку для моего корабля – лайнер среднего класса «Зеркало», идентификационный номер 190С-7005, восемь человек на борту, включая меня.
- Причина аварии?
- Смещение фокуса гиперкомпенсатора. Прошу разрешить приземление и ремонт наземным оборудованием.
Посол Альянса был удивительно вежлив – приоритет дельта-уровня давал ему право воспользоваться мастерскими базы в любом случае. Странник запросил данные со спутников внешнего слежения – перед глазами послушно возникло изображение небольшого круизного лайнера – дисковидная форма, изящные крылья компенсаторов по бокам – дорогая и скоростная штуковина. Видимых повреждений на корпусе корабля не было. Впрочем, гики – штука тонкая, поток скачет непредсказуемо, достаточно небольшого сбоя – и межсистемный барьер станет непреодолим. Как они сюда-то добрались – вопрос.
Шестое чувство шевельнулось, предупреждая о возможных неприятностях, но не было ни возможности отклонить завуалированное под вежливую просьбу требование, ни достаточно веских оснований, чтобы плюнуть на ранги и допуски и просто взять лайнер под прицел одной из орбитальных станций, чтобы повисели пока.
- Вы можете поручиться, что никто и членов вашего экипажа не является носителем возбудителей заразных заболеваний или опасных для жизни людей паразитов? – Странник неохотно выдал стандартную фразу контроля, практически – формальное разрешение на приземление.
- Да, конечно, - с готовностью откликнулся Йонес, - бортовой комп уже отправил данные биометрии вашим операторам.
- Разрешаю вам посадку в восьмом секторе центрального поля.
- Спасибо, майор, - посол отключился.
Странник свернул проекцию и откинулся на спинку кресла. Спешить было некуда – пока долетят, пока пройдут медосмотр – часа три у него есть. А вот потом можно будет пообщаться с господином Йонесом – далеко же забрался полномочный посол от своей миссии – лицом к лицу.

В реальности «Зеркало» оказалось еще красивее, чем на экранах: оно было абсолютно черным, и поверхность его полностью поглощала свет прожекторов – скользящие по ней снежинки словно висли в темноте. Странник мысленно увеличил примерную стоимость кораблика в полтора раза и еще раз задался вопросом, какие неприятности могут принести столь дорогие гости.
Давешний брюнет уже ждал его возле своего корабля, прикрывая глаза ладонью от ветра. Если гость и был недоволен задержкой, виду он не подал, сохраняя профессионально-вежливое выражение лица.
Странник остановил свой кар в полуметре от мужчины и кивнул – забирайтесь, мол. Посол выдал отработанную миллионом повторений приветливую улыбку и проворно уселся в машину.
- За что эту планету прозвали Тихой? – спросил он, едва оказавшись в уютном тепле кара.
- Видимо, из чувства противоречия, - пожал плечами Странник. – Сегодня, кстати, еще не слишком ветрено. Вот когда пойдут весенние шторма, тогда можно будет жаловаться.
- Надеюсь, мне не придется это увидеть, - снова улыбнулся дипломат, - звучит не слишком радостно.
- Да и выглядит соответственно, - кивнул Странник.
Кар въехал в ворота ангара и остановился, мужчины вышли из машины.
- Мы выделили вам несколько секций в жилом секторе, - сообщил Странник, направляясь к внутреннему шлюзу.
- В этом нет необходимости, - покачал головой посол. – Мои люди останутся на борту и займутся ремонтом, как только вы разрешите им доступ к мастерским. Думаю, квалификации моего экипажа будет вполне достаточно…
- Зачем же? – возразил Странник. – У нас найдется бригада техников, чтобы заняться вашим кораблем. Вы ведь торопитесь?
Посол смерил своего спутника внимательным взглядом и, получив в ответ полную человеколюбия и желания помочь ближнему улыбку, сдался:
- Хорошо, ваши люди могут подняться на борт прямо сейчас.
Странник улыбнулся еще шире и отправил Виткену распоряжение начать осмотр лайнера.
У двери блока он любезно попрощался со своим гостем и двинулся к себе в кабинет.

Комнату заливал мягкий желтый свет, искусно сымитированное окно на стене выходило в сад, полный цветов и поющих птиц. Пер Йонес, уже в легких светлых брюках и рубашке, уютно устроился в кресле с бокалом вина в руке.
Странник остановился возле небольшого стеклянного столика и задумчиво провел ногтем по столешнице – звук вышел на редкость скрипучий и резкий. Пять минут назад Виткен сообщил, что характер повреждений внутренней брони «Зеркала» не оставляет никаких сомнений в том, что лайнер был атакован, скорее всего – боевыми широкополосными лазерами. К сожалению, интуиция в очередной раз оказалась права.
- Скажите, господин посол, - негромко поинтересовался Странник, не отрывая взгляд от впаянного в стекло столешницы узора, - сколько кораблей мне ждать в гости?
- Крыло истребителей, - ответил Йонес после паузы. – И три штурмовика.
- И чем же вы так разозлили Лигу? – Странник с любопытством посмотрел на рассеянно поглаживающего бокал дипломата.
- Скажем так, у меня есть некоторая информация, которую они хотели бы получить обратно. Это дело внутренней безопасности Альянса, и чем скорее я доберусь до Сектора, тем лучше.
- Ваш корабль будет готов завтра ночью, повреждения сильнее, чем мы ожидали.
- Вот как… - задумчиво протянул посол.
- Да, вот так. Это заключение старшего механика гарнизона.
Йонес медленно качнул бокал вина из стороны в сторону – красная жидкость, всколыхнувшись, оросила стекло каплями. Пару мгновений посол наблюдал за тем, как скатываются вниз по стенкам бокала багряные дорожки, потом спокойно сообщил:
- Вашим механикам следует поторопиться. Отряд Лиги будет здесь завтра днем, максимум – к вечеру. Потому что наш след на месте… - он сделал паузу, но продолжил все также ровно, - аварии они уже взяли.

Странник был зол. На судьбу, на нелепую затяжную войну, на местные порядки… но больше всего он был зол на командование Сектора, которое сообщило, что помощь подойдет к Тихой не раньше, чем через две недели. Потому что основные силы флота находятся сейчас в двенадцатом квадранте, далеком от системы Ольта.
- У меня тут женщины и дети, - напомнил Странник, понимая, что это уже ничего не решает.
- Эвакуируйте их в какое-нибудь укрытие, - отмахнулся от него полковник Мадор, командир их сектора слежения. – У вас же целая система в распоряжении, неужели не найдете куда?
Ответить Странник не успел – в разговор вмешался невыразительный тип с нашивками инженера-связиста на мундире:
- Мы настоятельно рекомендуем вам ускорить процесс ремонта посольского корабля, чтобы господин Йонес мог покинуть Тихую как можно быстрее.
Странник почувствовал, как его накрывает ледяное бешенство – с головой:
- Я считаю нецелесообразным продолжать ремонтные работы, - четко, почти по слогам, сообщил он, - это замедлит процесс мобилизации наших охранных систем. У меня не так много техников, знаете ли.
- Вы не поняли, майор Ролен, - негромко сообщил невыразительный тип. – Господин Йонес очень важен для нас, и ваша приоритетная задача - обеспечить его полную безопасность.
- Моя приоритетная задача – обеспечить выживание моих людей. Если вам так нужен этот посол – найдите резервные корабли и отправьте к нам. Побыстрее.
- Майор! – первым отреагировал полковник Мадор. – Вы только что получили прямой приказ!
- Можете о нем забыть, - спокойно ответил Странник. – Вам нужен Йонес? Прилетайте и забирайте. До прихода флота посол останется на планете. Хотите меня отстранить? – невозмутимо продолжил он, видя, что командир сектора собирается что-то сказать. – Пожалуйста, лично. Буду только рад. Если доживу, конечно.
Полковник Мадор начал медленно багроветь, «связист» остался все так же спокоен.
- Не волнуйтесь, - добавил Странник, чувствуя, как отпускает его злость, - я постараюсь найти для вашего драгоценного дипломата надежное укрытие, где-нибудь с женщинами и детьми. В конце концов, у меня для этого есть целая система. – Легко улыбнувшись, он выключил связь. И тут же вошел во внутреннюю сеть.
Тревога уже была дана: десантники вернутся на базу через пару часов, до окончания подготовки оборудования осталось не больше восемнадцати часов, а женщины и дети уже готовятся к эвакуации. В принципе, запас времени у них оставался, маленький, но все же…
Торсон смотрел спокойно и серьезно. И заговорил первым:
- Когда они будут здесь?
- Завтра. Возможно, с утра, - честно ответил Странник.
- Что ты хотел предложить?
- Отбери среди научников тех, кто хоть как-то сможет участвовать в бою, остальные пусть готовятся к эвакуации. Я бы и сам этим занялся, но времени разбирать досье каждого нет.
- Ты не собираешься мобилизовать всех? – Свейн был явно удивлен.
- Не вижу смысла, - качнул головой Странник. – Все равно часть окажется неспособна даже из автоматической винтовки выстрелить и станет балластом в сражении. Так не проще ли отсеять их сейчас?
- Хорошо, - коротко кивнул биолог. – Я сделаю. Жди результата через час.
Заместитель научного руководителя отключился.
Следующим был сам Тихонов, на удивление собранный и серьезный.
- Каковы шансы, что Рисское плато окажется пригодным для существования? – с ходу задал вопрос Странник.
Профессор думал недолго.
- Процентов семьдесят, судя по наличествующим данным, - уверенно ответил он. – И тридцать на то, что скорость ветра окажется слишком высока. Там весь район штормовой, вы же знаете…
Странник кивнул. Семьдесят процентов – это не так уж и мало, если разобраться. Это даже больше половины.
- Вы собираетесь отправить туда наши семьи? – обеспокоился Тихонов.
- Вполне возможно, - не стал скрывать Странник, – но только после того, как оценю уровень риска. Вы не волнуйтесь, профессор, вы поедете тоже. А значит, увидите свое ненаглядное плато воочию и сможете продолжить исследования собственнолично.
Планетолог скривился:
- Несмешные у вас шутки, господин майор. Какие сейчас могут быть исследования?
Странник хотел было сообщить начальнику научного сектора, что не верит своим ушам, но взглянул еще раз на его обеспокоенное лицо и удержался:
- Это от нервов, профессор, исключительно от нервов.
- Я понимаю, - кивнул Тихонов прежде, чем исчезнуть с экрана.
Оставалось только подключить биочип напрямую к центральному компу и вызвать последнего абонента – самого важного.
Саня выглядела спокойной. Но только выглядела – Странник знал ее слишком хорошо, чтобы уловить напряжение в глазах и позе.
- На нас напали? – первым делом спросила женщина.
- Еще нет, вообще-то, - улыбнулся Странник. – Завтра. Пока мы только вооружаемся, время еще есть. – Как бы он хотел верить в это…
- Можно к тебе сейчас? – казалось, Саня сама испугалась своего вопроса. Но Этейн еще летел, и Странник уже сделал все, что мог.
- Приходи, - разрешил он. – Полчаса у нас есть.

Она шагнула к нему с порога – стремительно, словно в поисках укрытия. Он прижал ее к себе, шепча тихонько извечные глупости о том, что все будет хорошо. Мир вокруг расплывался под натиском цифр и диаграмм – биочип принимал данные в потоковом режиме, - и Странник закрыл глаза, отсекая эту двойственность реальностей. Остались только ее губы и руки, и запах – терпкого пьянящего меда – на фоне скачущих перед глазами графиков.
Они удержались на самой грани – потому что никак и не сейчас… потом. Когда оно наступит, это потом?.. Саня цеплялась за его плечи, будто боялась разжать руки, а Странник гладил и гладил ее волосы, путаясь пальцами в непокорных кудрях, не в силах остановиться, потому что кто его знает, когда еще… И тело ее жгло его огнем даже через форму.
- Алан? – голос женщины был тих, но уверен.
- Да, малыш, - шепнул он в ответ.
- Ты эвакуируешь женщин?
- Ну, должен же кто-то позаботиться о детях.
Саня помедлила мгновение, собираясь с духом, Странник за это время успел оценить степень активации автоматических боевых станций – осталась примерно треть, остальные готовы…
- Я остаюсь, - сообщила женщина.
Он не нашелся, что сказать – убедить, уговорить. Она продолжила:
- У меня есть свидетельство оператора «мухолова». Не думаю, что он сильно отличается от ваших «ос».
Саня была права – «мухоловы» когда-то разрабатывали для координации добывающих роботов – «мух» - на космических рудниках. И база у этих корабликов была «осиная».
- А стрелять? – спросил наконец Странник, переводя поступающую информацию в фоновый режим и глядя на свою женщину.
Ее взгляд был спокоен, как спокоен осколок скалы на краю обрыва – вроде и пропасть рядом, а знает, что не упадет.
- Я научусь. У меня для этого есть два дня.

Этейн появился на полчаса раньше - похоже, заставил пилотов выжать все из кораблей, - вытянулся у дверей по стойке «смирно», четко отрапортовал о прибытии.
- Перестаньте, - поморщился Странник. – Мы вроде бы обходились без этого официоза раньше.
- У нас же военное положение, разве нет? – сверкнул улыбкой капитан.
- Военное, - кивнул Странник. – А значит, времени на условности нет вообще. Каково состояние десантников?
- Наличие личного состава – сто процентов от установленного. Готовность – процентов восемьдесят дам уверенно. Моральное состояние – некоторая шокированность, конечно, наблюдается, но в общем, ребята готовы.
- Как говорил один из моих знакомых: хорошо, но мало.
- Придется делить, - предложил капитан.
- Понятно, что придется… - Странник высветил на стену карту обоих полушарий Тихой. – Предлагаю распределить десантников между первым, восьмым, тринадцатым и двадцать третьим резервными пунктами – так у них будет больше свободы маневра. Перебрасываем «осы» на запасные поля, пусть истребители будут хотя бы в каждом четвертом квадрате - мало ли что. Контрольную сеть придется полностью отдать на откуп техникам и связистам, у нас не найдется лишних солдат. Но думаю, они справятся. Я частично мобилизую ученых, кто потолковее - тоже можно подключить к контролю автоматики, - навряд ли многие из них способны летать. Так что общую систему управления огнем мы заполним. С истребителями хуже – пилотов мало, сами знаете. Придется использовать всех, кто способен хотя бы удержать «осу» в воздухе.
- Я бы отправил один из десантных взводов на лунную базу, на случай, если нас заблокируют на планете, - заметил Этейн, Странник согласно кивнул. – Штатские?
- Прячем здесь. Рисское плато – оптимальный вариант. Во-первых, там нет зенитных установок, во-вторых, там не велись исследования, а значит, оно не засвечено на картах.
- А если кто-либо сочтет его идеальным местом для высадки именно по этим причинам? – поинтересовался капитан.
- Метеорологические карты планеты есть в свободном доступе в инфосети, а значит, и у Лиги тоже, они не хуже нас знают о критичности района. Для страховки предлагаю увеличить плотность посадки орбитальных станций над южным полушарием. Это не вызовет подозрений, у нас там вообще с наземными установками негусто.
- Может сработать, - пожал плечами Этейн. – В любом случае, другого варианта я не вижу. Что с посольским кораблем?
- Конфискуем, он нам еще пригодится. Сам господин Йонес отправится в убежище вместе с женщинами и детьми, все равно от него здесь толку мало. Хочу предупредить сразу: в Секторе не одобрили мое решение, так что теперь я действую на свой страх и риск.
- Вы командир, - пожал плечами Этейн. – У нас намечается война. А на войне приказы командира не обсуждаются.
Пару секунд Странник внимательно рассматривал невозмутимое лицо своего помощника, потом улыбнулся:
- Все просто, да, Тим?
- Как всегда, - ухмыльнулся капитан.
Дверь, тихо звякнув, отъехала в сторону, и внутрь вошел Торсон, тут же попытавшись вытянуться во фрунт, - получилось не очень.
- Это ты объявленному военному положению пытаешься соответствовать? – улыбнулся Странник.
- Это я учел тот факт, что тоже подлежу мобилизации, - усмехнулся в ответ биолог, сутулясь. – Вот список, всего семьдесят шесть человек: кто-то проходил курсы гражданской обороны, кто-то участвовал раньше в молодежном военном движении. У кого-то просто дополнительная специальность так или иначе связана с боевой техникой. У меня, например, есть свидетельство глубинного ныряльщика, так что я тоже ограниченно пригоден для службы.
- Спасибо, Свен, - кивнул Странник, - вы нам очень пригодитесь.
Торсон помялся, словно раздумывая, как лучше сказать, наконец сообщил:
- Многие из тех, кого ты просил отсеять, тоже хотят остаться. Помочь…
- И стать ненужным балластом? – холодно осведомился от стены Этейн. Биолог вздрогнул, но промолчал.
- Он прав, - согласился Странник. – Для нас действительно гораздо проще собрать всех, неспособных принять участие в боевых действиях, в одном месте, спрятать подальше и не беспокоиться о прикрытии.
- Ты всерьез решил использовать для укрытия Рисское плато? – казалось, Торсон не верит в эту идею до сих пор.
- Я не вижу лучшего варианта, - пожал плечами Странник. – Отправим туда несколько вездеходов и пару походных куполов. Ну, и пару-тройку ваших скаутов-геологов, чтобы проследили за порядком. Судя по последним топографическим съемкам, там должны быть вулканические пещеры – будет, где укрыться от ветра. Если все сделать правильно, детей и женщин не найдут, по крайней мере, без тотального прочесывания планеты. А мы постараемся этого не допустить.
- Даже звучит рискованно, - признал ученый.
- Авантюра, - негромко хмыкнул Этейн.
- Вы играетесь более чем полусотней жизней!
- Мы не играемся, - жестко сообщил капитан, - мы просчитываем варианты. И молитесь всем богам, которых знаете, чтобы мы не ошиблись в своих расчетах.



 

запись создана: 05.02.2010 в 18:05

@настроение: сделано. Оно сделано!

@темы: чужой мир, творчество, свои миры

Comments

[Stakkars]

В главном холле Центральной базы было шумно – мобилизованный люд толпился посреди просторного помещения, возбужденно переговариваясь. Еще бы – майор Ролен захотел побеседовать со своими новобранцами лично! Большая часть ученых и раньше сталкивалась с командиром гарнизона по тому или иному поводу, но сейчас они впервые готовились встретить непосредственное начальство, а не представителя военной бюрократии.
Разговоры стихли сразу же, едва старшие офицеры и Торсон вошли внутрь. Странник прошел в центр зала и внимательно осмотрел предполагаемых рекрутов.
Здесь были почти одни мужчины, только пять женщин стояли чуть особняком – Странник встретился взглядом с Саней, но не подал вида – каждого из них он видел хоть раз в коридорах базы. Или в рекреационной зоне. Или за праздничным столом… С кем-то беседовал пару раз, с кем-то даже был знаком лично.
Все они сейчас молчали, ожидая его слов.
- Я очень признателен вам за готовность сражаться, - негромко начал Странник, ощущая на себе внимательные взгляды. – Все вы знаете, как у нас обстоят дела с личным составом: нас слишком мало. Поэтому несколько десятков человек, способных участвовать в бою, не будут лишними.
Странник улыбнулся. Замершие под его взглядом люди чуть расслабились, улыбаясь в ответ.
- Для начала я бы хотел, чтобы те из вас, кто умеет управлять универсальными летательными аппаратами, отошли в сторону. – Человек пятнадцать, в том числе Саня и еще одна незнакомая Страннику женщина, послушно отступили к боковой стене. Что ж, это было больше, чем он рассчитывал.
- Вам придется пройти краткий инструктаж и серию учебных полетов на тренажерах, - пояснил Странник. – Аудитория триста семнадцать шестого сектора. Остальные должны пройти несколько тестов на боевых пультах. Надеюсь, все знают, что это такое?
- Естественно! – выкрикнул с задних рядов высокий лохматый парень. Этого жизнерадостного шатена Странник знал даже слишком хорошо: геолог Антон Беляев был водителем в одном из разведэкипажей.
- Замечательно, всем нам будет проще. Еще мне нужны оба экипажа геологических ботов.
Вперед выступили восемь человек, в том числе и Беляев.
- Вы знаете, - задумчиво протянул Странник, - впервые вижу вас всех вместе. Обычно-то все где-то шляетесь, а если и заходите, так по одному.
- Ну так, к начальству-то по одиночке сподручнее, - не остался в долгу один из геологов – тощий, похожий на ходячую жердь молодой мужчина. – А то мы толпой слушать не умеем – коллективный разум рвется ответить.
По рядам ученых полетели тихие смешки – безрассудных разведчиков недр знали все. Периодически эти скауты от науки отправлялись в очередной безумный рейс, обычно – без разрешения майора, и вся база дружно гадала, что сделает с лихачами командир гарнизона, когда они вернутся.
- Знаю, Эндрюс, - улыбнулся Странник. – Убедился на собственном опыте, так сказать.
Геологи дружно осклабились – каждый из них хоть раз да получал персональный втык от Ролена. И сдержанную воспитательную беседу от Торсона – бонусом.
- Так вот, ребята, - совершенно серьезно произнес Странник. – Вам задание отдельное: пойдете с десантными «матками» на Серый хребет, будете сопровождать.
Геологи переглянулись, перестав улыбаться.
- Сложно там, майор, - сообщил Беляев. – Ветра постоянно и турбулентность высокая. Мы ж ходили…
- Вы на катере ходили, - не согласился Странник, - а это совсем не одно и то же. «Матки» переход и посадку выдержат. Ваша задача – найти пригодные для укрытия пещеры и достичь их незаметно. И проследить за размещением.
- Значит, нас – к детям? – негромко спросил жилистый шатен совсем невысокого роста. Этого разведчика Странник почти не знал – несмотря на принадлежность к бойкой геологической компании Николя Грас отличался удивительной сдержанностью и немногословностью.
- К детям, - коротко кивнул Странник. – И к женщинам. Потому что среди остальных у вас больше всего опыта в таких делах.
- Сделаем, - заявил Беляев.
- Знаю, - улыбнулся Странник. – У вас будут походные вездеходы и все необходимое снаряжение, руководить эвакуированными будете вы. Разберетесь, я думаю.
Восемь молодых мужчин замерли под внимательными взглядами собравшихся – общее внимание смущало – обычно никто не ожидал от них чего-то серьезнее очередной сумасбродной авантюры.
- Вопросы есть? – повысил голос Странник, обращаясь ко всем своим новобранцам. Ответом ему было молчание. - Значит, можете отправляться к назначенным пунктам сбора. Инструкторы будут через полчаса.
Ученые послушно двинулись к выходу, последними, негромко переговариваясь, шли геологи.
- Пару дней назад, увидь я столько воодушевления на их лицах, велел бы посадить всех под домашний арест, - сообщил в пространство Странник, провожая «авантюристов от науки» взглядом. – Сегодня я этому даже рад.
- Все меняется, - негромко согласился Торсон. – Пойду я, пожалуй, в технический сектор.
- Удачи, - кивнул Странник.
Биолог направился вслед за остальными.
- Хорошая получилась речь, - усмехнулся Этейн. – Прочувствованная.
- Не стоит накручивать штатских лишний раз, - произнес Странник, не оборачиваясь к своему помощнику. – И вы, капитан, знаете это не хуже меня.

Чернота пространства рванулась навстречу, тревожно пискнул комп, и впереди загорелось две звездочки – целеуказатели системы наведения. Саня отреагировала мгновенно – краткий импульс биочипа, и перед глазами вспухает красочное огненное пятно на месте одного из маркеров. Второй шустро рванул в сторону, выписывая замысловатые кривые. Впрочем, женщина успела отследить и его – команда бортовому мозгу, крохотное алое пятно в левом нижнем углу проекции – сигнал о запуске ракет – и посреди космоса распускается еще один багряно-золотой бутон. Обзорный экран потускнел на мгновение, чтобы вновь расцвести разноцветными пятнами – на этот раз пятью. Саня сосредоточилась…
«Тренировка закончена, - мягкий голос скользнул по краю сознания, почти не задевая. – Оператор, будьте любезны покинуть тренажерную капсулу». Белое, слепящее сияние залило игрушечный мирок, созданный компом на стенках имитатора. Саня поморщилась, едва сдерживая ругательства, и, раздвинув в стороны тонкую мембрану, вылезла наружу.
Стандартный дневной свет, изливаемый панелями на потолке, резал глаза после искусственной тьмы, крупная дрожь пробирала все тело – каждую мышцу, каждый нерв – последствия длительного нахождения в активном режиме; во рту пересохло, и голова буквально раскалывалась от боли. Женщина с трудом сглотнула и страстно пожалела, что занятия проводились не в настоящих «осах» - там хоть система жизнеобеспечения есть. И попить можно.
Вокруг выбирались из таких же капсул остальные стажеры. Кто-то сдавленно охнул, кто-то выругался сквозь зубы; Тенарь Каро, единственная, кроме Сани, женщина в группе, морщась, массировала бедро, стоя возле самой камеры – видимо, свело.
Новая волна судорог прошла по телу, заставив ноги предательски дрогнуть. Саня торопливо ухватилась за бок имитатора – показывать свою слабость не хотелось. И пусть людям вокруг было сейчас не намного лучше ее, что-то, скорее всего гордость, заставляло женщину давить невольные вздохи и держать спину прямо.
Дверь тренажерного зала открылась, и внутрь вошел лейтенант Одинский, командовавший их короткой, но весьма интенсивной тренировкой. Он остановился у самого порога – высокий, темноволосый, отвратительно свежий и подтянутый на фоне измученных имитациями ученых, - обвел всех внимательным взглядом и одобрительно усмехнулся.
- Ну что же, - негромко сообщил военный, - краткий курс летного дела можно считать пройденным, лучших результатов вы все равно уже не добьетесь – слишком измотаны. Так что даю вам пять минут на возвращение к жизни, а потом разбиваемся на группы и идем в ангары. Мы уже почти закончили с эвакуацией базы, вы, считай, последние.
Это все?.. Саня оглянулась на остальных – на хмурых лицах читалось такое же недоверчивое облегчение, как испытывала она сама сейчас. Все, отработали. Семь часов в активном режиме, ни разу еще Саня не проводила в трансе так много времени. Вот только говорят, боевой модус затрагивает еще более глубокие слои сознания – интересно, как больно будет выходить из него?
Тело постепенно расслаблялось, судороги уходили, забирая с собой головную боль. Женщина отпустила упругую поверхность капсулы и выпрямилась. Эх, летчик, называется… а как же боевые вылеты? Кто потом из «осы» вынимать будет?
- Очухались? – спросил Одинский, видя некоторое оживление среди ученых. – Тогда на выход. Номера с первого по пятый включительно – первый ангар, с шестого по десятый включительно – седьмой ангар восточного сектора. Остальные – третий ангар западного. Там вас встретят.
Лейтенант отступил в сторону, любезно открыв дверь. Ученые послушно двинулись к выходу, Саня машинально подошла поближе к своей теперь группе. Разделение их было логичным, женщина ждала чего-то такого, вот только до последнего надеялась, что ей все-таки удастся еще хоть раз увидеть Алана. Видно, не судьба…

[Stakkars]

«Матку» бросало из стороны в сторону так, что крепления принайтованных к палубе вездеходов тихо скрипели и трещали. Снаружи бушевала не буря уже – настоящий ураган, но десантный катер упрямо пробирался к земле.
Очередной толчок – Антона швырнуло прямо на переборку, совсем рядом с долгожданной дверью. Подавив невольное ругательство – его неплохо приложило грудью о сталь, а до этого пару раз локтями о стены – геолог открыл дверь и ввалился в рубку. Катер повело в сторону, но Беляев уже ухватился за спинку пустующего навигаторского кресла. Пилот – молодой парень в десантной форме – на появление гостя не отреагировал, даже не пытаясь выйти из транса. Антон плюхнулся в навигаторское кресло, чудом не треснувшись при очередном толчке головой о низкий потолок, и подключился к бортовому компу.
Ветер ударил по глазам, снег хлестнул тело плетью, земля скакнула навстречу. Беляев все-таки выругался и уменьшил степень контакта с датчиками катера.
- Костя, мы дойдем? – почти всерьез спросил он пилота – за полусуток полета геолог успел познакомиться с этим рыжеволосым добродушным парнем.
- Дойдем, - отрывисто ответил десантник – активный режим поглощал его внимание почти полностью. – У вас все в вездеходах?
- Да, лично ремни безопасности проверил – все в креслах и пристегнуты. Тебе помощь не нужна? Я ж тоже, того… пилот.
- Подключайся.
Антон выдохнул – старая глупая привычка – и вошел в транс. Мир вокруг расцвел мириадами красок – система преобразовывала данные датчиков в визуальный аналог – а снег снаружи замедлился, и серая стена бурана превратилась в ажурную сеть переплетенных друг с другом снежинок.
Где-то совсем рядом десантный пилот Константин плел из цветных линий узор снижения – яркая глиссада на сером фоне. Беляев привычно подтянул пару линий – рисунок стал четче, а катер пошел чуть увереннее.
Земля приняла их жестко – «матку» тряхнуло, вспыхнули красным датчики гравитонов, гася инерцию удара. Пару мгновений Антон еще пялился на затухающие вокруг переливы – комп отключал силовые установки одну за другой, потом вынырнул обратно в привычную реальность. И вызвал проекцию карты на смотровое стекло.
Сели они не совсем удачно – в двадцати трех километрах от внутреннего края Серого хребта, но точнее приземлить катер было почти невозможно – слишком уж сильна была турбулентность над скалами.
- За час дойдете, - прокомментировал картинку Константин, отключившись от компа.
- Быстрее дойдем, - возразил геолог, прикидывая примерную крейсерскую скорость – местность вроде как ровная вокруг, разве что ветер…
- Быстрее не получится, - покачал головой десантник. – Скорость ветра – 56 м/с, вездеходы просто сдует. Так что придется медленно, медленно, на шиповке…
Беляев прикинул еще раз – выходило, что Константин все-таки прав.
- Значит, придется медленно… Я к своим.
- Поторопитесь, нам еще обратно возвращаться, - напомнил десантник. – А первую боевую вот-вот объявят.
- У нас уже почти все готово, так что мы быстро, - успокоил его геолог.
И правда – пассажиры заняли места в машинах еще до захода на хребет, снаряжение было погружено на вездеходы сразу на центральной базе, оставалось только занять водительское место, проверить еще раз наличие всех на борту и отправляться.
- Удачи вам, - раздалось в наушниках Антона, когда его вездеход уже двинулся к опускающемуся пандусу.
- Живи, - коротко ответил геолог, направляя машину вниз – навстречу белесой круговерти снаружи.

Первые корабли противника – две тройки малых истребителей – вошли в пределы системы Ольта под вечер по времени Тихой. Странник выслушал доклад с поста наблюдения и велел продолжить слежение, не предпринимая больше никаких действий.
Запасная база, где сейчас находилась летная группа Странника, была невелика – три жилых отсека с рядами двухъярусных коек, просторный ангар для «ос» и «маток», технический сектор и медпункт, который и госпиталем-то не назовешь. Все надежно спрятано в толщу скальных пород, и даже дверцы наружных шлюзов замаскированы под ландшафт – наследие времен, когда Тихая еще активно воевала.
Всю переднюю стену крохотного командного пункта занимали мониторы – старинные, плоские. В каждом из них сейчас отражался участок космоса или часть поверхности Тихой – условные маркеры, каждый – с отдельной боевой станции, складывающиеся в общую картину оборонной системы.
На центральном методично выныривали из пустоты серебристые силуэты кораблей: сначала – крохотные истребители группами по три, потом – три туши тяжелых носителей и за ними – последними – три штурмовика, обтекаемые, стремительные, несущие на борту десантные боты. Картинка, конечно, была весьма условной – компьютерная проекция на основании показаний гиперсканеров, однако выглядело это медленное, уверенное продвижение весьма внушительно.
Странник поудобнее устроился в своем кресле и подключился к компу. Молодой сержант-связист, застывший неподвижной фигурой на опутанном проводами ложементе рядом – погружение в инфосеть у сержанта было стопроцентное, он сейчас внешний мир воспринимал только с показателей датчиков базы, - поприветствовал начальство легким импульсом. Странник ответно кивнул – комп сам преобразовал движение в цифровой сигнал – и быстро перебрал соединения с остальными операторами – этакая виртуальная перекличка. Отвечали ему бодро, чуть напряжено, пожалуй, – первая боевая уже была объявлена.
Крыло выстроилось «спрутом» - тонкие «щупальца» истребителей впереди, «тело» из шестерки крупных кораблей чуть отстает – и двинулось вглубь системы.
- Доложите мне, когда корабли Лиги достигнут рассчитанной точки, - приказал Странник. – И готовьтесь отправить сжатый пакет.
Ответное «Есть, сэр!» прозвучало, словно кто-то на ухо шепнул.
- Внимание, корабли Лиги запустили барражирующие снаряды! – доклад наблюдателя совпал с изменением картинки – «спрут» на экране окутался тонкими световыми бликами, стремительно брызнувшими в разные стороны.
- Операторы внешних станций, сектора с седьмого по тринадцатый! – приказал Странник. – Отстреливать автоматические торпеды только при близком приближении к боевым установкам! Первыми огонь не открывать!
Силуэты вражеских кораблей на мониторах дрогнули и размазались – комп отреагировал на краткий скачок в гипере – чтобы почти сразу же возникнуть в пределах орбиты последней, шестой, планеты. Облако сияющих маркеров осталось у барьера, методично двигаясь в направлении системы: снаряды отслеживали удаленные боевые установки.
Странник ждал – скоро корабли Лиги смогут поймать сигнал. Главное, не обнаружить себя до того.

[Stakkars]

Константин оказался даже слишком оптимистичен в своем прогнозе – до горной цепочки колонна добиралась почти полтора часа – ураганный ветер раз за разом пытался поднять вездеходы в воздух, но шипастые гусеницы впивались в грунт, и машины медленно, но все-таки двигались вперед. Наконец дошли. Здесь, возле черной каменной стены, ветра почти не было, только снежинки кружились в свете фар, словно заполошные мотыльки-однодневки.
Судя по топографическим съемкам, которые удалось сделать во время последней неудачной вылазки, примерно в семидесяти километрах к северо-западу от них должны были быть выходы пещер. Переход занял меньше часа – в отсутствии ветра удалось воспользоваться антигравами.
Искомый вход в пещеру представлял собой узкую, около трех метров в диаметре, почти круглую дыру в вертикальной базальтовой стене, на высоте примерно пяти метров от земли.
Отправленные на разведку Николя Грас и Ивор Рострович – спелеолог и вулканолог разведотряда - вернулись через три часа, и геологи устроили совещание по внутренней связи.
- В четырех метрах от входа лавовая трубка расширяется, - докладывал Ивор ровным спокойным голосом. – Первый тоннель пещеры достигает шести с половиной метров в высоту и двенадцати в ширину, длина его – почти сорок метров. Далее переход во второй тоннель, соответственно восемь с половиной, двадцать девять и семьдесят два метра. Второй тоннель не глухой, есть сообщение со следующим тоннелем, однако проход слишком узкий, мы дальше не пошли. Переход во второй тоннель чуть уже двух метров, вездеход не пройдет, но пешком с грузом - можно достаточно свободно. Разница уровней первого и второго тоннеля отрицательная, но меньше метра, пройти можно без дополнительных приспособлений, даже детям.
- Анализ воздуха наличия вредных примесей не показал, - продолжил за напарника Грас, - содержание углекислого газа чуть выше нормы, запыленность. Однако во второй пещере мы обнаружили колонии неизвестных плесневых грибов на стенах, и поскольку провести полный бактериологический анализ мы не можем, придется шлюзоваться. Кстати, судя по повышенной влажности воздуха во втором тоннеле, далее, за разъемом, может быть скопление подземных вод.
Пару минут геологи молчали, обдумывая ситуацию.
- Оставляем вездеходы в первом тоннеле, а купола ставим во втором, - предложил Беляев. – Соединить два купола вместе переходом и оставить один выход – так детей контролировать проще, а то еще не уследит кто-нибудь. Щель в следующие тоннели заклеить чем-нибудь от греха подальше… да хоть тем же термопластырем из аварийного набора. И посмотрю я на того, кто нас здесь найдет.
- Хорошая идея, - согласился Рострович, - осталась одна проблема – завести вездеходы внутрь. Антигравы такую высоту не возьмут, придется с разгона и прыжком, а там «тамбур», впритирочку надо. Ребята, водить мы все умеем, но скажите сразу – кто уверен, что справится?
Повисла тишина.
- Я пройду, - первым нарушил молчание Беляев. – Да и Мантос тоже, правда ведь, Габриель? – водитель второго разведэкипажа, смуглый невысокий брюнет, молча кивнул.
- Я смогу, - поддержал товарищей Джон Адамс, минеаролог, по совместительству – командир первого экипажа.
- Ну, и за себя я тоже уверен, - подытожил Ивор. – Итого – четыре водителя на шесть машин, кому-то придется возвращаться. Но, думаю, разберемся. Проверьте своих пассажиров, чтобы были пристегнуты и в защитных костюмах. Будем прыгать.

Закон подлости сработал на последней, шестой машине. Вел ее Габриель, уже сделавший один успешный рейс. Порыв ветра налетел в тот самый момент, когда вездеход выехал из-под прикрытия стены и рванулся вперед, набирая разгон. Антигравы включились одновременно с воздушным ударом в боковую скулу, и машина заскрежетала бортом по каменной стене пещеры, вваливаясь внутрь. Несколько резких рывков – Мантос пытался остановить движение и не перевернуться при этом – и вездеход замер почти у выхода в жерло первого тоннеля, перегородив своей металлической тушей природный «тамбур».
Пару мгновений Габриель сидел неподвижно, чувствуя, как волной жара уходит из тела адреналин. Перед глазами еще стояла летящая навстречу каменная стена.
- Бри, у вас все в порядке? – встревоженный голос Ростровича хлестнул по нервам.
- Да, - неуверенно подтвердил Мантос и заглушил работающий вхолостую двигатель. – Вроде да. Сейчас проверю.
В пассажирском отсеке плакал ребенок, всхлипывал чуть слышно, судорожно вцепившись в свою мать. Та гладила его по волосам, что-то говорила негромко, глаза у женщины были потрясенные.
- С вами все в порядке? – спросил Габриель, ответом ему было общее «да».
- Защитный шлем, - напомнил геолог, поймав взгляд женщины с сыном.
- Да, я только что сняла, - торопливо ответила та. – Просто Алик упал, вот…
- Я же сам его пристегивал, - удивился Мантос. Женщина неожиданно смутилась и крепче прижала к себе ребенка, словно защищая:
- Ему тесно было, я ослабила…
Габриель посмотрел еще раз на эту заботливую мамашу – вот проклятье, встречались ведь вроде где-то на базе, а имени вспомнить ну никак не получается! – и не стал объяснять, как только что повезло ее сыну, просто посоветовал:
- Больше так не делайте. И шлемы наденьте, мы скоро наружу пойдем.
И вернулся в кабину, лишь увидев, как женщина активирует комбинезоны, свой и ребенка.
Силовая установка включилась сразу – молодец, машинка, не подвела! – вездеход плавно развернулся и выехал в лавовый тоннель, оставив позади коварный «тамбур» со свежими бороздами на полу и темных каменных стенах.

Корабли Лиги не дошли до расчетной точки всего чуть-чуть – один из носителей отделился от общего строя, уверенно двигающегося ко второй, обитаемой, планете, и, окруженный строем истребителей, прыгнул к пятой планете.
На окраине системы, почти у самого барьера, уже стреляли – торпеды все-таки наткнулись на одну из автоматических станций и теперь стягивались к месту столкновения. Станция пока отстреливалась, но мозг системы давал ей не более тринадцати секунд до уничтожения.
Странник вывел на центральный монитор изображение пятой планеты – газового гиганта, окруженного тонкой полоской колец и тремя спутниками. Возле самого большого из них уже выныривали в обычное пространство серебристые точки истребителей Лиги, следом показался корабль-носитель. Тонкие штрихи-маркеры прыснули в разные стороны, обшаривая околопланетное пространство.
Изображение подернулось рябью, но тут же восстановилось – система наблюдения компенсировала помехи от активного сканирования. Крохотная точка – мозг моментально идентифицировал ее как «свои» - выскочила из тени второго спутника и бросилась в толщу внешнего кольца. Часть истребителей последовала за ним, часть – перекрыла выходы в чистый от обломков космос.
«Зеркалу» - а это было именно оно – удалось затянуть игру в кошки-мышки почти на четыре часа, пока загонщики не заблокировали, наконец, лайнер, выгнав его из кольца. К тому времени к месту погони – все операторы Тихой наблюдали за перемещениями посольского корабля – подтянулся один из штурмовиков, остальное крыло остановило свое продвижение ко второй планете, тоже, видимо, ожидая результатов погони.
«Зеркало» - система наблюдения демонстрировала красивую, почти объемную картинку – зависло на фоне газового гиганта, окруженное хищными силуэтами истребителей. Этакий серебристый узор стягивающихся нитей на буро-красном фоне кипящей атмосферы, заполняющей экран. Штурмовик подплывал к замершему лайнеру медленно, почти осторожно. Сверкнули почти неразличимые точки – корабль Лиги выпустил десантные боты, метнувшиеся к «Зеркалу» - прилепиться, выпустить абордажные шурфы, вскрыть!..
Черная вспышка была столь внезапна, что почти ослепила – не будь картинка на экране всего лишь мастерской проекцией, и люди у мониторов точно бы ослепли. Пятно пустоты расплывалось по силуэту газового гиганта, поглощая его очертания, словно чернильная клякса впитывалась в кирпичную окраску планеты. От отряда загонщиков остались лишь несколько тусклых серых черточек, неподвижно висящих на месте – комп «Зеркала» отработал заложенную в него техниками Виткена программу и разрядил гики, вызвав локальный прокол гиперпространства.
- Штурмовик преследующего отряда ликвидирован, - бесстрастно докладывал мелодичный голос где-то на краю сознания – Странник никогда не мог понять, почему конструкторы этого мира наделяют искусственные интеллекты обязательно женскими голосами, – потери среди сопровождавших его истребителей составляют более девяноста семи процентов, вероятность активности выживших пилотов менее двадцати процентов…
- Всем операторам третьего, пятого и шестого квадранта, - Странник машинально повысил голос, перекрывая доклад системы, хотя тот и звучал лишь в его мозгу. – Активировать артиллерийские установки и открыть максимальный огонь по кораблям противника!
Картинка на центральном мониторе сменилась снова. Теперь там полыхал замысловатый узор разноцветных линий, прихотливо бегущих по незримой сфере – это защитные поля замершего на месте крыла реагировали на попадание боевых лазеров автоматических установок. Количество световых полос возрастало – в бой вступали все новые и новые станции, подтягивающиеся к месту атаки.
- Не снижать плотность огня! – скомандовал Странник. – Операторы второго квадранта – перемещение к месту атаки!
Сеть зеленых точек на одном из боковых мониторов – условный макет боевой системы – дрогнула, уплотняясь почти в самом центре – комп регистрировал изменение пространственной конфигурации.
Внезапно изображение на всех экранах дрогнуло, дробясь на множество мелких кусков, и Странника захлестнула волна острой боли, вгрызающейся прямо в мозг. Где-то сбоку закричал сержант-связист, подключенный к сети наблюдения напрямую.

[Stakkars]

В крохотном жилом отсеке было тихо, только чуть слышно тикали забытые кем-то в незапамятные времена механические часы – красивый и дорогой сувенирный хронометр, из тех, что выпускает одна единственная фирма на Метрополии.
Черные буквы медленно ползли перед глазами, складываясь в загадочные узоры, не имеющие никакого отношения к понятию «смысл» вообще. Саня вздохнула и отключила проекцию – сосредоточиться на тексте не получалось никак, с тем же успехом сейчас можно было рассматривать иероглифы.
Тенарь Каро, замершая в третьей позе унидзен, открыла глаза и улыбнулась:
- Волнуетесь?
- Ненавижу ждать, - призналась Саня. – Совершенно не умею.
- В нашем положении нормально – нервничать, - мягко произнесла женщина. – Сделайте несколько дыхательных упражнений, как вас учили…
Саня послушно втянула в себя воздух, глубоко, как только смогла – в голове всплыл ровный голос инструктора с курсов физподготовки: «Позвольте воздуху заполнить все ваше тело, почувствуйте, как вы теряете вес… Вам легко, очень легко сейчас, вы почти летите…» Рок судьбы! Они ведь и правда скоро полетят, вместе с этой невозмутимой блондинкой-сейсмологом, сидящей на койке напротив, - интересно, двух женщин-пилотов специально распределили в одну группу? И не просто полетят, а еще и сражаться будут!
Саня резко выдохнула.
- Не получается? – еще шире улыбнулась Тенарь.
- А вы что, совсем не волнуетесь? – поинтересовалась Саня.
Тенарь помедлила, потом потянулась и гибким движением сменила позу, подтянув колени к подбородку.
- На самом деле я боюсь, - призналась она, – но пытаюсь не поддаваться панике. В любом случае, у нас не было выбора.
- Вы могли поехать с остальными на Рисское плато.
- Не могла, - улыбнулась Каро. – У меня свидетельство гражданского пилота третьей степени. Какая тут может быть эвакуация?
- Да уж, - усмехнулась Саня. – А у меня большой опыт погони за роботами-автоматами среди астероидов.
- Это вам наверняка пригодится, - засмеялась Тенарь.
Ответить Саня не успела: свет резко мигнул, и тонко взвизгнула – иначе не назовешь – сирена, тут же замолкнув. Женщины вскочили на ноги.
- Это не тревога, - покачала головой Каро.
- Но ничего хорошего это точно не значит, - Саня двинулась к двери. – Надо посмотреть.
Едва выйдя в коридор, женщины столкнулись на командира своей летной группы капрала Гарона, невысокого худощавого шатена совершенно невыразительной внешности.
- Отбой тревоги, дамы, - сообщил он. – Возвращайтесь в отсек, отдыхайте пока.
- Что случилось? – спросила сейсмолог, не двигаясь с места.
- Лига выдала импульс помех в гипере, пробив наши поля. Операторы потеряли связь с установками, поэтому и была сирена, все уже восстановлено, никто не пострадал. Идите обратно.
Женщины послушно развернулись к дверям уже надоевшего отсека.
- Я бы на вашем месте поспал, - посоветовал им в спину капрал. – Потом может быть некогда.
Серые стены, пластикатовая мебель, колючий искусственный ковер на полу, сухой щелчок входящей в пазы переборки.
- Наверное, он прав, - сказала Саня, опускаясь на койку. – Стоит попытаться уснуть.
- Я не смогу, - покачала головой Тенарь, усаживаясь обратно в третью позу и закрывая глаза.
Несколько мгновений Саня наблюдала за тем, как постепенно замедляется дыхание блондинки напротив, потом отвернулась к стене и свернулась клубочком, пытаясь не замечать звенящее во всем теле нетерпение. Алан бы не одобрил, что она треплет сама себе нервы…

Купола возвели быстро – все-таки, опыт по этой части у геологов-разведчиков был. Во внутреннем поставили тонкую ширму, отделив отсек для женщин и детей, расстелили полевые спальники. Внешний купол, оборудованный шлюзом с выходом наружу, отвели под общее помещение.
- Дурдом, - констатировал Рострович, наблюдая за кучей-малой, устроенной в дальнем углу несколькими мальчишками, не поделившими какие-то игрушки.
- Не волнуйся, - усмехнулся Беляев, - через денек оно устаканится, поверь мне. И дальше нам придется охранять шлюз, потому что ребятня ломанется наружу исследовать новый мир. Ко мне уже подходил какой-то подросток с просьбой выпустить его в пещеру, он, видите ли, хочет взять образцы растительности со стен.
- И откуда он узнал о плесени?.. – риторически вопросил Ивор.
- Пообщался с биологами, - пожал плечами Антон, - они больше ни о чем сейчас не говорят, даже про войну забыли.
Мужчины замолчали, наблюдая за хлопочущими женщинами – те что-то перекладывали, передвигали, пытаясь придать полевому обиталищу хоть какой-то вид уюта.
Грас подошел к ним со стороны шлюза, отключил шлем, постоял немного молча.
- Заклеили проем? – заметил его наконец Рострович.
- Закрепили термопластырь, теперь надолго, - кивнул Николя. – Профессор Тихонов был очень недоволен – он надеялся организовать экспедицию в следующий тоннель. Пришлось объяснить ему, что на данный момент нас все-таки больше занимают соображения безопасности, чем научное любопытство.
- Узнаю профессора, - усмехнулся Беляев.
- И не узнаю нас, - заметил Ивор.
- Мы отклеим этот пластырь, когда соберемся обратно, - заверил командира второго экипажа Антон. – И первым делом исследуем плато – топосъемка, да… - сразу, как наступят нормальные времена.
- Не волнуйтесь, пока нам хватит проблем и без этого, - Грас чуть кивнул в сторону высокого брюнета в элегантном костюме, спокойно сидящего на раскладном стуле в стороне от общей суеты. – Господин посол, например.
- Господину послу отсюда просто некуда деться, - отмахнулся Беляев.
- Мне не нравится, что он постоянно держится особняком, - Николя не сводил глаз с Йонеса, тот, видимо почувствовал взгляд, обернулся и чуть заметно кивнул.
- А тебе есть, о чем беседовать с профессиональным дипломатом? – полюбопытствовал Антон, широко улыбаясь предмету их разговора.
- Нет, - спелеолог был непреклонен. – Мне просто не по нраву его поведение.
- В любом случае придется организовать постоянное дежурство возле шлюза, - завершил диалог командир второго экипажа. – Как говорит наш любимый майор – во избежание…

[Stakkars]

Голова болела так, что каждый вдох отдавался ломотой в висках, и хотелось тихонечко взвыть сквозь стиснутые зубы.
Шел четвертый день вторжения Лиги в систему Ольта. Крыло все еще торчало на подступах к третьей планете, сдерживаемое огнем автоматических станций – Странник оттягивал момент ввода в бой живых пилотов, как мог. Бездействовать им оставалось еще совсем чуть-чуть – корабли Лиги отстреливались, и вскоре плотность огня боевых установок упадет настолько, что крыло выпустит вперед истребители, и придется вводить «осы». А пока Странник наблюдал за развитием событий, координировал действия операторов и маялся головной болью.
Гипер-импульс, запущенный Лигой, ударил сразу по всем подключенным к управлению, выведя систему из строя. Но буквально через доли секунды – Странник до сих пор готов был поклясться, что та пытка длилась гораздо дольше – «мозг» нашел обходные каналы трансляции и восстановил связь. Операторы сменились – коктейля из стимуляторов, обезболивающего и пары часов крепкого сна оказалось достаточно, чтобы привести людей в норму, - и боевые станции снова включились. Крыло воспользоваться перерывом почти не успело, дав лишь один залп самонаводящихся торпед, восемь процентов установок оказалось выведено из строя – не так уж много в подобной ситуации. Страннику досталось больше всех – его местные лекарства не брали, да здравствует мигрень! Боевой модус мог бы подхлестнуть его нервную систему и перебить боль, однако до полетов приходилось терпеть.
- Наблюдаются потери среди станций, - бесстрастно доложил женским голосом «мозг», - шестнадцать процентов от задействованных.
Световой кокон, окружающий крыло, дрогнул, бледнея, и погас, зато засияли разноцветными переливами силуэты носителей и штурмовиков – противник посчитал плотность лазерных импульсов достаточно низкой, чтобы переключиться на индивидуальные защитные поля. Стайка истребителей рванулась вперед – два из них сразу же вспыхнули, попав под огонь действующих станций, но остальные шустро скакнули к помеченным на проекции зеленой окраской альянсовским установкам.
- Первая летная группа, – скомандовал Странник уже на бегу, переключая связь на биочип. – Боевая тревога! Остальные группы – готовность номер один, до приказа ждать на своих местах!
Узкими коридорами до ангара, скользнуть в ложемент родной «осы» - почти одновременно с остальными пилотами – и почувствовать, как раздвигается мир вокруг, когда подключились датчики истребителя.
Броневая плита, закрывающая ангар сверху, бесшумно скользнула в сторону, открывая низкое ночное небо, затянутое темными вьюжными тучами. Ветер хлестнул бока «осы» - словно по собственной коже – и земля провалилась куда-то вниз, отпуская истребитель в свободу полета.
Разноцветные линии – гравитация, скорость ветра, напряжение силовых установок – оплетают мир изящным узором, теплыми точками на нем – пилоты своей группы, родные сейчас, делящие вместе с тобой небо, готовые поддержать и прикрыть, если надо.
Сознание привычно входит в транс, и облегчением – уходящая, вымотавшая за последние дни до невозможности, боль.

Первый свой боевой вылет Саня запомнила на всю жизнь. Нет, попроси ее кто рассказать, что же она делала и как – и женщина ни за что не смогла бы ответить. Просто потому, что весь полет, от самой первой секунды, сливался в сознании в сплошную полосу ощущений, эмоций и света – именно таким оказался загадочный боевой модус.
Да, она летала раньше на «мухолове», да, у него тоже была «осиная» база… Как же она ошибалась, думая, что это одно и тоже! Истребитель оказался гораздо более совершенной машинкой – быстрее, легче, маневреннее. Он словно чувствовал Санины желания, подхватывая их всем своим существом, радостно откликаясь – движением, ритмом силовых полей, огнем бортовых орудий. Это было – как попасть в другой мир, который полнее, ярче, четче привычного.
Кажется, Саня кричала от восторга, закладывая машину в очередной вираж. Плевать – все равно группа держала связь через биочипы, которые транслировали только осмысленные фразы. Так что ее не слышали. Хотя кто его знает – может, остальные испытывали то же блаженство от полета.
Только сейчас Саня поняла, зачем Алан уходил от нее каждое утро – в несусветную рань, заниматься невесть чем, - за свободой и красотой полета.
Отрезвление пришло только на базе – сухостью в горле, дурнотой в желудке и дрожью в руках. Мозг, казалось, отказывался возвращаться в прежний, сухой и приземленный, мир – голова просто раскалывалась.
Саня обессилено сползла по боку своей – да, девочка моя, мы теперь знакомы, спасибо тебе! – «осы», присела прямо на пол ангара. Капрал Гарон прошел мимо, мазнул равнодушным взглядом – как же Саня сейчас была благодарна ему за эту вот невозмутимость – сил разговаривать с кем-либо просто не было. Да и слов – тоже. Женщина чувствовала себя так, словно до краев наполнена туманом – легким, призрачным, бездумным…
Подошла Тенарь, села рядом, машинально теребя длинную прядь золотистых волос.
- Первый раз? – спросила она наконец. Саня уже достаточно пришла в себя, чтобы кивнуть. – Понимаю. Я хоть и летала раньше, а вот тоже… - женщина запнулась, явно не находя слов. Потом улыбнулась, будто через силу:
- Слишком долгий перерыв, профессиональным пилотам противопоказано.
Каро снова замолчала, замерла неподвижно, только руки продолжали перебирать мягкие волосы, теребя, оглаживая, словно сами по себе. Саня заворожено следила за размерными движениями длинных пальцев – вверх-вниз, потянуть-провести, вверх-вниз… А ведь вот эта блондинка только что была там же – посреди бескрайнего мира, полного разноцветного огня…
Мы с ней убивали людей. Мысль была настолько неожиданна, что Саня вздрогнула. Перед глазами встала яркая вспышка на месте машины противника – там женщина почти не заметила ее, теряющуюся в сияющем вокруг великолепии. А в том истребителе был человек.
- Я… - Саня не знала, как передать нежданную боль, - я… там. Стреляла…
- Сколько? – только и спросила Тенарь.
- Двое.
- Это были враги, - твердо произнесла сейсмолог. – И они пришли убивать нас.
- Я знаю, - кивнула Саня и попыталась объяснить, - я просто никогда не думала, что это будет так легко…
- Первый вылет, - улыбнулась Каро. – это был просто первый вылет. Потом будет иначе.
Саня посмотрела на изящные пальцы, судорожно стиснувшие золотистый локон, и промолчала.

[Stakkars]

Восемь дней прошли без приключений – женщины навели в импровизированном лагере порядок, дети получили целый угол для своих забав и перестали бегать по всему куполу без оглядки, биологи организовали экспедицию по сбору образцов – соскобы плесени, упакованные в герметичные контейнеры, теперь ждали своего часа в багажнике одного из вездеходов. Профессор Тихонов вознамерился было организовать полевую лабораторию в одной из машин – ведь нечего же делать, почему бы не исследовать образцы, которых тут полно? Рострович попытку начальства пресек на корню, объяснив, что не позволит тащить в вездеход неизвестные организмы – стерилизовать его потом негде, если что, а им еще возвращаться обратно вместе с детьми. Профессор поворчал – больше для порядка – и замолк, признавая правоту молодежи. А может, просто вспомнил ехидную усмешку майора Ролена в их последнем разговоре.
Утро девятого дня началось с ЧП – собрав всех детей на завтрак, дежурная воспитательница, как шутливо прозвали эту обязанность сами женщины, обнаружила, что одного из них явно не хватает. О чем и сообщила разведчикам недр после тщательного обыска обоих куполов.
- Кто? – кратко спросил Рострович.
- Рем Каро, - пожилая женщина, казалось, вот-вот расплачется. – Ему двенадцать, у него мать - сейсмолог, она с рекрутами осталась…
Ивор вспомнил Тенарь – однажды эта спокойная, молчаливая блондинка обыграла его в пространственные шахматы на одной из дружеских посиделок. Вот только он и подумать не мог, что у этой молодой женщины такой большой сын.
- Разберемся, - пообещал вулканолог встревоженной женщине и пошел собирать своих.
Метеоролог Енни Рин, дежуривший сегодня ночью у шлюза, клялся честью своей матери, что никуда не отходил и не спал.
- И как же тогда мальчишка вышел? Невидимкой стал? – поинтересовался Беляев, подступая к щуплому собрату по научному делу.
- Не знаю, - пролепетал тот, втягивая голову в плечи и явно ожидая заслуженного удара.
- Прекрати, Антон, - одернул товарища Рострович. – Все равно от этого… толку не добьешься.
- Надо организовывать поиски, - предложил молчавший до сих пор Мантос.
- Понятно, что надо, - кивнул капитан второго экипажа и включил проектор – схематическая карта местности засветилась в воздухе. Геологи придвинулись поближе.
- Значит так, варианта два, - негромкий голос вулканолога четко звучал посреди внимательной тишины. – Первое: мальчик захотел на войну к маме. Тогда он, скорее всего, отошел от лагеря подальше и включил маячок в личном инфоре, чтобы его могли найти. В этом случае его надо искать на штильной полосе под горной стеной, отойти вглубь плато он не мог – знает, что сдует. И второй вариант. Мальчишке примитивно захотелось приключений, скучно стало и все такое. Здесь все сложнее, потому что, судя по топоснимкам, в пяти километрах южнее нас должен быть еще один вход в пещеры. И если он достижим без технических средств, то наш беглец сейчас играет в юного спелеолога.
Геологи помолчали, вглядываясь в карту.
- Предлагаю, - продолжил Ивор, – организовать три группы: одна идет вдоль каменной стены на север, вторая – на юг, третья – исследует пещеры. Идем шесть часов, дальше он уйти просто не мог. Потом, если ничего не находим, возвращаемся и присоединяемся к группе, работающей в пещерах – там может быть нужна помощь. Как план?
- Черти бы побрали это радиомолчание! – высказался за всех Беляев. – Сколько человек пойдут?
- Два на север, два на юг и три спускаются в пещеры. Вопрос, кто пойдет? Здесь тоже нужен постоянный контроль, а то остальные дети разбегутся.
- Мы с Мантосом можем пойти на север, - предложил Антон. – Ну, или на юг, мне без разницы.
- Мы с Ли Реном тоже можем пойти вдоль стены, - Эндрюс был непривычно серьезен.
- Ну что ж, хорошо, - кивнул Рострович. – Только предлагаю поменять Бри и Рена местами, чтобы наши водители были в разных группах, мало ли что. Мы с Николя опять идем в пещеры, нам не привыкать. А третьим …
- Возьмите меня, - перебил вулканолога чужой голос. Геологи обернулись: возле их тесной компании замер сам господин полномочный посол в непременном элегантном костюме.
- Тебя?.. – начал было Беляев, но Ивор толкнул товарища в бок, заставив умолкнуть:
- Почему мы должны это сделать, господин Йонес? – вежливо поинтересовался он.
- Потому что я родом с Наста, - ни одна черта не дрогнула на невозмутимом лице дипломата. – И всю юность пролазал по ледниковым пещерам своей родины. У нас это было модно, знаете ли.
Рострович немного помолчал – товарищи тоже не вмешивались, ожидая решения своего негласного лидера.
- Хорошо, - наконец произнес вулканолог. – У вас есть двадцать минут на сборы. Защитный костюм получите у шлюза, снаряжение захватим в вездеходе.
Посол коротко кивнул и ушел к переходу во второй купол.
- Ребята, у вас времени не больше, - повысил голос Ивор, видя, что Антон рвется что-то сказать. – Собираемся!

Странник проснулся, как от толчка. Биочип услужливо высветил табло хронометра – пять тридцать по времени центральной базы, а значит, спал мужчина всего три часа. Тревоги вроде как не наблюдалось, а до смены летной группы оставалось еще целых полтора часа – спать и спать…
Начинался десятый день вторжения. Он же – шестой день непрерывных боевых вылетов. Планета – небо – бой – планета – небо… Странник менял пилотов, как мог – люди просто не выдерживали такого долгого транса и отключались, но их было слишком мало. А потому – летали краткими промежутками по шесть часов: взлетели, отстрелялись, сели, поели – спать. Приняли стимуляторы, кому надо, взлетели снова. Сам Странник от боевого модуса почти не страдал – организм вечного скитальца выдерживал и не такие нагрузки, - а потому летал практически круглосуточно, делая короткие перерывы на сон. Подчиненные списывали стойкость командира на флотскую закалку и тихо благоговели. А Странник все более чувствовал себя челноком в ткацком станке: туда – обратно, туда – обратно. Мироздание хитроумно переплеталось линиями сенсорных показаний и призрачными нитями чужих шепотков, пойманных чуть ли не спиной, - безумный узор нелепой войны.
Странник сел на жесткой койке и внимательно прислушался к миру вокруг – может быть, кто-то просто хлопнул дверью неподалеку? В пятистах шагах от него был переход – это Странник знал точно. Если пойти туда, то в трех шагах за начнется мир ручных химер и боевой магии – сказочник буквально видел его: томная зелень густых лесов, прозрачная чистота летнего неба, теплая синева морей…
Так вот, что его разбудило! Странник упал обратно на койку, с трудом сдерживая желание застонать вслух или выругаться самыми грязными из известных ему – а знал он много – слов. Дорога! Как же ты любишь издеваться над идущими по тебе! Десять лет ни слуху, ни духу, словно и не было мириадов миров до, а теперь вот нате! На блюдечке с розовой каемочкой – добро пожаловать, так сказать!
Среди людей гарнизона уже были первые потери – шесть летчиков, сожженных прямо на своих «осах», две резервные базы, прицельно расстрелянные прорвавшейся к Тихой тройкой истребителей – их потом сбила группа капрала Гарона. И один оператор, не выдержавший постоянного напряжения активного режима – у ученого оказалось слабое сердце, он умер молча, прямо в кресле управления.
Бросить их всех сейчас? Взять и уйти, туда – к ласковым лохматым чудовищам и молодым задиристым магам. Неужели эти, здесь, не продержаться без него? Ведь все же разъяснено и расписано, и есть Этейн - командир, ничем не хуже. И как же надоела эта бесконечная бессмысленная война!
Странник закрыл глаза, отгоняя видение молодого прекрасного мира, ожидающего в паре сотен шагов, и попытался отрешиться от зова дороги. Мне не интересен этот переход. Не интересен, слышишь?.. У меня здесь еще не все дела окончены.
Неожиданно даже для себя, сказочник провалился в сон – организм нашел свой способ борьбы с проблемами. Снилась ему Саня – она улыбалась, стоя в полосе прибоя, прямо посреди набегающих волн, и что-то говорила, говорила… Странник никак не мог расслышать ее голос.

[Stakkars]

Рем почти не помнил своего отца – он ушел из семьи, когда мальчику было всего пять лет, и с тех пор малыш всюду ездил со своей мамой. Мама была самая красивая женщина на свете, это Рем слышал неоднократно. Мама могла все: она была ученая, даже книжку написала, Рем сам держал ее в руках, правда, книга оказалась толстой и скучной, совсем без картинок, не то, что сказки. А еще мама была летчиком – самым настоящим, она закончила летную школу, и у нее были права на пилотирование больших космических лайнеров. Правда, это было давно, еще до ухода папы, и с тех пор Рем ни разу не видел, чтобы мама на чем-то летала, но права у нее были – тонкая серебристая пластинка, похожая на крохотную закладку для книг.
Сейчас, когда объявили тревогу, мама ушла на войну – летать. Рем совсем не удивился этому, потому что знал: мама – может. Вот только его, Рема, на войну не взяли. Мама поцеловала его в щеку, попросила слушаться чужих взрослых – некоторых из них Рем даже знал, дядю Клера, например, - и быть хорошим мальчиком. И ушла.
Рем старался, как мог: молча ел все, что давали в этом странном лагере, примерно играл с остальными детьми и послушно ложился спать, когда укладывали. По ночам ему снилась мама – она хмурилась и спрашивала, почему ее сын не помогает остальным солдатам воевать, ведь он уже такой большой и сильный! На четвертую ночь Рем не выдержал и предпринял вылазку к шлюзу. Возле заветной стойки с защитными комбинезонами сидел дядя Ли – строгий и как всегда, серьезный. Рем подождал-подождал, но дядя Ли не собирался ни уходить, ни засыпать, и мальчишке пришлось вернуться на свое спальное место, к счастью, его отсутствия никто не заметил.
Рем с детства был упорным и основательным мальчиком, а потому повторял свои попытки каждую ночь – ведь мама звала. Сегодня ему повезло – у стойки оказалось пусто. Прихватить присмотренный уже давным-давно комбинезон, проскочить в шлюз и быстро облачиться – дело пары минут для шустрого мальчишки.
Снаружи оказалось темно, хоть глаз выколи, но Рем не растерялся – включил вмонтированный в шлем фонарь. Белое пятно скакнуло с темно-коричневого пола на гладкую, почти черную стену, разбилось на сотни мелких бликов. Стало жутко. Мальчик почти бегом бросился к проему – здесь их привели из первой пещеры, от вездеходов. А там можно будет выйти наружу.
У Рема был план. Все знают, что если включить маячок на браслете инфора, спутниковая сеть засечет тебя и пошлет спасательный бот-автомат. А ведь бот потом обязательно полетит на базу, правда? К настоящим солдатам и к маме. Так что надо только выбраться из этих дурацких пещер и подать сигнал – все просто.
Рему повезло еще раз – он смог спуститься по каменной стене, не сорвавшись и не поскользнувшись, и даже отойти от скал на пару метров. На этом везение мальчишки закончилось – налетевший порыв ветра сбил его с ног, поволок по земле, больно ударяя о камни. Наконец бросил грудью на высокий валун и отпустил.
Рему было больно – ноги и руки почти не чувствовались, голова кружилась. Вокруг было совсем темно, и снежинки бились в пластикат шлема. Тонко зажужжала автоматическая аптечка, и мальчик невольно вздрогнул, когда игла вошла в предплечье – это тоже было больно. Впрочем, вскоре боль отступила. Вся. Рем даже смог встать на ноги – ветер прижимал его камню, словно твердая жесткая ладонь упиралась в спину – и оглядеться. В трех метрах от него возвышалась все та же скальная стена, и - это мальчик знал точно – там ветра не было. Вот бы как-нибудь добраться туда…
Рем собрался с мужеством – это было страшно, страшнее, чем на вышке во взрослом бассейне – и прыгнул. Ветер возмущенно толкнул его в бок – куда это ты? – и исчез. Мальчишка полежал немного – он упал прямо на колени и локти, чудом не треснувшись головой о камни – все-таки, костюм и правда был так хорош, как рассказывал ему дядя Лер когда-то на солнечной станции. Вот ведь не больно почти… Рем наконец встал и зашагал вперед, стараясь не отходить больше от стены. Маячок на инфоре он включил еще в пещере, и теперь на браслете весело переливалась зеленым огоньком панель индикатора.
Тихо пискнуло в наушниках – комбинезон сигнализировал о повышенном расходе энергии. Рем не обратил внимания – пока хватит, а потом за ним прилетят. Почти над самой его головой вспыхнула крохотная белая искра, но это был не бот, всего лишь звезда упала. Мальчишка улыбнулся и загадал побыстрее попасть к маме. Он знал, - если никому не говорить, желание обязательно сбудется. Ведь это была правильная звезда.

Лунная резервная база ничем не отличалась от своих товарок, разбросанных по поверхности Тихой, разве что жилой отсек был чуть больше. Впрочем, десантникам очень быстро стало тесно – совсем рядом шли бои, это каждый мог видеть, войдя в сеть, а они сидели тут, ни черта не делая. Нервы не выдерживали.
Лейтенант Лас считал уже не дни – часы. Десять суток в металлической коробке вместе со взводом дерганных от постоянного ожидания вояк – то еще удовольствие. Ребята держались достойно – чистили оружие, проходили симуляционные программы, тренировались, как могли в таком тесном помещении – похоже, капитан Этейн сумел заразить их своей любовью к архаичному рукопашному бою. Спарринг оказался хорошим способом сбросить напряжение, и Лас всячески поддерживал инициативу своих бойцов.
Шли дни, и напряжение возрастало: стихли частые поначалу шуточки, разговоры становились все короче и отрывистее, все чаще звучала ругань, пока – беспредметная, на запершую их в этой чертовой банке злодейку-судьбу. Лас молчал – самому уже хотелось хоть на стены, хоть под огонь, куда угодно, лишь бы не сидеть зрителем в партере, наблюдая за развитием трагедии.
Гибель пилотов десантники восприняли так, словно это были их собраться по взводу, хотя половина летунов вообще принадлежала к штатским умникам. Обстрел планеты вызвал глухое возмущение – как так, даже технари сражаются, а мы! Лас начал всерьез опасаться бунта – видал парочку в космических крепостях, там все начиналось так же.
Однако солдаты Тихой держались. Дерзкие, принимающие жесткую муштру только от своего капитана, вольные на язык, десантники пограничного гарнизона 591 ворчали, возмущались… и шли выполнять очередной тренинг. Лас не верил глазам. И молил святого Ахилла за это чудо – иначе не назовешь – незаметно сотворенное командиром гарнизона и его помощником.
Штурмовик Лиги был удачливее своих собратьев – проскочив мимо ракетных батарей, он вышел на околопланетную орбиту – силовая броня его сверкала от невидимых ударов лазеров, бортовые орудия били почти непрерывно, отстреливая подлетающие снаряды, однако корабль уверенно разворачивался для сброса десанта.
- Это наш шанс, - сообщил лейтенант Лас капитану Этейну по гиперсвязи. – Больше некому.
- Вы не успеете пробиться к рубке, - покачал головой командир десанта.
- А нам не надо к рубке. Достаточно проникнуть в двигательный отсек, а это – по технической шахте левого борта прямо вниз, можно попытаться прорваться на «матках».
Пару мгновений капитан Этейн смотрел на своего подчиненного, но время подстегивало, нависая над Тихой громадой штурмового корабля.
- Остальные в курсе? – наконец спросил командир десанта.
- Да, конечно, - улыбнулся лейтенант. – Я их предупредил.
- Удачи вам.
- Смерти в бою, капитан, - Лас отключился.
Бой на подходе к кораблю был краток – расстреляв оружейную батарею, две десантные «матки» рухнули в техническую шахту. Оба катера были подбиты, но солдатам на их борту до подобных мелочей не было никакого дела.
Корабль Лиги не сумел выровнять курс – для сброса десанта не хватило каких-то долей секунды. Силуэт штурмовика дрогнул и вспух изнутри, выворачиваясь пламенным шаром, редкие обломки полетели в стороны.
Капитан Этейн, замерший в кресле на своей наземной базе, молча отсалютовал пляшущему на экране огненному пятну. Он не знал обычаев Спарты, планеты лейтенанта Ласа, однако на его родном Граасе мертвецам всегда отдавали должное.

[Stakkars]

На то, чтобы обшарить новую связку лавовых тоннелей – обе группы, ходившие вдоль каменой гряды, ничего не нашли – у геологов ушло почти два дня.
- Здесь ничерта нет, - хмуро сообщил вымотанный даже на вид Беляев – двое суток без сна, в полевых условиях, даром не прошли.
- Это мы и так видим, - огрызнулся Эндрюс, - не слепые.
За спинами геологов возвышалась глухая каменная стена – тупик, конец пещеры, в которой мужчины внимательно осмотрели каждый сантиметр пола и каждый изгиб свода.
- Что дальше делать будем, господа? – поинтересовался Йонес, но никто из геологов не дернулся сострить на счет «господ»: во-первых, настроение было не то, а во-вторых, эти двое суток профессиональный дипломат отработал не хуже остальных и даже пару дельных советов дал.
- Видимо, мальчик все-таки ушел вдоль скальной гряды, - негромко произнес Рострович. – Но дальше, чем мы думали, может быть, ветром унесло. Предлагаю пройти маршрут снова: я, посол, Грас и Мантос вернемся на север. Ты, Антон, вместе с Эндрюсом и Реном двинешься дальше на юг. Идем восемь часов, потом возвращаемся – дальше нет смысла, если мальчика так далеко тащило по камням, он не выжил.
- В группе с Беляевым, - громко возмутился Эндрюс, - он мне и так надоел!
- Поторопитесь, - велел Ивор, не обратив внимания на выходку товарища, - мальчик, возможно, ранен, и у него уже истекает энергоресурс комбинезона. Так что рекомендую идти в темпе марш-броска. Господин посол, мы пойдем мимо убежища, вы можете вернуться.
- Спасибо, - покачал головой Йонес, - я с вами.
… Они нашли Рема на юге – на два километра дальше, чем прошли в первый раз. Маленькая фигурка в темном обтягивающем комбинезоне сидела на корточках, вжавшись в каменную стену меж двух выступающих камней. Снег укутывал ее белым покрывалом, коркой застыв на пластикате шлема, собравшись небольшим сугробом у ботинок.
Эндрюс осторожно дотронулся до браслета инфора, на котором ярко горела зеленая лампочка, набрал код.
- Комбинезон отключился четырнадцать часов назад, - глухо сообщил он, мельком глянув на черные цифры на мониторе.
- Мы могли успеть, - зачем-то озвучил Антон и без того явный факт.
… Тело мальчика геологи оставили в первой пещере, поставив рядом инфракрасные лампы – ребенка надо было разморозить, не везти же его матери в такой позе. В куполе их встречало гробовое молчание – внимательные лица мужчин и женщин, встревоженные мордочки детей, чувствующих общий настрой. Беляев встретился взглядом с каким-то юным существом, лет трех от роду – у парня золотились светлые непокорные локоны, совсем как у того, в заснеженном комбинезоне, - и остро позавидовал ушедшей на север группе. Они еще ищут, у них еще есть надежда, они пока не знают…
Подошел Тихонов – толстячка профессора словно гнула к полу непосильная ноша – спросил негромко:
- Скажите, почему вы просто не засекли его маяк с одного из вездеходов? Это было так сложно?..
Антон сначала даже не понял вопрос, потом все-таки ответил:
- Майор Ролен блокировал эту функцию на всех ваших браслетах еще на базе – радиомолчание.
Тихонов отшатнулся, выпрямился.
- Ваш майор, - голос профессора неожиданно зазвенел, - с его конспирацией виноват в смерти этого мальчика!
Беляев не нашелся, что сказать – билась в глазах Тихонова неподдельная боль, дающая право на любые слова. Ответил Ли Рен, как всегда, тихо и ровно:
- Командир гарнизона виноват в смерти Рема Каро не больше, чем дежуривший в ту ночь Рин, проворонивший его выход. Не больше, чем мы, искавшие не там, где надо. Неважно - кто. Скажите лучше, что мы ответим его матери, когда она спросит, где ее сын?

Мир вокруг цвел фейерверком ярких искр и огней, переливался, пестрил глаза. Тенарь рванула «осу» еще раз, но силовые поля держали крепко. Что ж, похоже, ее собирались взять в плен. Женщина усмехнулась и вышла из боевого модуса. Феерия красок погасла, лишь мерцал диаграммами монитор на панели перед самым лицом. Один из графиков медленно наливался тревожным багровым светом – «мозг» истребителя сигнализировал об управляемом гравитационном луче – «осу» тащили на борт корабля-носителя.
Короткий импульс биочипа – диаграммы исчезли с монитора, вместо них засияла проекция светловолосого мальчишки лет двенадцати. Рем здесь был запечатлен во весь рост – от стоптанных сандалий до непокорных вихров на затылке. Длинная челка – ну вот не любит ее сын стричься, ну что с этим поделать? – почти закрывала глаза, но Тенарь и так знала, насколько они светлые, почти прозрачно-белые, как туманная предрассветная дымка на родной Вангерлейе. Аккуратный летний костюм перекосился – накладной карман на брюках грозно оттопыривался, там лежали очередные красивые камешки и какая-нибудь связка перьев – у Рема просто талант находить подобную чушь. Колени сына были ободраны до крови, блестел на солнце прозрачный заживляющий гель.
Тенарь помнила тот день – это было во время последнего отпуска, всего три месяца назад. Они с сыном ездили на Альту, потому что Рем захотел попасть на соревнования верховых ящериц. И ведь попали, и младший Каро даже уговорил одного из наездников одолжить своего чешуйчатого зверя – ну вот на минуточку, не больше! Мужчина, посмеиваясь, пустил, а Рем сверзился на землю уже через двадцать секунд и, конечно же, ободрал себе колени – некоторые почему-то всегда падают на колени и локти, да, - но ничего, стойко перенес процедуру лечения, лишь чуть поморщившись от первого прикосновения геля. Отмахнулся от маминого вопроса, не больно ли, и обиженно заявил, что ящерица – скользкая! А через пять минут уже несся по парку к большому фонтану, в котором важно вышагивали высокие стройные птицы…
Те дни были бесподобны, Тенарь уже и не помнила, когда столько смеялась последний раз. Хотя Рем – тот еще скандалист, как пристанет с очередным «хочу», так ведь не отделаешься…
Женщина усмехнулась. Это ведь очень хорошо, сын, что ты умеешь добиваться своего.
Эти, там, на корабле, когда будут ковыряться в ее памяти, не посмотрят на жаркие Альтовские дни. И на вихрастую шевелюру какого-то мальчишки не обратят внимания, это им не нужно. Однако им очень пригодится информация о Рисском плато, на котором спрятан этот злосчастный посол. Где-то рядом с ее сыном.
«Увидимся на Том Берегу, малыш, - улыбнулась Тенарь, отдавая своей «осе» последнюю команду, - только не торопись ко мне»
Черная воронка скрутила пространство на месте истребителя – хоть и слабые, гики «осы» дернули на себя кусочек космоса. Силовой кокон вздрогнул, прогнувшись внутрь, но выдержал, не выпустив разрушение на волю – корабль Лиги изолировал пойманный аппарат заранее.

[Stakkars]

Штурмовик Лиги вышел на устойчивую орбиту и открыл десантные люки – транспортные капсулы скользнули вниз, игнорируя сверкающие вокруг взрывы и бешеный танец истребителей, своих и чужих, уверенно выводящих партию смерти.
Саня не помнила уже, сколько противников она сбила в этом вылете – сознание давно отключилось, не выдержав перегрузки, и только тело еще жило какой-то своей жизнью, направляя, стреляя ,выводя из-под удара…
Двенадцать дней боевого стажа – ерунда, да и только. Если не считать по количеству налетанных часов – вот тогда-то волосы и встают дыбом, потому что – транс. Любой невролог знает – боевой модус активного режима разрешен не более шестидесяти часов в неделю не зря – нервная система разумных существ просто не выдерживает больше, перестает реагировать на раздражители. Можно увеличить этот срок раза в два – стимуляторы еще никто не отменял, - но на выходе вы получите калек. Чистых кататоников, не реагирующих на окружающую действительность вообще. И лечить их вам придется долго…
Саня не знала, когда последний раз вылезала из «осы» - нет, кажется, перерыв был совсем недавно… или не было? Реальность уходила все дальше, но бой продолжался, и вылеты никто не отменял. Транс, транс, транс… что-то это слово должно было означать, что-то страшное…
Мир вокруг странно потемнел, теряя привычную яркость, исчезая… лишь через пару секунд до замедленного мозга дошло, что «оса» падает – и, похоже, довольно давно, они уже почти вошли в атмосферу.
Какой-то посторонний звук настырно лез в уши, теребил, пока не пробился, наконец, к сознанию.
- Саня! Я найду тебя! – мужской голос, повторяющий эти слова снова и снова, как заклинание, словно тот человек чувствовал, как трудно докричаться, видел…
- Алан! – успела крикнуть женщина прежде, чем «оса» ударилась о первый воздушный слой. Мир вокруг погас – это пилотский ложемент автоматически свернулся в аварийный кокон.
Крушения Саня почти не заметила – перед глазами еще скакали цветные пятна, призрак уходящего боевого режима, уши словно заложило ватой, а мыслей просто не было, только билось в голове одно имя, короткое, мужское…
Кокон сработал на славу – амортизировал удар силовыми полями и откатился в сторону от места приземления, как предусмотрели конструкторы. В общем, Сане повезло – не каждое спассредство работало так хорошо. А может, то любимая «оса» сделал последний подарок своему пилоту.
Саня не двинулась с места, когда стенки кокона осыпались на землю тонкой трухой – у женщины просто не было сил. Да и желания особого. Единственное, на что хватило воли – выключить маячок на браслете инфора, чтобы не засекли. Если правильно сработала программа катапультирования, Саня сейчас была в паре сотен километров от крушения своего истребителя, так что вероятность обнаружения ее врагами резко падала. Своими, впрочем, тоже. Но это потом – вот она полежит пару минут, и подумает о спасении… сознание радостно скатилось в подступающую тьму.

Странник зафиксировал траекторию падения Саниной «осы» и заложил вираж, заходя на хвост своему противнику. Стандартный летный комбинезон позволяет продержаться в климате Тихой до пяти дней – время на поиски есть, а пока надо довести бой до конца.
Если не считать Саню, у Странника осталось восемь пилотов, шесть из которых сейчас пытались сбить падающие на поверхность десантные капсулы и не попасть под огонь прикрывающих их истребителей. Выходило не слишком хорошо, и не удивительно, учитывая, что вражеских истребителей вокруг кружило чуть ли не в четыре раза больше. Вернее, уже меньше – ребята сократили численность врага еще на пару крылатых машин.
О каком-либо строе речь уже давно не шла – бой распался на отдельные дуэли, и Странник с трудом успевал отслеживать каждую из них, не забывая при этом о капсулах. Вот вспыхнула еще одна – десантники гарнизона, конечно, заждались своей доли войны, но почему бы не помочь им хоть немножко?
Какой-то настырный летун сел Страннику на хвост, старательно повторяя эволюции «осы» и периодически постреливая из лазеров. Странник усмехнулся и скакнул к летящей неподалеку десантной капсуле – гипер мазнул по ушам мимолетным звоном, - чтобы тут же прыгнуть чуть дальше, на более высокую орбиту.
Противник повторить маневр не сумел, точнее – не учел встречную скорость идущей на снижение капсулы. Странник засек краем глаза вспышку взрыва и прыгнул к следующей капсуле.
… - полная боевая готовность! – голос Этейна был сух и тверд, знал, что сейчас его ребята запрыгивают в боевые костюмы и активируют все системы, укладываясь в абсолютно зверский норматив, введенный капитаном собственнолично. Сам Этейн, уже давно упакованный в силовую броню, внимательно отслеживал катавасию на орбите – свои и чужие истребители мельтешили там, словно стая суетливых комаров в тихий летний вечер. Машин гарнизона было мало, но зато за эти дни майор Ролен натаскал своих пилотов так, что теперь они летали каждый за двоих, успевая повсюду, где только возможно.
Десантные капсулы Лиги вошли в атмосферу – добралась только половина выпущенных штурмовиком, но и это было совсем немало – и рассыпались в стороны, накрывая как можно большую площадь.
Капитан Этейн велел остановить вездеход, не доезжая до места приземления одной из капсул всего пару километров. Уцелевшие боевые спутники давали на монитор хоть и дрожащую иногда, но все-таки четкую картинку.
Капсула замерла посреди снежной впадины – всего-то один перевал за, - люк открылся, и наружу побежали высокие фигуры в силовой броне. Стремительно – сразу видна подготовка, и неплохая, - вражеские десантники рассыпались в стороны, кольцом окружив бот, и медленно двинулись к заснеженным горам.
- Бортовые орудия, - невозмутимо скомандовал Этейн, - товсь!
Стволы ракетных установок поднялись до рассчитанного компом градуса.
- Пли! – дал отмашку капитан. Интересно, как понравится засевшим в долине навесной огонь?..
Не понравился. Никак.

Первый толчок был настолько слаб, что зафиксировала его лишь аппаратура вездеходов. Но в них сейчас никто не сидел, и тревожный писк бортовых компов пропал всуе.
Второй толчок прошелся по полу пещеры невнятной дрожью, заставив встрепенуться единственного сейсмолога среди эвакуированных – старого доктора Тинова. Доктор свою степень получил не зря, а потому тут же нашел Ростровича и потребовал отпустить его до вездеходов – проверить показания приборов. Ивор отпустил – больше из уважения перед старостью.
Подозрения доктора Тинова подтвердились на все сто, но предупредить об этом остальных он не успел – третий толчок был уже достаточно сильным, чтобы встряхнуть даже самых неверующих.
- У нас землетрясение, - Беляев сейсмологу и рта раскрыть не дал. – И дайте угадаю – оно еще только начинается.
Доктор свернул на наглеца стеклами совершенно несуразных очков, выполняющих, скорее, чисто декоративную роль, но решил простить тому дерзость – молодость, она такая, всегда не терпится.
- У нас начинается серия землетрясений, - Тинов почти в точности скопировал интонацию Антона, вызвав у того широкую ухмылку. – И сила их будет возрастать.
- Орбитальные бомбардировки? – коротко сформулировал Рострович.
- Похоже на то, - уже совсем другим, деловым тонов признал сейсмолог. – Скорее всего, произошел сдвиг всей платформы хребта, поэтому местность здесь сейчас крайне нестабильная.
Словно подтверждая слова доктора от наук, пол пещеры содрогнулся еще раз, заставив стенки куполов мелко вибрировать.
- Так, - свернул обсуждение Ивор. – Объявляем эвакуацию. Найди остальных, собирай людей к вездеходам – придется нам покинуть это теплое место.
- А купола? – поинтересовался Беляев уже почти на ходу.
- К чертям купола – выстоят, потом заберем. Тут сейчас такое начнется! – вулканолог бросился к столам, за которыми как раз рассаживались для завтрака дети.
За время кратких и очень оперативных сборов мир встряхнулся еще пару раз – все сильнее и сильнее, словно просыпаясь ото сна. Паники почти удалось избежать – женщины как-то уже на автомате согнали к шлюзу перепуганных детей, помогли натянуть комбинезоны… конечно, самые маленькие плакали, куда же без этого? Но остальные держались стойко.
В вездеходы грузились уже по непрерывно трясущемуся полу – с потолка первого тоннеля начала сыпаться мелкая каменная крошка.
- Выезжаем быстрее, пока не засыпало! – скомандовал Ивор по внутренней связи.
Вездеходы вылетали из пещеры один за другим – планировали на антигравах, плюхались на содрогающуюся землю, тут же отъезжали в сторону, освобождая место. Ветер злобно бился о машины, пытаясь свернуть с курса, толкал куда-то вбок.
Рострович вел последний вездеход - к счастью, процесс выезда из «тамбура» был намного проще въезда, и гонять туда-обратно водителей не пришлось – умельцев хватило на все машины.
- Переходим на гусеницы, - скомандовал Ивор, когда его экипаж замер на снежной равнине – машину ощутимо «вело» в сторону от ветра, – и будьте готовы включить антигравы, как на минус, так и на плюс.
- Якоря? – кратко поинтересовался Мантос, он вел пострадавшую при въезде в пещеру машину, пока вроде все работало.
- Опасно, - отклонил предложение вулканолог. – Если пойдут трещины, понадобиться вся маневренность, какая есть. Так что внимание.
Восемь машин замерли на плато ровным кругом – кабины на внешнюю сторону – готовые дать ходу при первой необходимости. Земля тряслась, ветер выл, вездеходы ощутимо качало, а порой – даже подбрасывало.
Небо над машинами озарилось непривычно ярким для этой планеты светом. Желтое марево разливалось по низкому своду, затянутому облаками, - болезненное, неправильное. Сияние усиливалось, становясь все белее и жарче даже на вид, видимо, где-то в верхних слоях атмосферы что-то массово горело.
Ивор замер на водительском месте, заворожено наблюдая за чудовищной картиной – только сейчас он по-настоящему почувствовал, что там, во внешнем мире, творится что-то действительно неладное.
- К небу синему пошли, небо синее зажгли. Небо пламенем горит… - разнесся по машинам негромкий голос Беляева.
- Антон, - так же тихо произнес командир второго экипажа. – Как ты можешь шутить сейчас?
- Не верь мне, Ивор, - неожиданно твердо ответил геолог. - Я абсолютно серьезен. Все остальное – нервы.

[Stakkars]

Первые корабли Альянса – два легких штурмовика – вынырнули из-за барьера на четырнадцатый день сражений – Сектор не обманул - ровно две недели.
Странник был в воздухе, когда его настигла радостная новость, отражал атаку вражеских истребителей вместе с оставшимися в строю четырьмя пилотами. Где-то внизу отбивался от чужого десанта капитан Этейн – отряд его пропал со связи полтора часа назад. В районе Серого хребта шли бомбардировки, но зенитная система пока справлялась – судя по данным компа, на само плато упало всего около десятка бомб, впрочем, для группы вездеходов хватит и одной, а там еще и землетрясение началось, если верить станциям контроля.
Альянсовские штурмовики оценили ситуацию моментально – Странник даже вызов не успел отправить – корабли прыгнули прямо к Тихой. Следом за ними в систему ввалился отряд тяжелых истребителей, и началась бойня.
Странник в развлечении участвовать не стал – без него обойдутся. «Оса» уверенно метнулась в атмосферу, к записанной точке координат.
Мягкий пушистый снег принял истребитель в свои объятия – Саня умудрилась упасть почти на экваторе, всего в полутора километрах от моря, - колпак кабины поднялся. Здесь даже ветра сейчас не было, только время от времени след выстрелов рассекал серебро почти ясного неба.
Странник постоял возле своего корабля, настраиваясь – в этом мире был очень мало магии, но сейчас, когда зов дороги бурлил в крови, мужчина чувствовал даже самые малые крохи ее. Десяток слов на певучем языке – поисковому заклинанию Странника когда-то научили эльфы из Дубравного леса – и тонкий светящийся след засиял перед глазами. Странник хмыкнул – сам не ожидал, что сработает – и сделал первые шаги по путеводной нити.
Саня нашлась посреди наметенного ветром сугроба возле подножия странного, похожего на путевую веху, камня. Женщина сидела, поджав ноги к подбородку в маленькой уютной ямке, и размеренно пересыпала горсть снега с ладони на ладонь – тонкая струйка белых крупинок, туда - обратно, словно песок в песочных часах. Подняла голову. Улыбнулась несмело – руки безвольно повисли, выпуская снежинки на волю.
Странник присел на корточки напротив, осторожно обхватил ее холодные – костюм надежно изолировал тепло – ладони своими пальцами, сжал вместе:
- Здравствуй.
Качнулась вперед – отчаянно, словно в омут с головой нырнула, - прижалась, заплакала – тихо, почти беззвучно, только вздрагивали тонкие плечи под ладонью, и также судорожно частило сердце.
- Ну же, малыш, - Странник сам не слышал своего голоса, - все уже в порядке…
Притянул к себе, обнял, укачивая легонько, словно ребенка.
- Все прошло, прошло, прошло… - почти напев, чуть громче дыхания, а достаточно, чтобы самому поверить – прошло.
Завозилась, высвобождаясь, взгляд требовательный, серьезный:
- Закончилось? Наши пришли?
- Закончилось, - он кивнул твердо, как мог. – Наши не только пришли – уже, наверное, всех добили.
- Давно я здесь?
- Два дня.
Снова уткнулась в плечо, всхлипнула, задрожала. Только через мгновение понял – смеется.
- Я только вчера поняла, где я, - а голос дрожит на самой грани. – Как в молоке плавала – не чувствую ничего, не слышу, не вижу… будто и нет меня здесь.
Постбоевой шок – Странник о таком читал. И хорошо, что мозг справился, а то ведь могла и с ума сойти… только сейчас он понял до конца, во что вылилась Сане пилотская карьера. Отстранил от себя – замолчала, подобралась.
- Хватит валяться на снегу, пойдем! У меня «оса».
- А я идти не могу, - улыбка ее была совершенно спокойна. – Вот вчера очнулась, а правую ступню не чувствую…
Странник подхватил женщину на руки, встал вместе с ней – легкая, будто и не весит ничего, прижалась всем телом, положила голову на плечо, закрыла глаза, мурлыкнула чуть слышно:
- Как в детстве… - совершенно по-кошачьи вышло.
Шагалось вперед легко, ходко – зов дороги подстегивал, тянул… рано еще.
Когда остановились, женщина подняла голову: впереди, сливаясь на горизонте с серебристым небом, плескалось полупрозрачное, почти седое море. Шелестели волны, набегая на берег – ровно, размеренно, - и едва уловимый запах соли холодил воздух…
- Я обещал свозить тебя к морю, - напомнил Странник, не разжимая рук.
- Да, - чуть слышно шепнула Саня, развернулась – глаза огромные, на пол-лица, колдовские. – Спасибо…
Ее губы пахли цветочным медом Сайсы – горьковатым, терпким… А руки были робки – касались едва ощутимо, словно боясь спугнуть. Тянула чуть слышно: «Алан» низким, грудным голосом – плевать, что имя временное и срок ему истек! – Странник тонул…
… - Знаешь, - бережно застегнул комбинезон, под самое горло, чтобы не замерзла – хотя какой холод, тело еще наполнял не угасший до конца жар, жег изнутри. – В одном из миров я видел камни – они растут парами, прозрачные, словно слезы. Если разделить такую пару между влюбленными, то камни почернеют, случись что-нибудь с любимым человеком. Как бы далеко он ни был.
- Сказки это, - Саня весело рассмеялась. – Камни не чернеют сами по себе – законов физики еще никто не отменял. Тебя обманули.
- Может быть, - Странник подхватил свою женщину на руки. – Нам пора.

Странник шагнул за ворота центральной базы – уцелела ведь чудом – шелест шагов вяз в твердом насте, глох, не успев толком раздаться. Первые метры дороги.
Позади осыпались мгновения этого мира – бисеринами воспоминаний в бездонную шкатулку памяти.
…Спокойное лицо десантного генерала Ермолова и голос – уверенный, привыкший командовать:
«Принимая во внимание ваше героическое поведение и положительный отзыв о вашей персоне со стороны представителя дипломатической службы Пера Йонеса, считаю возможным решить ваше дело без военного суда. Например, вы пойдете в отставку… с понижением в чине, конечно, но всего на ступень»
…Короткая усмешка Этейна – как всегда подтянут и безупречен, и даже фиксирующая повязка на правой руке смотрится элегантно.
- Бросаете, значит, гарнизон, господин майор?
- Все равно не позволят остаться, да и кому я тут теперь нужен? Самое главное мы сделали, так что принимайте командование.
Капитан мгновенно вытягивается и громко щелкает каблуками:
- Почту за честь!
- Бросьте вы свои шутки, Тим…
Твердый взгляд навстречу – и молнией – белозубая улыбка, безукоризненная, как ее хозяин:
- А я не шучу… Алан.
…Совершенно серьезный Беляев – там, на плато, остался вездеход, который вел Мантос, и восемь его пассажиров. Не считая замерзшего мальчика.
- Мы не справились с задачей, майор.
- Капитан, уже капитан.
Удивление, мелькнувшее в глазах и тут же исчезнувшее – геолог не настолько альтруист, чтобы не верить в такую вот правительственную благодарность.
– Поверьте, лучше бы никто не смог.
И облегчение во взгляде – ему – поверил.
…Полумрак больничного бокса – рассеянный свет с потолка, тонкий писк панели медавтомата в изголовье кровати – ровный, размеренный, а значит, все в порядке. Операция уже закончена и через пару дней лежащая на койке женщина должна встать на ноги.
Ладонь спящей безвольна и мягка в руке – сон больной крепок и безмятежен – скользит по губам тень улыбки.
Тонкая серебряная цепочка с крохотной горошиной прозрачного камня в подвеске ложится на одеяло рядом с длинными пальцами…

Странник делает первый шаг за поворот и проваливается в лето. Шелестит листва, поют птицы, ветерок колышет травы…
Мужчина усмехается и уверенно ступает на укатанную твердь проселочной дороги.
На дне извечной дорожной котомки – непременная принадлежность любого путника – лежит, аккуратно завернутый в тонкую замшу, прозрачный кристалл без оправы.

[Редфайер]

Я рада, что хоть чем-то смогла помочь тебе в создании такой огромной, проработанной и вправду дивной вещи.)

[Stakkars]

Редфайер
ты не просто помогла) но ты и сама знаешь... ты - одна из немногих, кто представляет, как же тяжело мне давался этот текст)) спасибо тебе - без тебя его бы не было)

проработанной и вправду дивной вещи.)

я надеюсь) что тут не торчат хвосты неотстрелянных ружей)) и что оно нормально читается целиком, потому что я его уже не воспринимаю)))

[Редфайер]

я надеюсь) что тут не торчат хвосты неотстрелянных ружей))

каюсь, не заметила, и надеюсь - не потому, что я сейчас крайне сыта и довольна жизнью)

[Stakkars]

Редфайер
мурр)))

[Сам себе королевство]

Ухх. Много *___* Поздравляю с завершением!))
пошла читать)))

[Stakkars]

Сам себе королевство
39 стр))) Спасибо)))
ну, хоть поругайся, если что, если осилишь)

[Ариадна Штерн]

Я тоже себе скопировала, завтра обязательно прочту! =)

[Stakkars]

Ari~chan

[Janira]

Восхитительно. Поздравляю, товарищ Герой!))

[Tashka_]

Stakkars
Это и впрямь дивная вещь, и она прекрасно читается целиком! В ней всё, что нужно - и суровая планета, и война, и любовь, и ничто не заслоняет остальное. Война - тяжкий, нечеловеческий труд, а не лихое мочилово. Любовь - чувство, а не романтические сопли. И финал не вызывает печали, потому что он правилен - всё именно так, как и должно было случиться рано или поздно.
Ты просто молодец, я считаю, что вытянула такую вещь.
Никакие хвосты мне в глаза не бросились, разве что пара блошек:
совсем ненужный баланс для пограничного поста. - может, ты имела в виду "балласт"?
блестел на солнце прозрачный заживляющий день. - полагаю, что "гель".

[Stakkars]

Janira
спасибо, товарищ Враг))) отдельно - за привнесенное в процесс написания веселье))))
рада, что тебе понравилось воплощение истории нашего сражения)

Tashka_
спасибо) за подробный отзыв. И я рада, что оно все-таки вышло)

Именно вытянула иначе сей процесс не назовешь)))
За блошки - отдельное спасибо и мурр))) уже поправила)

[Libria]

Stakkars
поздравляю))
хорошая вещь, ты не зря мучилась)))

Libria - за помощь с главной любовной линией))
а напомни мне, в чем моя помощь заключалась-то?

[Stakkars]

Libria
спасибо))

помнишь наш разговор в вагоне метро в сентябре?)) по поводу "пока продолжается жизнь, есть надежда"?)) Если бы не он, Саня бы умерла))) так ты - ответственная за такой финал лирической линии)

[Libria]

Stakkars
"ничего не сделал, только вошел..." (с)

[Stakkars]

Libria
пошлячка...

[Libria]

Stakkars
я? я имела в виду, что я вообще не помню того разговора, и фразу, видимо, бросила мимоходом (т.е. не сделала ничего особенного), а оно вот, оказывается, как повлияло на рассказ.

странные у тебя ассоциации, тем более что исходник и смысл приведенной цитаты известен в России даже младенцам...

[Джедайт]

Это потрясающий рассказ, который взял за душу и вывернул наизнанку. Я читал, а пока читал, я улыбался, смеялся, плакал, грустил... было отчаянно тепло и не менее отчаянно больно. Так почти не бывает, но у тебя получилось!
Браво! Браво! Браво!

У меня много чувств смешалось после этого рассказа, но мало букв складывается в полноценные слова и предложения. Слишком сильно.
Я попытался выделить те места, которые мне понравилось особенно. И понял, что выделять пришлось бы весь текст, поэтому пришлось читать четыре раза прежде чем удалось хоть немного осуществить задуманное.
У тебя получился образный, цельный мир. У всех без исключения персонажей яркие характеры. У тебя вышел Странник таким, каким я его вижу. Саня... в Саню я влюбился! И все-все-все...
Спасибо тебе огромное за такой подарок!

Страннику всегда нравилось летать. Пожалуй, полеты он любил лишь чуть меньше, чем дорогу. Без разницы, были ли то величественные драконы с Маанаса, юркие верховые стрижи Веллера или воздушные замки Мира Тысячи Городов. Или, как здесь, - послушное творение механиков, симбиоз металла и силовых полей.

Это описание согрело мне душу! Когда-нибудь я тоже доберусь до неба!

Лейтенант хотел было сделать собеседнику замечание по поводу тона, но передумал: на Тихой царила вполне себе пограничная вольница, и официоз не приветствовался. Несмотря на это, приказы всегда исполнялись на совесть.

Редкое сочетание, но очень ценное. Его стоит поддерживать, а не рушить. Очень ярко подчеркнуло атмосферу жизни на Тихой. И мне нравится она!

Тихая встретила Странника привычным ледяным ветром и сухой, почти не тающей снежной крупой. Мужчина машинально прищурился и решительно шагнул в предрассветные сумерки. Позади в ангаре остывала «оса» - Странник еще ощущал прощальное подрагивание квазиживой металлической шкуры под ладонью: слетались с машинкой за год, сладили.

Да, а "оса" живая, как и самая Тихая!

Хотя, что сможет остановить идущего, реши он отправиться в путь? Пока же зова не было, и вечный скиталец пользовался возможностью – просто жил.

Всему своё время. Время жить тоже иногда наступает. И это время не выбирают.

- Пара часов. Хватит? Тихий смешок был ему ответом.

Нежное чувство Странника и Сани... очень теплое.

- Это произвол, - выдал, наконец, профессор, поняв, что командующий гарнизона не собирается отказываться от своих слов.

Ученые... ну настоящий профессор!

- А я нужен, чтобы они порой все-таки ели, пили и спали, а не только собирали информацию и ломали мозги. А тебе досталась самая незавидная роль – следить, чтобы все обитатели этого бедлама остались живы и здоровы. Так что крепись, мой друг, - коротко хохотнув, биолог отключился.

И такой человек должен быть. Без него вообще никуда!

А вообще, даже спустя почти десять лет с момента прихода сюда, этот мир продолжал забавлять Странника.

Мир не может наскучить)) Как верно!

«Армия – армией, - объяснял он, - а тратить треть своего времени на козыряние и щелканье каблуками – глупо». Этейн признавал рациональность подобного подхода, но строевую подготовку личного состава не отменял: учить – так всему, что положено, и на совесть. Приехавший в прошлом году проверяющий остался очень доволен – десантники демонстрировали чудеса выправки, лишь бы он убрался обратно в Сектор побыстрее.

Это гениально!

- Как ребята? – ответно кивнув, поинтересовался майор. - Как обычно, - пожал плечами Этейн, - драться не умеют, стрелять не умеют, учиться не хотят… - В общем, настоящие солдаты

Настоящие военные)) Этот юмор согревал всю дорогу)

Странник усмехнулся: хороший комплимент для сказочника, исключительный просто таки.

Удивительно меткий) Я его оценил) Но что поделаешь, если и так бывает!

Мужчина деланно вздохнул – ну что взять с глупой женщины? – и послушно начал жевать.

Покорило отдельно!

Впрочем, Странника подобные мелочи занимали мало – он никогда не забывал, что мир этот – один из тысяч на бесконечной дороге. Пусть и подзадержался путник здесь. В этом мире слишком много воевали. Как-то незаметно бои превратились сначала в разновидность работы, а потом, когда на погоны упали очередные звездочки, - в набор стандартных схем реагирования. И азарт ушел. Теперь мир держал Странника только полетами – незабываемо-яркими, да еще сотней тонких, нарастающих со временем ниточек, привязывающих к обыденной жизни.

И ещё Саней. Я так думаю. Тепло дома - это то, что ищет путник. И уходить всегда тяжело, но по-другому никак.

Все на базе знали, что майор вызывает к себе только для серьезных бесед или жестких втыков.

Настоящий, серьёзный начальник!

Когда начальник технической службы скрылся за дверью, Странник слегка поморщился: задать проштрафившейся бригаде авральный темп работ ему подсказала все та же натренированная за столетия интуиция, настойчиво теребящая душу странными намеками на грядущие неприятности. Но не объяснять же это подчиненному.

Такое не стоит объяснять! Пусть крутят пальцем у виска, но главное - делают!

- Будет проверка? – осторожно спросил лейтенант – об умении майора предвидеть появление всевозможных комиссий из Сектора в гарнизоне давно ходили легенды.

Насчет себя самого Странник был уверен стопроцентно: единственное, что может заставить его хоть как-то изменить своей обычной манере поведения – это зов дороги. Но пока зова не было, и дела шли своим чередом.

Зов дороги - это зов дороги. С ним почти невозможно спорить!

опрощался

попрощался?

Посол смерил своего спутника внимательным взглядом и, получив в ответ полную человеколюбия и желания помочь ближнему улыбку, сдался:

Ехидный, невозмутимый тип. Особенно когда злится. Харрактер.

Странник почувствовал, как его накрывает ледяное бешенство – с головой:

А внутри бешенство! Да-да-да! И как ты только смогла так верно его поймать?

- Ты не собираешься мобилизовать всех? – Свейн был явно удивлен. - Не вижу смысла, - качнул головой Странник. – Все равно часть окажется неспособна даже из автоматической винтовки выстрелить и станет балластом в сражении. Так не проще ли отсеять их сейчас?

Разумно.

- Даже звучит рискованно, - признал ученый. - Авантюра, - негромко хмыкнул Этейн. - Вы играетесь более чем полусотней жизней! - Мы не играемся, - жестко сообщил капитан, - мы просчитываем варианты. И молитесь всем богам, которых знаете, чтобы мы не ошиблись в своих расчетах.

Война не игра. Кому как не военным это знать?!

- Удачи вам, - раздалось в наушниках Антона, когда его вездеход уже двинулся к опускающемуся пандусу. - Живи, - коротко ответил геолог, направляя машину вниз – навстречу белесой круговерти снаружи.

Горло перехватило, а сердце сжалось.

Крыло выстроилось «спрутом» - тонкие «щупальца» истребителей впереди, «тело» из шестерки крупных кораблей чуть отстает – и двинулось вглубь системы.

Очень ёмко и очень образно. Браво!

Будем прыгать.

И держишь кулаки, чтобы всё удалось!

Закон подлости сработал на последней, шестой машине. Вел ее Габриель, уже сделавший один успешный рейс. Порыв ветра налетел в тот самый момент, когда вездеход выехал из-под прикрытия стены и рванулся вперед, набирая разгон. Антигравы включились одновременно с воздушным ударом в боковую скулу, и машина заскрежетала бортом по каменной стене пещеры, вваливаясь внутрь. Несколько резких рывков – Мантос пытался остановить движение и не перевернуться при этом – и вездеход замер почти у выхода в жерло первого тоннеля, перегородив своей металлической тушей природный «тамбур». Пару мгновений Габриель сидел неподвижно, чувствуя, как волной жара уходит из тела адреналин. Перед глазами еще стояла летящая навстречу каменная стена.

Дух перехватило! Ведь всем сердцем сопереживаешь!

- С вами все в порядке? – спросил Габриель, ответом ему было общее «да». - Защитный шлем, - напомнил геолог, поймав взгляд женщины с сыном. - Да, я только что сняла, - торопливо ответила та. – Просто Алик упал, вот… - Я же сам его пристегивал, - удивился Мантос. Женщина неожиданно смутилась и крепче прижала к себе ребенка, словно защищая: - Ему тесно было, я ослабила… Габриель посмотрел еще раз на эту заботливую мамашу – вот проклятье, встречались ведь вроде где-то на базе, а имени вспомнить ну никак не получается! – и не стал объяснять, как только что повезло ее сыну, просто посоветовал: - Больше так не делайте. И шлемы наденьте, мы скоро наружу пойдем.

Всегда, всегда так бывает! С головой затягивает читателя текст...

«Зеркалу» - а это было именно оно – удалось затянуть игру в кошки-мышки почти на четыре часа.

Уверен, это было нелегко...

[Джедайт]

- Штурмовик преследующего отряда ликвидирован, - бесстрастно докладывал мелодичный голос где-то на краю сознания – Странник никогда не мог понять, почему конструкторы этого мира наделяют искусственные интеллекты обязательно женскими голосами, – потери среди сопровождавших его истребителей составляют более девяноста семи процентов, вероятность активности выживших пилотов менее двадцати процентов…

Пробирает дрожь, предвкушение и судорожно обливаешь губы, когда читаешь бой. Дух захватывает, как всё реально.

- Ненавижу ждать, - призналась Саня. – Совершенно не умею.

Я тоже. Как я её понимаю.

Алан бы не одобрил, что она треплет сама себе нервы…

Совершенно точно не одобрил и был бы прав.

Как говорит наш любимый майор – во избежание…

Мудро. Хотя чаще случается "вопреки"... "во избежанию".

Страннику досталось больше всех – его местные лекарства не брали, да здравствует мигрень! Боевой модус мог бы подхлестнуть его нервную систему и перебить боль, однако до полетов приходилось терпеть.

Бой лучше ожидания.
Война очень тяжелая. Очень настоящая. Получилась. Каждой деталью в цель, в самое сердце.

Разноцветные линии – гравитация, скорость ветра, напряжение силовых установок – оплетают мир изящным узором, теплыми точками на нем – пилоты своей группы, родные сейчас, делящие вместе с тобой небо, готовые поддержать и прикрыть, если надо. Сознание привычно входит в транс, и облегчением – уходящая, вымотавшая за последние дни до невозможности, боль.

Дождался.

Первый свой боевой вылет Саня запомнила на всю жизнь.

Не сумеет забыть даже если захочет.

- Это были враги, - твердо произнесла сейсмолог. – И они пришли убивать нас. - Я знаю, - кивнула Саня и попыталась объяснить, - я просто никогда не думала, что это будет так легко…

Это признание, как прикосновения льда к спине... обжигает.

Утро девятого дня началось с ЧП – собрав всех детей на завтрак, дежурная воспитательница, как шутливо прозвали эту обязанность сами женщины, обнаружила, что одного из них явно не хватает.

Дети - это беда.

Сам Странник от боевого модуса почти не страдал – организм вечного скитальца выдерживал и не такие нагрузки, - а потому летал практически круглосуточно, делая короткие перерывы на сон.

Да.

В пятистах шагах от него был переход – это Странник знал точно. Если пойти туда, то в трех шагах за начнется мир ручных химер и боевой магии – сказочник буквально видел его: томная зелень густых лесов, прозрачная чистота летнего неба, теплая синева морей… Так вот, что его разбудило! Странник упал обратно на койку, с трудом сдерживая желание застонать вслух или выругаться самыми грязными из известных ему – а знал он много – слов. Дорога! Как же ты любишь издеваться над идущими по тебе! Десять лет ни слуху, ни духу, словно и не было мириадов миров до, а теперь вот нате! На блюдечке с розовой каемочкой – добро пожаловать, так сказать! Среди людей гарнизона уже были первые потери – шесть летчиков, сожженных прямо на своих «осах», две резервные базы, прицельно расстрелянные прорвавшейся к Тихой тройкой истребителей – их потом сбила группа капрала Гарона. И один оператор, не выдержавший постоянного напряжения активного режима – у ученого оказалось слабое сердце, он умер молча, прямо в кресле управления. Бросить их всех сейчас? Взять и уйти, туда – к ласковым лохматым чудовищам и молодым задиристым магам. Неужели эти, здесь, не продержаться без него? Ведь все же разъяснено и расписано, и есть Этейн - командир, ничем не хуже. И как же надоела эта бесконечная бессмысленная война! Странник закрыл глаза, отгоняя видение молодого прекрасного мира, ожидающего в паре сотен шагов, и попытался отрешиться от зова дороги. Мне не интересен этот переход. Не интересен, слышишь?.. У меня здесь еще не все дела окончены.

Не вовремя. Он бы не мог поступить иначе. Только остаться и довести начатое до конца. Каким бы он ни был.

Почти над самой его головой вспыхнула крохотная белая искра, но это был не бот, всего лишь звезда упала. Мальчишка улыбнулся и загадал побыстрее попасть к маме. Он знал, - если никому не говорить, желание обязательно сбудется. Ведь это была правильная звезда.

Плакал. Я просто плакал.

Гибель пилотов десантники восприняли так, словно это были их собраться по взводу, хотя половина летунов вообще принадлежала к штатским умникам. Обстрел планеты вызвал глухое возмущение – как так, даже технари сражаются, а мы! Лас начал всерьез опасаться бунта – видал парочку в космических крепостях, там все начиналось так же. Однако солдаты Тихой держались. Дерзкие, принимающие жесткую муштру только от своего капитана, вольные на язык, десантники пограничного гарнизона 591 ворчали, возмущались… и шли выполнять очередной тренинг. Лас не верил глазам. И молил святого Ахилла за это чудо – иначе не назовешь – незаметно сотворенное командиром гарнизона и его помощником.

Горло сжалось...

- Смерти в бою, капитан, - Лас отключился.

Больно было. Остро.

«Увидимся на Том Берегу, малыш, - улыбнулась Тенарь, отдавая своей «осе» последнюю команду, - только не торопись ко мне» Черная воронка скрутила пространство на месте истребителя – хоть и слабые, гики «осы» дернули на себя кусочек космоса. Силовой кокон вздрогнул, прогнувшись внутрь, но выдержал, не выпустив разрушение на волю – корабль Лиги изолировал пойманный аппарат заранее.

Слезы в глазах стояли... стоят и я не шучу. Очень сильно, слишком болезненно для меня вышло.

Тянула чуть слышно: «Алан» низким, грудным голосом – плевать, что имя временное и срок ему истек! – Странник тонул…

Потому что "потом" не будет.

Странник шагнул за ворота центральной базы – уцелела ведь чудом – шелест шагов вяз в твердом насте, глох, не успев толком раздаться. Первые метры дороги. Позади осыпались мгновения этого мира – бисеринами воспоминаний в бездонную шкатулку памяти.

Никогда не забудет. И не захочет забыть.

Тонкая серебряная цепочка с крохотной горошиной прозрачного камня в подвеске ложится на одеяло рядом с длинными пальцами…

Сказочник не рассказывает сказки просто так. Знаешь, это как улыбка сквозь слезы.

Мужчина усмехается и уверенно ступает на укатанную твердь проселочной дороги. На дне извечной дорожной котомки – непременная принадлежность любого путника – лежит, аккуратно завернутый в тонкую замшу, прозрачный кристалл без оправы.

А сам он точно знает, что сказки на самом деле - это жизнь.
После слез улыбка...
Светло.
И немножко больно.
И жутко правильно.


Спасибо тебе огромное!

[Janira]

Stakkars, мы знатно сражались.)) И так же веселились.)) Рад такому Герою!

[Stakkars]

Libria
да вообще-то разговор был вполне себе предметный - умирать Сане или нет) но не помнишь, так не помнишь)))

за мою интерпретацию фразы вините наших ребят - это они пихают ее постоянно в самый двусмысленный контекст))))

Janira
да ты не подкачал, Враг мой