Великое Дао, скажи, пожалуйста: какого хрена?!
Канон: Темный ангел
Название: Тренинг
Автор: Stakkars
Бета: Stakkars
Размер: мини, 1380 слов
Персонажи: Макс, упоминается Лайдекер и остальные Х5
Категория: джен
Жанр: драма
Рейтинг: PG-13
Краткое содержание: немного о подготовке суперсолдат
Примечание: нет
читать дальше
Ночами в «Мантикоре» тихо, даже для улучшенного слуха искусственно выращенных солдат. Макс лежит на своей койке и чутко ловит звуки вокруг: мерные шаги дежурного в коридоре, тихий хлопок двери где-то на выходе из корпуса, неразборчиво бубнящие что-то голоса. Макс, конечно, может прислушаться и понять, о чем говорят люди за несколько комнат от нее, но ей неинтересно.
От соседних коек доносится ровное дыхание остальных членов их группы, ее братьев и сестер. Им нужно не так много сна, всего четыре часа в сутки, но Макс не нуждается и в этом и теперь ждет, когда остальные выспятся. Она смотрит в потолок - ровный серый потолок, немного неряшливо покрашенный, знакомый каждой трещиной, - и считает про себя до тысячи. На китайском – с европейскими языками она уже закончила. Макс давно научилась убивать время, чем тише и незаметнее – тем лучше. Потому что если Лайдекер заинтересуется индивидуальными особенностями Х5-452, он может придумать ей отдельную программу. Одна мысль об этом вызывает в Макс ужас – нутряной, холодный ужас, который она старательно прячет.
Возможно, когда Бен проснется, он расскажет еще что-нибудь про Голубую Деву… или они просто посидят, шепотом обсуждая возможное задание на завтра. Конечно, никому и в голову не придет предупреждать их – настоящий солдат должен быть готов всегда и ко всему, но даже рассматривать возможные варианты гораздо проще всем вместе. Любое испытание проще перенести вместе, это они поняли давно.
Их, конечно, учат работать группой, однако думают ли инструктора, что «эти звереныши» - взрослые называют их за глаза именно так, Макс порой ловит эти тихие, полные то ненависти, то презрения, слова за спиной, - усвоили науку настолько хорошо?.. Иногда Макс кажется, что Лайдекер давно все понял и просто ставит очередной эксперимент, проверяя, не лучше ли держать мелких пока хищников одной стаей. В такие моменты Макс надеется только на одно – чтобы их всезнающий командир не догадался, что стая давно переросла в нечто большее… Макс даже не знает, как теперь назвать это. Слово «семья», конечно, присутствует в ее лексиконе, усвоенное с уроков, но только как «ячейка общества людей». Примерить это слово к их опытной группе Макс не додумалась бы никогда.
Здесь, в серой казенной комнате, с железными решетками на окнах и ровными рядами одинаковых коек, можно не быть солдатом и убийцей, можно не поддерживать боевой режим… здесь – свои. И Макс легко даже сейчас, когда она просто слушает ровное дыхание остальных. Она считает до тысячи и ждет – своих братьев и сестер.
Слаженное взаимодействие в боевых условиях является основной темой каждого второго тренинга. Темой каждого первого давно и привычно стало выживание.
Сегодня днем, тем, что уже прошел и стал «вчера» - Макс всегда трудно даются эти переходы, она живет в непрерывном потоке времени, однако полночь миновала, а значит, надо перелистнуть внутренний календарь, - их учили терпеть боль. Не первый раз, впрочем. Сначала - очень давно, но Макс, конечно же, не забыла, она не умеет забывать, - это были просто удары, по лицу, по телу, по глазам… Макс давно знает, что действие удара складывается из силы, внезапности и степени болезненности точки, в которую бьешь. Последний аспект давно перестал значить хоть что-то для их модели.
Когда они научились отключать боль от ударов – машинально, перенося ее в разряд оценочных характеристик, показывающих степень урона, но не более, - пришел черед уколам.
Макс их ненавидит всей душой. Потому что незаметное практически касание иглы каждый раз оборачивается скручивающими судорогами, рвущими тело изнутри, почти полной беспомощностью, над которой плывет равнодушный голос инструктора, задающий все новые вопросы. На вопросы следует отвечать быстро, четко и правильно. Первые разы они начинали с простого: «дважды два?» - чужой голос доносится, словно через вату, и слова не имеют смысла, мозг сосредоточен на пылающей внутри тела боли, на попытке взять это под контроль, - «дважды два, солдат?» - и боль становится сильнее, если это только возможно.
Вспомнить, что дважды два – всегда четыре, Макс на своем первом медикаментозном тренинге смогла только с третьего раза. Впрочем, это было давно. Сейчас на таких занятиях их спрашивают гораздо более важные вещи, от технических характеристик «Абрамса» до даты запуска на орбиту первых советских спутников, - мозг должен уметь обрабатывать любые запросы, несмотря на внешние факторы. Макс всегда отвечает хорошо.
Тысяча на китайском заканчивается, и Макс начинает считать заново – на иврите. Ночь – это такая пора… безвременная. Макс не вспоминает дневные тренировки – заниматься анализом и оценкой собственных ошибок неприятно, не здесь, рядом со спокойно спящими братьями и сестрами. А переживать заново дневные страх и боль Х5-452 разучилась давно.
Вчера настал черед электрошока. Теперь Макс может сказать, что ток не так уж и страшен. Болевые ощущения четко дискретные, такие всегда проще нейтрализовать, психологического воздействия, - как, например, на занятиях под водой, когда кажется, что сейчас задохнешься, и давить панику становится сложнее, чем игнорировать стучащее в ушах уже сердце, - практически нет. Отвечать на вопросы было просто.
В какой-то момент, излагая ровным – насколько возможно при спазмах, - голосом третий закон Ньютона, Макс поймала взгляд Лайдекера. Краем глаза, мимолетно, но кажется, командир был доволен.
Макс запинается на мгновение, сбившись с ровного потока цифр. Там, вчерашним, прошедшим уже днем, ей стало легче – от одобрительного взгляда Лайдекера. Это неправильно. Нельзя радоваться одобрению врага.
Этот человек – их куратор, - был единственным, кто пугал Макс до полной потери контроля над собой, и не только ее, всю их группу. Если подумать, каждый из Х5 мог справиться с обычным человеком практически на ходу, не замедляя темпа передвижения. Тренированный боец мог замедлить вошедшего в боевой режим солдата на несколько минут, вооруженный тренированный боец – на несколько десятков минут максимум. Ни один человек не имел шансов при прямом боевом контакте с Х5, эту истину их группа проверила на опыте не единожды. Вот только с куратором эта статистика не срабатывала. Ни один из них, никогда, даже перейдя предел, не смог бы справиться с этим человеком. Макс отлично помнит липкий холодок по позвоночнику, возникающий, когда Лайдекер смотрит оценивающе, - никто не знает, что может прийти ему в голову в следующую секунду. Никто не знает, выживет ли.
Куратор присутствует в их жизни всегда – с самого детства, с самых первых тренировок. Он командует – они подчиняются. Каждый раз, безропотно. Снова и снова. Он отправляет их на все новые тренировки – боль, эмоции, порывы, желания… он учит контролировать это все. Только одному не учит никогда – как перестать бояться его самого. Знает, наверное, – загрызут.
На соседней койке открывает глаза Бен – молча, не шевельнув больше ни одним мускулом. Несколько мгновений на оценку обстановки – и тихий шепот на грани слышимости:
- Не спишь?..
Макс, молча, кивает.
- А мне сон приснился, - улыбается Бен. – Про лес, который там, снаружи.
Лес есть и на территории «Мантикоры» - тренировочный полигон для отработки навыков. Это неправильный лес, там, за стенами их базы – в другом мире, о котором они все знают так много данных, совершено не представляя, как же там живут, - он должен быть совсем иным…
- Расскажи, - просит Макс и чувствует легкое движение за спиной – там проснулся и теперь внимательно слушает их обоих Сэм.
Бен садится на кровати и начинает рассказывать – торопливым, сбивающимся шепотом, и глаза его сверкают сейчас радостно, все еще храня ощущение свободы, пойманное во сне.
Именно в такие моменты Макс завидует остальным – у нее самой никогда не будет даже такого, краткого и неверного, выхода отсюда – из-за стен базы. Ей остается только слушать и представлять.
Бен рассказывает о том, правильном, лесе, где нет растяжек, спрятанных меж травы, и не нужно искать контрольные метки на деревьях. Где не крадутся по пятам автоматчики в камуфляже – и пусть они слишком шумные и слишком медленные, но их много и патроны у них боевые, так что приходится учитывать и лавировать, избегая случайного столкновения.
А еще в небе того леса бывают шарики – разноцветные, с яркими надписями, шарики, которые кто-то кому-то дарит и отпускает в небо. Этого Бен не рассказывает, это Макс помнит и так.
Тогда и там, посреди их полигона, она впервые в жизни держала в руках то, что в словаре называлось «воздушным шаром» - красный упругий баллон, легко дрожащий на веревке. Макс до сих пор помнила это ощущение в пальцах, когда ниточная петелька натягивалась, пытаясь вырваться.
Тогда и там она отпустила шарик – этот кусочек правильного леса и мира, что есть за стенами, - потому что напротив стоял Лайдекер, и взгляд его обещал многое, такое, что не перенесет даже Х5.
Сейчас и здесь, посреди ночной спальни, сидя вместе с остальными братьями и сестрами – все уже проснулись и придвинулись ближе к увлеченно рассказывающему Бену, - Макс понимает ясно: их держат не стены, их держит страх перед одним, конкретным человеком.
И скоро наступит тот день, когда они научатся преодолевать этот страх.
Название: Тренинг
Автор: Stakkars
Бета: Stakkars
Размер: мини, 1380 слов
Персонажи: Макс, упоминается Лайдекер и остальные Х5
Категория: джен
Жанр: драма
Рейтинг: PG-13
Краткое содержание: немного о подготовке суперсолдат
Примечание: нет
читать дальше
Ночами в «Мантикоре» тихо, даже для улучшенного слуха искусственно выращенных солдат. Макс лежит на своей койке и чутко ловит звуки вокруг: мерные шаги дежурного в коридоре, тихий хлопок двери где-то на выходе из корпуса, неразборчиво бубнящие что-то голоса. Макс, конечно, может прислушаться и понять, о чем говорят люди за несколько комнат от нее, но ей неинтересно.
От соседних коек доносится ровное дыхание остальных членов их группы, ее братьев и сестер. Им нужно не так много сна, всего четыре часа в сутки, но Макс не нуждается и в этом и теперь ждет, когда остальные выспятся. Она смотрит в потолок - ровный серый потолок, немного неряшливо покрашенный, знакомый каждой трещиной, - и считает про себя до тысячи. На китайском – с европейскими языками она уже закончила. Макс давно научилась убивать время, чем тише и незаметнее – тем лучше. Потому что если Лайдекер заинтересуется индивидуальными особенностями Х5-452, он может придумать ей отдельную программу. Одна мысль об этом вызывает в Макс ужас – нутряной, холодный ужас, который она старательно прячет.
Возможно, когда Бен проснется, он расскажет еще что-нибудь про Голубую Деву… или они просто посидят, шепотом обсуждая возможное задание на завтра. Конечно, никому и в голову не придет предупреждать их – настоящий солдат должен быть готов всегда и ко всему, но даже рассматривать возможные варианты гораздо проще всем вместе. Любое испытание проще перенести вместе, это они поняли давно.
Их, конечно, учат работать группой, однако думают ли инструктора, что «эти звереныши» - взрослые называют их за глаза именно так, Макс порой ловит эти тихие, полные то ненависти, то презрения, слова за спиной, - усвоили науку настолько хорошо?.. Иногда Макс кажется, что Лайдекер давно все понял и просто ставит очередной эксперимент, проверяя, не лучше ли держать мелких пока хищников одной стаей. В такие моменты Макс надеется только на одно – чтобы их всезнающий командир не догадался, что стая давно переросла в нечто большее… Макс даже не знает, как теперь назвать это. Слово «семья», конечно, присутствует в ее лексиконе, усвоенное с уроков, но только как «ячейка общества людей». Примерить это слово к их опытной группе Макс не додумалась бы никогда.
Здесь, в серой казенной комнате, с железными решетками на окнах и ровными рядами одинаковых коек, можно не быть солдатом и убийцей, можно не поддерживать боевой режим… здесь – свои. И Макс легко даже сейчас, когда она просто слушает ровное дыхание остальных. Она считает до тысячи и ждет – своих братьев и сестер.
Слаженное взаимодействие в боевых условиях является основной темой каждого второго тренинга. Темой каждого первого давно и привычно стало выживание.
Сегодня днем, тем, что уже прошел и стал «вчера» - Макс всегда трудно даются эти переходы, она живет в непрерывном потоке времени, однако полночь миновала, а значит, надо перелистнуть внутренний календарь, - их учили терпеть боль. Не первый раз, впрочем. Сначала - очень давно, но Макс, конечно же, не забыла, она не умеет забывать, - это были просто удары, по лицу, по телу, по глазам… Макс давно знает, что действие удара складывается из силы, внезапности и степени болезненности точки, в которую бьешь. Последний аспект давно перестал значить хоть что-то для их модели.
Когда они научились отключать боль от ударов – машинально, перенося ее в разряд оценочных характеристик, показывающих степень урона, но не более, - пришел черед уколам.
Макс их ненавидит всей душой. Потому что незаметное практически касание иглы каждый раз оборачивается скручивающими судорогами, рвущими тело изнутри, почти полной беспомощностью, над которой плывет равнодушный голос инструктора, задающий все новые вопросы. На вопросы следует отвечать быстро, четко и правильно. Первые разы они начинали с простого: «дважды два?» - чужой голос доносится, словно через вату, и слова не имеют смысла, мозг сосредоточен на пылающей внутри тела боли, на попытке взять это под контроль, - «дважды два, солдат?» - и боль становится сильнее, если это только возможно.
Вспомнить, что дважды два – всегда четыре, Макс на своем первом медикаментозном тренинге смогла только с третьего раза. Впрочем, это было давно. Сейчас на таких занятиях их спрашивают гораздо более важные вещи, от технических характеристик «Абрамса» до даты запуска на орбиту первых советских спутников, - мозг должен уметь обрабатывать любые запросы, несмотря на внешние факторы. Макс всегда отвечает хорошо.
Тысяча на китайском заканчивается, и Макс начинает считать заново – на иврите. Ночь – это такая пора… безвременная. Макс не вспоминает дневные тренировки – заниматься анализом и оценкой собственных ошибок неприятно, не здесь, рядом со спокойно спящими братьями и сестрами. А переживать заново дневные страх и боль Х5-452 разучилась давно.
Вчера настал черед электрошока. Теперь Макс может сказать, что ток не так уж и страшен. Болевые ощущения четко дискретные, такие всегда проще нейтрализовать, психологического воздействия, - как, например, на занятиях под водой, когда кажется, что сейчас задохнешься, и давить панику становится сложнее, чем игнорировать стучащее в ушах уже сердце, - практически нет. Отвечать на вопросы было просто.
В какой-то момент, излагая ровным – насколько возможно при спазмах, - голосом третий закон Ньютона, Макс поймала взгляд Лайдекера. Краем глаза, мимолетно, но кажется, командир был доволен.
Макс запинается на мгновение, сбившись с ровного потока цифр. Там, вчерашним, прошедшим уже днем, ей стало легче – от одобрительного взгляда Лайдекера. Это неправильно. Нельзя радоваться одобрению врага.
Этот человек – их куратор, - был единственным, кто пугал Макс до полной потери контроля над собой, и не только ее, всю их группу. Если подумать, каждый из Х5 мог справиться с обычным человеком практически на ходу, не замедляя темпа передвижения. Тренированный боец мог замедлить вошедшего в боевой режим солдата на несколько минут, вооруженный тренированный боец – на несколько десятков минут максимум. Ни один человек не имел шансов при прямом боевом контакте с Х5, эту истину их группа проверила на опыте не единожды. Вот только с куратором эта статистика не срабатывала. Ни один из них, никогда, даже перейдя предел, не смог бы справиться с этим человеком. Макс отлично помнит липкий холодок по позвоночнику, возникающий, когда Лайдекер смотрит оценивающе, - никто не знает, что может прийти ему в голову в следующую секунду. Никто не знает, выживет ли.
Куратор присутствует в их жизни всегда – с самого детства, с самых первых тренировок. Он командует – они подчиняются. Каждый раз, безропотно. Снова и снова. Он отправляет их на все новые тренировки – боль, эмоции, порывы, желания… он учит контролировать это все. Только одному не учит никогда – как перестать бояться его самого. Знает, наверное, – загрызут.
На соседней койке открывает глаза Бен – молча, не шевельнув больше ни одним мускулом. Несколько мгновений на оценку обстановки – и тихий шепот на грани слышимости:
- Не спишь?..
Макс, молча, кивает.
- А мне сон приснился, - улыбается Бен. – Про лес, который там, снаружи.
Лес есть и на территории «Мантикоры» - тренировочный полигон для отработки навыков. Это неправильный лес, там, за стенами их базы – в другом мире, о котором они все знают так много данных, совершено не представляя, как же там живут, - он должен быть совсем иным…
- Расскажи, - просит Макс и чувствует легкое движение за спиной – там проснулся и теперь внимательно слушает их обоих Сэм.
Бен садится на кровати и начинает рассказывать – торопливым, сбивающимся шепотом, и глаза его сверкают сейчас радостно, все еще храня ощущение свободы, пойманное во сне.
Именно в такие моменты Макс завидует остальным – у нее самой никогда не будет даже такого, краткого и неверного, выхода отсюда – из-за стен базы. Ей остается только слушать и представлять.
Бен рассказывает о том, правильном, лесе, где нет растяжек, спрятанных меж травы, и не нужно искать контрольные метки на деревьях. Где не крадутся по пятам автоматчики в камуфляже – и пусть они слишком шумные и слишком медленные, но их много и патроны у них боевые, так что приходится учитывать и лавировать, избегая случайного столкновения.
А еще в небе того леса бывают шарики – разноцветные, с яркими надписями, шарики, которые кто-то кому-то дарит и отпускает в небо. Этого Бен не рассказывает, это Макс помнит и так.
Тогда и там, посреди их полигона, она впервые в жизни держала в руках то, что в словаре называлось «воздушным шаром» - красный упругий баллон, легко дрожащий на веревке. Макс до сих пор помнила это ощущение в пальцах, когда ниточная петелька натягивалась, пытаясь вырваться.
Тогда и там она отпустила шарик – этот кусочек правильного леса и мира, что есть за стенами, - потому что напротив стоял Лайдекер, и взгляд его обещал многое, такое, что не перенесет даже Х5.
Сейчас и здесь, посреди ночной спальни, сидя вместе с остальными братьями и сестрами – все уже проснулись и придвинулись ближе к увлеченно рассказывающему Бену, - Макс понимает ясно: их держат не стены, их держит страх перед одним, конкретным человеком.
И скоро наступит тот день, когда они научатся преодолевать этот страх.
@темы: фик, творчество, Темный Ангел, ФБ-2012
спасибо))
ты прошлась по хронологии сериала в обратном порядке))
надеюсь, оно хоть как-то складывается в общую картинку)))
Картинка складывается, ага)
я так и поняла)) ну, я, собственно, только запостив это у себя, поняла, что писала по хронологии (если идти по порядку выкладок)), а на спецквесте вернулась в преканон))
Это хорошо, что складывается, учитывая, что писалось оно аврально, когда голова другим была забита, и стройного фанона у меня нет))
спасибо))
и вот про ГГиню, Макс, писала одна я. Остальные писали про кого-то еще)) в основном, про того Х5, которого ей поставили в партнеры по спариванию))
*мрачно* нет.. им просто нравится Эклз, который играет того Х5... все любили Эклза)))
ну да)) с этой точки зрения в аниме-каноне проще))) я молчу про книжный)))
наверное)) по-моему. дело скорее в возможности идентификации еще с кем-то))
ххи))