мыслей умных нет, поэтому должок по ФМ))

От  Ортега:
Вы отмечаетесь в комментариях, и я...
1. Говорю, какие ассоциации у меня вызывает юзерпик, с которым вы пришли в комментарий.
2. С каким запахом вы у меня ассоциируетесь.
3. Каким поводом я воспользовалась бы, чтобы лишний раз вас увидеть.
4. В каком фильме или книге я сняла/описала бы вас в качестве главного героя.
5. Отвечу на любой вопрос.
6. Опишу, каким кажется [показался бы] ваш поцелуй..м..на вкус)
7. Расскажу неслучайный факт о вас.
8. Опишу основные ощущения от ваших постов.
9. Скажу, чего себе никогда не позволю в отношении вас.
10. Задам вопрос, на который придется ответить правду.
11. А это вы принимаете как эстафету. Или не принимаете...

@настроение: продолжаем засорять днев...

@темы: флэшмоб

---

Выцепила у Лин)))

02.09.2009 в 05:32

Пишет  Schuldig-sama:

Вся правда об антивирусах.

Касперский
Пехотный батальон. Лагерь вокруг компа, роет окопы и ставит мины, минирует все, обматывает колючей проволокой, обозначает сектора обстрела орудий и пулеметов. Оборону можно прорвать лишь при пятикратном численном превосходстве и только после многочасовых бомбардировок.
Преимущества: Враг сможет пройти лишь превратив компьютер в пустыню.
Недостатки: Солдаты хотять кушать, а минные поля и окопы тормозят перемещение гражданских, так что ресурсов системы не остается.

AVG
Батальон вооружен до зубов, но пользоваться оружием не умеет совершенно, периодически стреляя по своим, отчего очень часто страдают гражданские. При появлении противника начинает разворачиваться в боевой порядок и пытается вырыть окопы прямо под пулями, и совершенно не позаботился о заблаговременной организации обороны. В итоге ничего сделать не может, плюет на все и лупит по наползающим танкам из пистолота — разумеется, без толку.
Преимущества: Фольксштурмовцы обходятся подножным кормом, так что ресурсы системы практически не страдают.
Недостатки: Беспорядочная пальба по своим и по гражданским, высокая вероятность сдать позиции за считанные минуты при появлении реального противника.

Avast
Артиллерийская батарея. Эффективна против лобовой атаки — врага, наступающего на нее, способна перемолоть практически в любых количествах, почти без потерь для себя. Однако для ударов c фланга и против заброшенных в тыл диверсантов, делается весьма уязвимой. Разумеется, после того, как орудия будут развернуты в нужном направлении, перелавлюются и диверсанты, но на все требуется время.
Преимущества: Артиллеристы голодуют. Поэтому системные ресурсы остаются почти незатронутыми.
Недостатки: Низкая оперативность.

Panda
Женский батальон, составленный из институток, вооруженных старенькими и дряхлими пистолетами. При малейшем шорохе начинают истошно визжать и палить наугад (обычно — в небо). При виде противника стараются работать по принципу "ноги в руки", или падают в обморок.
Преимущества: Практически не заметен.
Недостатки: Полезного эффекта тоже нету.

NOD32
Кавалерийский эскадрон. Оборону держать не научили, при виде врага тут же бросается на него в атаку (но без толку). Пытается взять нахрапом, обычно — психической атакой. Если это не удается с первого раза, идет в партизаны и ждет подходящего момента чтобы повторить процедуру.
Преимущества: Лучшая оборона — это нападение, так что подобная тактика срабатывает всегда, пусть и не с первого раза.
Недостатки: Иногда приходится ждать очень долго. У местных красоток уже рождаются первые детки, похожие на солдат неприятеля, а эскадрон все еще партизанит по лесам и пускает под откос вражеские поезда с женскими подвязками.

McAfee
Танковая бригада. Рычат моторы, чумазые танкисты хватают пробегающих мимо девушек за интересные места, а за лесом идет пальба. Выглядит внушительно и весомо, в бою работает быстро, и эффективно. Враг внутрь проникнуть не может.
Преимущества: Надежность.
Недостатки: Танковая смазка нынче очень дорога, не говоря уже о снарядах и горючем.Иногда забывают за врагов, если вокруг сильно много девушек.

Norton
Оккупационная армия. Офицеры бесплатно пьют шнапс в роскошных ресторанах и кафешках, солдаты бегают по дворам, реквизируют съестное, занимаются мелким мародерством. Другой-то враг в страну, конечно, уже не пролезет, это да. Но и жизнь в условиях оккупации, знаете ли, тоже не сахар.
Преимущества: Граница на замке. Намертво.
Недостатки: Враг уже внутри.

Dr. Web
Батальон карателей. Окружает компьютер оцеплением, ставит военное положение, круглосуточное патрулирование, комендантский час а за провинность - расстрел на месте. Каратели хватаются за оружие по любому поводу, и даже если его нет, просто жестоко избивают прикладами всех, кто покажется им подозрительным, даже если это сам хозяин. Если ходить с поднятыми руками, медленным шагом и повесить на грудь пропуск, есть шанс, что бить будут не сильно и не очень долго.
Преимущества: Враг не пройдет.
Недостатки: Гости и хозяева тоже.

Trend Micro OfficeScan
Батальон наемников-профессионалов. Работают быстро, четко и эффектно, но только за деньги. Не слушают никого, кроме своего центрального офиса. Готовы сжечь даже детский сад и ясли вместе со всеми обитателями, если из центрального офиса сообщат, что это — вражеский пункт.
Преимущества: Nothing personal, just business.
Недостатки: Денег нет? Контракт закрыт, все вопросы к менеджеру.

ClamAV на UNIX-сервере:
Сборка инопланетян, осуществляющая входной контроль. Иммунны к земным болезням, неуязвимы к земному оружию. Не очень хорошо разбираются в лицах землян, в сомнительных случаях пропускают их.
Преимущества: ресурсы системы не тратятся, вернее, тратятся на сервере.
Недостатки: иногда пропускают врагов.

AVZ
Профессионал-одиночка, настоящий приватный агент с революционным чутьём. Десантируется с флешки, уничтожает наступающие войска напалмом, вычисляет шпионов шестым чуством, на ходу проводит фейс-контроль всех солдатов командиров союзников. Быстренько чинит повреждения, нанесённые вредителями, даёт советы по повышению революционной бдительности — и без следа уходит.
Преимущества: Готов вступить в бой без всяких подготовок. Обвешан кучей оружия(картинка РЕМБО), которое может пригодиться и для мирных целей. Работает исключительно за идею и очень, очень быстро.

@настроение: забавно)))

@темы: подсмотрено

---

Обещанное

Из к/ф "Три мушкетера" отряда "Каравелла"

Песенка маленького короля

Что за жизнь у короля:
То нельзя и это.
Держат взрослые меня
В рамках этикета.
Поглядишь или шагнёшь
Вправо или влево -
Лупит веером меня
Тётя королева.
А проклятый кардинал
(Гвоздь ему в печёнку)
Рядит в бантики меня,
Словно я девчонка.
Мяч футбольный отобрал
И унёс в кладовку…
Я, наверно, объявлю
Скоро голодовку.
Каши манной – ни глотка,
Чаю – ни стакана,
Даже мультики смотреть
Вечером не стану…
Только им, наверно, всем
Наплевать на это,
Видно вздумал кардинал
Сжить меня со света.
Если вырасту большой,
Укреплюсь на троне,
Вот пускай меня тогда
Кто-нибудь затронет!
Кардиналу дам пинок
Да такой хороший,
Чтоб с разбега потерял
Юбку и калоши!

песенка Сен-Мерана

Несмотря на пустые карманы
Этот парень был страшный богач:
Был клинок на боку Сен-Мерана,
Как лекарство от всех неудач.
И однажды случилось такое,
Что похоже на книжки Дюма:
Повстречаться с поэтом толпою
У гвардейцев хватило ума.
– Перед вами двенадцать гвардейцев,
Не боящихся крови и ран!
Всё равно вам здесь некуда деться!
Сдайте шпагу, месье Сен-Меран!
Он сказал:
– Бог храни ваши души.
У меня к вам есть маленький счёт.
Шестерым я сейчас срежу уши,
А оставшимся что-то ещё.
А потом вы увидите сами,
Как я вмиг к удивлению всех
Поменяю обрезки местами.
То-то будет веселье и смех!
…Ой, не спите, друзья-кардиналы,
Ведь причин для спокойствия нет:
Ходит-бродит по ближним кварталам
Сен-Меран – мушкетёр и поэт.

ну, и в догонку:

Походная

Много теперь разных песенок о бригантинах,
О парусах невесомых и шелково-алых.
Те, кто поют их, за плечи обнявшись картинно,
Знают ли сами про жёстокость пенькового фала?
Знают ли, как коченеют застывшие пальцы,
Намертво сжавшие мокрый конец гика-шкота?
…Что ж вы опять оставляете берег, скитальцы,
Самые младшие внуки крылатого флота?
Ветер и волны считать ваши годы не станут,
Скомканы вновь лавировкою курсы и галсы,
Яростно бьётся над тонким плечом капитана
Солнцем сожжённый и ветром исхлёстанный галстук.
Вновь злые камни царапают тонкое днище,
Вновь улетают снесённые ветром бизани.
Встречные брызги картечью рассыпчатой свищут
И на щеках у ребят оседают слезами.
Только в слезах этих нету ни боли, ни жалоб,
Смотрят вперёд рулевые прицельно и строго.
Пасмурный день распоров, как ударом кинжала,
Солнечный ветер для нас расстилает дорогу.
Стаксель и грот наливаются ветром упруго…
Кто же сказал, что открытий в наш век больше нет?
Мы открываем в походе себя и друг друга -
Это, пожалуй, важней неоткрытых планет.
из отрядного к/ф "Жили-были барабанщики"
Автор всех текстов: Владислав Крапивин

@настроение: наверное, оно мое....

@темы: поэзия

---

Поздравляю

Первый помощник комиссара,
с Днем Рождения вас!

почти открытка

Желаю вам... наверное, просто и скромно - всего. А чего именно и как, вы уж сами определитесь))

@настроение: торжественное))

@темы: дата

---

еще немного Олди, еще чуть-чуть "Бездны..."

ну, про то, что это для Джеда, можно было бы и не говорить - из текста ясно)) но скажу)
получите, распишитесь, Лорд)

Пустотник

Костер трещит, глодая ветки, и чуть заметно улыбается старик, сидящий напротив. Улыбка тянется через пламя, расплывается… и вот уже звериный оскал, смертельный, белозубый, сверкает в темноте. Миг, и иллюзия исчезает, унесенная порывом ветра вместе с клубами дыма. Просто старик в непонятной хламиде. Большая Тварь. А правильнее – Пустотник.
- Завтра будет дождь, - задумчиво произносит он.
- Чувствуешь? – Джеду интересно. Он уже знает, что Меченные зверем – не Чистые, но ведь тоже… могут. Мелькнет иногда в выцветших усталых глазах старика загадочная усмешка, и вслед за этим – слова. Точные, правильные.
- Чувствую, - смеется Роланд. – Кости старые ноют к ночи, а значит, быть дождю.
Джед усмехается. Что ж, это старик любит тоже: прятаться за обыденностью, делать вид, что все как всегда… что это нормально – одинокий бес и Пустотник, вдвоем у костра. Ну, беседуют порядочные люди, или не совсем люди, так почему бы и нет? Почему бы не помянуть погоду: осень, стылый ветер с предгорий Ра-Муаз срывает листья с деревьев, и наверное, кости старого Пустотника отзываются на его тихий унылый голос. Почему бы не обсудить…
- Вкусный чай получился, - произносит бес вслух – зачем заставлять собеседника гадать о несказанном? К тому же, этот ведь все равно угадает.
- Я добавил немного Красного корня, - поясняет старик. – Рад, что понравилось.
- Но разве он не служит снотворным?..
- Ну, это смотря с чем смешать, - улыбается Пустотник. – Вот если с корой хины, как здесь, так очень даже бодрить будет.
Джед вздыхает – Роланд знает о лесе, кажется, все. И сыплет названиями трав и деревьев часами, только спроси. Где растет, как выглядит, как сорвать, с чем мешать… Бес пытался поначалу запомнить все эти «красная с синим прожилками и пахнет медом», «синяя с красными прожилками и пахнет горечью», потом понял, что не успевает – слова начинали кружиться в замысловатом танце, цепляясь друг за друга, сливаясь, перемешиваясь, пока не теряли смысл совсем. Но зато, стоило Роланду показать своему ученику какое-нибудь растение хоть раз – и бес запоминал его намертво и уже никогда не путал. Красный корень Джед знал, а вот хину…
- Я тебе покажу завтра, - Пустотник чувствует состояние своего спутника. Как обычно. – Хина только здесь растет и сейчас как раз в поре сбора. Я срезал немного коры, пока ты охотился.
Они идут на восток, к горам, уже вторую неделю. Зачем, Джед не спрашивает – за два года жизни с Роландом он привык к полукочевому существованию: то на юг, в леса Калорры, собирать корни тутовника, который растет только в долине реки Мерат и созревает раз в год… То на север, к Согду, искать песчанок – яд юрких змей лечил многие заболевания, не только у постоянных, но и у изменчивых тоже. Пустотник занимался знахарством уже не один десяток лет, и его знали – пускали на постой, кормили, хлеб в дорогу давали. Джеду тоже перепадало – и гостеприимства, и заботы. Ну как, старый Роланд завел ученика! Будет к кому обратиться, когда старик того… А что, ведь немощный уже совсем, в чем только душа держится. То ли дело этот, светленький – молодой, а спокойный, видать, с умом парнишка, соображает… Джед слушал тихие разговоры краем уха и молчал. Пусть себе. Не объяснять же всем и каждому, что возрастом он, пожалуй, постарше Роланда будет. Не признали за беса – и хорошо.
Путь давно стал неотъемлемой частью их с Пустотником жизни. Неспешный, вдумчивый, с долгими дневными переходами, когда надо было только внимательно смотреть по сторонам, и можно узнать все и обо всем вокруг, с непременными кострами по вечерам, когда они усаживались возле огня и тихо беседовали… обо всем и понемногу, как вот сейчас.
- Так что пей, чаек-то, - советует старик. – Полезно.
Джед не спорит – полезно, так полезно. И пусть к бесу, с его моментом иллюзии, никакая хворь не пристает, да и раны исчезают сразу же, будто и не было, но что мешает просто наслаждаться пряной горчащей жидкостью, согревающей тело приятным теплом? А ведь холодно сегодня ночью будет.
- Осень… - задумчиво тянет Пустотник, вороша угли тонким прутиком – так просто, ради интереса. Рой искр взвивается в воздух, пляшет в сгущающемся сумраке… Джед не удивляется совпадению их мыслей – уже привык.
- Через месяц, не больше, придут зимние ветра, - продолжает старик. – Надо бы завтра в деревеньку завернуть, есть тут неподалеку, я бывал пару раз.
- Постоянные? – спрашивает бес. Ему, в принципе, все равно, что Девятикратные, что Изменчивые – одни и те же проблемы, одни и те же разговоры, одна и та же жизнь.
Старик кивает:
- Постоянные. Земледельцы да пахари. Здесь даже саларов нет, маленькая деревушка-то.
- И как? – интересуется Джед. Жаль, что нет Скользящих в сумерках, может, кто бы знакомый оказался. Служба в саларском корпусе вспоминается неожиданно – звоном мечей и теплой чешуей боевого удава под ладонью. Удав был у его напарника – одноглазый, но толковый, на зависть остальным Скользящим. И на охоту с ним было здорово ходить – загонял дичь с полувзмаха хвоста… Вроде и недавно это было, всего-то года три тому как, а вот уже дымкой подернуто – словно Согд, яркий и душный город арен. Закончившийся почти две сотни лет назад.
- Да вроде как нормально. Давно уже живут, а не трогают их лесные. Не интересно, видимо.
Пустотник замолкает, и бес не торопится продолжить разговор. Лесные – это боль Роланда. Боль Большой Твари, которая и рада бы позаботиться о нерадивых родичах – кто послабее да поменьше, - а никак нельзя. Слишком уж велика и опасна.
- В общем, завтра к деревне идем. Может, удастся одежки теплой на травы выменять, - заканчивает мысль Пустотник. – А сегодня спать уже пора.
Старик поднимается и скрывается в темноте – там журчит узкий ручеек, весело прыгая по камням. Джед берет из костра алый уголек и крутит задумчиво на ладони. Что-то не так с учителем. Показалось или нет, а плеснуло сегодня знакомой вечностью в глазах, усталой да стылой. Только ведь вечность та – бесовская. Не Меченному Зверем нести ее бремя, не выдержит… а может, мара то была, ночь – дело такое, неверное. Надо как-нибудь расспросить.
Момент иллюзии расцвечивает мир вокруг слабой вспышкой светло-зеленого, и бес бросает обратно в костер уже остывший, почти черный уголек. На ладонях – ни следа ожога, а в голове одна мысль, слышанная где-то странная фраза: «утро вечера мудренее».

Утро начинается как обычно, с ледяной воды, набранной в ладони, и котелка с кипящим варевом на огне. Старик уже раздул костер и приготовил чай – знает, как тяжело даются его спутнику ранние подъемы. Джед глотает обжигающую жидкость из деревянной кружки, и чувствует, что почти начал жить, вот вроде бессмертный, столько лет на этом свете, а одно неизменно – отмените утро и можно будет чувствовать себя человеком.
От странного розоватого отвара проясняется в голове и быстрее бежит кровь по жилам. Настолько, что можно уже дотянуться до заботливо расстеленной на траве скатерки и отломить кусок хлеба, оставшегося с последнего захода к людям два дня назад. Краюха уже почти зачерствела, но еще съедобна – не бывшему гладиатору привередничать.
- Очнулся? – улыбается Пустотник. Боги, пусть вас нет, но благословите его за терпение и понимание. - Тогда пойдем, а то тут еще полдня пути, а хотелось бы до темноты успеть, чтоб не ломиться к добрым людям посреди ночи.
Джед усмехается и послушно поднимается на ноги. К добрым людям и правда лучше ходить засветло, а то ведь и позабыть могут о том, что они – добрые.
Деревушка открывается взгляду внезапно – вырубленной просекой посреди леса, неожиданным простором после тесного переплетения лиан и ветвей. Коричневые, мазанные глиной избы с плетенными из ветвей крышами, аккуратные дорожки от дома к дому и широкая улица, одна.
Некоторые дома разрушены, на остальных – следы пожара. Суетливо снующие туда-обратно люди…
- А ведь похоже, что добрались и до сюда Изменчивые, - замечает Джед, делая первый шаг по очищенной от зарослей, обжитой земле. Старик быстро идет впереди и отвечать не собирается.
Их приняли сначала насторожено: пара крепких, с Верхними кольцами на руках, крестьян преградила дорогу. В руках – наточенные серпы, и взгляд – подозрительный, цепкий:
- Кто такие?
- Роланд я, - послушно отвечает Пустотник, - знахарь. А это ученик мой, Джедом зовут.
- Почему вы идете из леса? – не унимаются мужики. Джед с трудом сдерживает ехидный ответ, молчит. Крестьяне полны решимости – отстоять, остановить… А еще – страха. И бес понимает их. Окажись они с Роландом Лесными, и деревушке конец. И так, видать, ночью из последних сил отбились.
- Мы – скромные путники, - продолжает все так же покорно Меченный зверем, он тоже чувствует этих добровольных стражников. – Надеялись выменять в вашей деревушке хлеба и одежду зимнюю, если найдется.
- Дядя Роланд! – врывается в разговор звонкий голос, и тонкая девчушка подбегает к ним, замирая возле Пустотника. В глазах Девятикратной плывет радость, спокойная и незамутненная, чистая радость от встречи. - Дядя Роланд…
- Ты его знаешь, Дея? – строго спрашивает один из мужиков, но видно уже – больше для вида. Напряжение уже ушло, и смерть – очередная, энная, перестала стоять за спиной.
- Он мою маму лечил, от лихорадки, - поясняет торопливо Дея, - пять зим назад.
- Ну, извините, если что, - крестьяне отходят в сторону. – Сами понимаете…
- Понимаем, - кивает Пустотник. – Давно? – он кивает на избы.
- Вчера, - сухо поясняет один из мужчин, – ночью. Вот, разбираемся потихоньку.
- Дядя Роланд, а пойдемте к нам? – предлагает девчушка. – Мама будет очень рада. И у нас дом почти целый, крыша только немного обгорела, так мы ее уже доделали…
- Пойдем, - соглашается старик, и они двигаются втроем вдоль улицы, оставляя позади коренастых стражей, отважных и бесполезных.
Изба Деи и правда цела, зеленеет новыми ветками крыша, сверкает чистотой крылечко. Только обгоревшая изгородь напоминает о несчастье, постигшем деревню.
Мать девчушки оказывается немолодой, а может, просто рано состарившейся, но еще вполне симпатичной женщиной, с тугими косами, обернутыми вокруг головы, и легкой, едва уловимой улыбкой.
- Знахарь! – удивляется радостно она и тут же начинает что-то греть, куда-то переставлять, накрывать на стол… Все это – одновременно, тут же рассказывая о прошедших годах: младшенький родился, печь новую поставили, дочка вот совсем уже на выданье, – самое важное и интересное. На столе появляются цветные чашки – согдийский узор плывет замысловатой вязью на боках, и тарелки, полные чего-то горячего, пахнущего так, что Джед невольно сглатывает слюну.
- Да вы ешьте, ешьте, - заботливо произносит хозяйка, уловив его голодный взгляд. – На здоровье.
Мясо просто тает во рту, а лепешки – свежие, упругие… и чай – крепкий, только что заваренный чай с южных границ, вязкий и кисловато-горький.
- Спасибо, - от души благодарит бес, чувствуя, что наелся до… до завтра точно хватит, а там видно будет.
- А теперь расскажи об Изменчивых, Серна, - просит Роланд, просидевший все это время в углу, тихонько отщипывая маленькие кусочки от самой большой и румяной лепешки, выданной ему хозяйкой.
- Да что там Перевертыши, - скучнеет женщина на глазах. – Вчера ночью налетели. Дома вот пожгли, да троих с собой утащили…
- Кого? – настораживается Джед.
- Да вот детей кузнеца – дочь да сына, да Литу – жила тут у нас одинокая, - голос женщины тих и в нем плывет смирение. Ну что такого, ну уволокли…
- Мало, - коротко бросает бес, вспоминая свое саларское прошлое.
- Они быстро ушли, словно позвал кто-то… или прогнал, - встряёт Дея. – Я видела.
Джед оглядывается на Пустотника: только одно существо могло позвать Изменчивых обратно – Тварец. Или сама Большая Тварь.
Старик мотает головой – Твари здесь нет, Меченный бы почувствовал. А вот Тварец – вполне может быть. Где-нибудь в лесном поселении.
- У вас раненых много? – спрашивает Роланд.
- Ну, - вспоминает Серна, - у Ригаса вроде как рука сломана, да жену ударили сильно – хромает. У Дарена дочке младшей лицо разбили, да вроде как снасильничали старшую. У…
- Веди, - перебивает Пустотник, подхватывая со скамейки свою сумку.
- Лечить будешь? – недоверчиво заглядывает ему в лицо хозяйка. И светлеет, видя ответ. – Пойдем, конечно.
Они уходят – Роланд двигается быстро, стремительно, совсем не по-старчески.
- Дея, ты видела, куда Перевертыши увели людей? – спрашивает Джед застеснявшуюся было девчушку.
- Да к горячим ключам, по той тропке, - охотно поясняет Дея. – Больше там идти некуда – болото начинается.
- А покажешь?
В глазах девчушки светится вопрос, но она послушно кивает.

Лес принимает беса в свои объятья почти радостно, половодьем звуков, яркой зеленью листвы, едва ощутимыми запахами. Джед привычно растворяется, оставив позади на опушке пораженную Дею – не видела она ни разу до этого, как исчезают бесследно и беззвучно в стене непролазных зарослей. Беса больше нет – забыты песок согдийской арены, пестрота пограничных поселений, долгие скитания по свету и неспешные беседы о жизни. Есть только Скользящий в сумерках, и рука сжимает рукоять меча, а глаза выискивают на земле едва видные следы.
Изменчивые пошли напрямик – что им эти болота и людские тропы?.. Хотя и вышли из деревни по тропинке на горячие ключи, Дея не ошиблась.
Было их четверо, трое мужчин и женщина, и шли они в человеческом обличье, тащили за собой пленников. А значит, шанс найти и остановить еще оставался. Вот только чуть-чуть ускориться…
Деревья вокруг сливаются в сплошную полосу, ветки послушно отворачивают с пути, камни убираются из-под ног, и ни один прутик на земле не смеет хрустнуть под неосторожной ногой. По лесу бежит салар. И заросли бросают след добычи ему под ноги.
Ночь приходит незаметно: холодком подступающей осени, поднимающимся северным ветром, громким голосом просыпающегося в темноте леса. Джед останавливается только когда уже не может различить ни тени следа на влажной от вечерней сырости земле. Костер не разводит – Изменчивые слишком близко, могут и учуять. Укладывается под сосной в развилке старых узловатых корней на охапке душистых веток катары, мягких и пушистых, завернувшись в серый плащ, добытый с самого дна своей котомки. Здравствуйте, Скользящие, вот и вернулся... Снится ему Хаа – одноглазый удав шипит и дергает за собой, требуя найти хозяина. Сон накатывает яркой марой, ночным бредом, красочным и непонятным, воют вдали волки, обязательно Перевертыши, он чувствует это - и где-то на грани слуха зовет в путь, теребит яростное шипение гигантской змеи…
Утро начинается с первыми лучами солнца, прерывает ночное забытье, заставляет прийти в себя и – в путь. Роланд не узнал бы сейчас своего ученика, нет дурмана утреннего полусна, нет долгого возвращения к жизни, движения точны и экономны: свернуть и сунуть в котомку плащ, разбросать по сторонам душистую зеленую подстилку, глотнуть холодного красноватого отвара из фляги и скользнуть дальше по едва заметному следу.
Окончательно Джед приходит в себя только к концу второй отмотанной по лесу лиги. Встряхивается, ощущая наконец и влажные капли росы на руках и лице, и легкое тепло утренних лучей… и подбирается – след на земле слишком четкий, а значит, Изменчивые ближе, чем он думал. Что-то задержало Перевертышей, помешало уйти глубже в чащобу. Бес уже почти догадывается – что.
Маленькая, стыдливо прикрытая гигантскими папоротниками поляна открывается его взору уже во второй половине дня, когда солнце, набрав свою полную силу, заливает лес вокруг щедрыми потоками золотого света. В самом центре, словно выложенное напоказ, распростерлось ничком худое женское тело. Длинные смоляные волосы разметались по спине и вокруг, закрывая часть порезов и синяков, а предплечье неловко вывернутой, выпростанной в сторону руки покрывают черные кольца Браслетов. Всех девяти.
Джед присаживается рядом, осторожно переворачивает тело за плечо. У женщины разодрано горло, похоже, что зубами, и на грязную рану уже сползлись рыжие лесные муравьи – бегают, копошатся. Лицо ее, белое до синевы, застывшее, искаженно гримасой ужаса – женщина умирала долго и больно и знала, что утром не встанет. Она еще совсем не стара, та короткая пора, когда молодость вроде уже и закончилась, а старость еще не собирается начинаться, - зрелая и, пожалуй, красивая. Была при жизни. Что же случилось с тобой, постоянная, что одело на тебя целых восемь браслетов так рано?.. Будь ты чуть осторожней, и может, дождалась бы, выжила, а сегодняшняя смерть осталась бы в памяти только болью да черной полосой на запястье. Одной из…
Бес осторожно укладывает тело женщины обратно на землю - в голове всплывает тихий голос Серны: «Лита, одинокая...», вытягивает руки вдоль туловища - страшная рана насмешливо скалится в небо вторым ртом. Двигается к стене деревьев и быстро обрубает нижние ветви ближайших; лезвие ножа легко рассекает твердую кору, почти не замедляясь. С каждым ударом бес чувствует, как отпускает его неожиданное бешенство, расслабляется что-то внутри, что-то стремительное и опасное, как изготовившаяся к броску кобра.
Тонкие серебристые листья ложатся на Девятикратную, укрывая трепетным саваном, чуть дрожащим на поднимающемся ветру, скрывая мертвую от чужих глаз в последнем ее упокоении. Большего Джед сделать сейчас не может: некогда копать могилу – след зовет за собой, напоминая о двух живых еще детях, и костер развести нельзя – учуют. Женщина так и останется не погребенной. Но еще одна малость подвластна бесу – острое лезвие вырезает на коре ближайшего дерева короткое: «Лита. Вторая неделя западня года Рыжей Кыси.»
Лес обтекает его стремительную фигуру, услужливо расступаясь с пути, укрывая от чужих глаз колышущимися на ветру ветвями, маскируя звук легких шагов шелестом листвы... Лес словно извиняется за оставшуюся за спиной поляну с высоким холмиком свежих, пряно пахнущих ветвей. Скользящий бежит вперед легко – он уже почти настиг, почти догнал. И боевой транс уже охватывает тело знакомым холодом сосредоточенности. Салар шестого уровня, Джед-из-Фернаха, настигает добычу.

Они встречаются у ручья – похоже, Перевертыши остановились на привал. Трое кряжистых коренастых парней, молодых, совсем недавно прошедших посвящение - Вепри, и стройная гибкая девушка, с коротким ежиком торчащих во все стороны белых волос. Возле большого валуна на берегу – след оставшихся за спиной предгорий – испуганно сжались мальчик и девочка, похоже, погодки. Лет двенадцати, не старше. Один из Изменчивых разделывает ножом небольшую косулю, остальные выжидательно наблюдают. Джед успевает удивиться, почему они так и не перекинулись – так и бежать проще и есть сподручнее, но мысль проскальзывает на дне сознания, не оставляя следа.
Скользящий делает шаг вперед – к самой границе леса. Короткий и неслышный почти шаг.
Мужчины-Перевертыши как по команде оборачиваются в его сторону, еще недоуменно, но уже напружинясь для возможного прыжка. И бес бросается вперед.
Время замирает и распадается на короткие мгновения – удары сердца, стучащего ровно и уверенно. Саларский меч, Оружие Наставника, полученный когда-то на торжественном посвящении, привычно пляшет в руках, описывая замысловатый пируэт начавшегося танца смерти.
Первого Перевертыша Джед просто пронзает, почти не останавливаясь, - лезвие клинка входит в голую грудь противника легко и так же, играючись, выскальзывает обратно. Бес даже не замедляет шага, тягучего и плавного переката с пятки на носок, стремительного движения хищника к добыче – ходить так его научили когда-то на жарком песке арен, память о которых не долетела до этих мест.
Оставшиеся двое почему-то не перекидываются, бросаясь вперед с короткими прямыми мечами. Их кто-то учил – чувствовать клинок, ловить ритм чужого движения, учил долго, и у Перевертышей почти получается – левую ладонь беса резко колет и в мозгу вспыхивает аромат зеленых яблок, как ни раз прежде… но Изменчивые – не гладиаторы и даже не Скользящие, и схватка заканчивается быстро – двумя трупами у ног бывшего наставника саларского корпуса поселения Фернах.
Девушка успела перекинуться – палевая волчица с яростным рычанием прыгает вперед. Но не на беса – к одинокому валуну и сжавшимся в ужасе детям. Джед бросается наперерез. Они успевают почти одновременно, его клинок и ее зубы. Вот только она – чуть раньше. И острые клыки сжимаются на горле светловолосой девочки за миг до того, как острое лезвие вспарывает лохматый бок.
Они заваливаются вперед вместе – волчица и ее жертва, и Перевертыш почти тут же разжимает от боли свои клыки. Бес, прыжком оказавшись возле обеих, отпихивает зверя в сторону, наклоняясь к ребенку. Алая кровь бежит из прокушенной трахеи, вспухает пузырями выходящего из легких воздуха. Девочка тонко сипит и дергается. Джед бросает короткий взгляд на запястье правой руки ребенка – всего одна радужная полоска, хвала богам! – и точный удар ножа прекращает агонию умирающей.
Бес распрямляется и встречает взгляд мальчика – целого и невредимого. Сын кузнеца смотрит на своего спасителя остановившимися от ужаса глазами. Мужчина сдерживает готовое сорваться с губ ругательство и шагает вперед к ребенку. Тот отшатывается назад, пытаясь вжаться в поверхность валуна и не сводя взгляда с красных пятен крови его сестры, расплывшихся на рукаве саларской куртки. Джед останавливается, не дойдя до мальчика пары шагов.
- Как тебя зовут? – как можно мягче произносит мужчина.
Ребенок молчит пару мгновений, бесконечных и вязких, пропитанных запахом крови и смерти. Наконец отвечает чуть слышно:
- Сато…
- Я пришел из деревни, Сато, - все так же мягко продолжает бес. – Знаешь тетю Серну?
Мальчик растерянно кивает.
- Она послала меня за тобой. Завтра утром я отведу вас с сестрой к родителям.
- А Уля точно встанет завтра? – робко спрашивает ребенок.
- Конечно встанет, прямо на рассвете, - заверяет его Джед. – Мы с тобой подождем сегодня здесь. А завтра все вместе пойдем. Хочешь пить? – меняет он тему.
Мальчик непроизвольно облизывает губы и кивает.
- Сейчас принесу. Ты пока подожди, - бес разворачивается к лесу, где оставил свою котомку.
Лежащая чуть сбоку волчица коротко рычаще кашляет, и звук этот странно напоминает смешок.
- Перекидывайся, - отрывисто бросает мужчина, скользнув по зверю почти равнодушным взглядом. – Поговорим.
И больше не останавливаясь, шагает к деревьям.

Ребенок жадно глотает настой, вцепившись в флягу обеими руками. Джед пользуется моментом, чтобы накрыть тело Ули курткой одного из мертвых Перевертышей и оттащить их тела к лесу, не забыв проткнуть сердце каждого мечом, а то Изменчивые – твари живучие.
Наконец Сато отрывается от значительно полегчавшей фляжки – взгляд его цепляет темную куртку на месте трупа сестры и расслабляется, - и зябко ежится. Бес накрывает плечи мальчишки своим серым плащом, теплым и мягким.
- Сейчас костер разведу, - обещает Джед, ведь уже можно дать наконец волю жаркому пламени. – И мясо пожарю.
Сухие ветки находятся быстро. Как и несколько листьев лисьего куста – если ими натереть мясо, оно становится мягче и пахнет вкуснее.
Бес орудует в центре поляны, разводя костер, стараясь не обращать внимания на тихое хриплое дыхание за спиной – раненая волчица так и не захотела перекидываться, продолжая лежать на мокрой от вечерней росы траве.
Огонь разгорается ярко, жадно треща смолистыми сучьями, наполняя воздух живительным теплом – вечер уже вступил в свои права, прохладный и тихий.
- Сато, иди сюда, - зовет Джед, и мальчик послушно подходит, опускается на корточки рядом с огнем. Он чуть дрожит, и чего больше в этой дрожи, проходящего шока или холода – неясно. Бес пододвигает поближе охапку мягкой катары и осторожно усаживает ребенка.
- Кушать хочешь? – негромко интересуется Джед, пытаясь поймать ускользающий взгляд мальчика. Тот молчит. Потом все-таки мотает головой, продолжая неотрывно смотреть на пламя. Бес вздыхает и притягивает ребенка к себе. Сато замирает, не шевелясь – этакая теплая безучастная статуя.
- Я должен был убить твою сестру, - произносит Джед, не убирая руки с тонкого мальчишеского плеча. – Чтобы ей не было так больно.
Сато неожиданно всхлипывает и начинает плакать, беззвучно и бесслезно, содрогаясь всем телом. Бес поправляет на ребенке свой плащ, укутывая поплотнее, и прижимает его к себе – завернутого почти с головой, только светлая макушка торчит из складок саларского одеяния.
Наконец мальчик успокаивается и замирает, расслабленно привалясь к боку своего спасителя. Джед обнимает его покрепче и задумчиво щурится на костер.

Бес любил Фернах. За желтоватую пыль укатанных телегами улиц и красный кирпич невысоких стен, за флюгера на крышах, почти все в виде крылатых змеев – странный герб для пограничного поселения. Согдийский. За спокойные вечера на крыльце дома и близкую границу леса, в котором в любой момент можно растворится. За тихую речку, что текла по западной окраине поселения, отрезая его от тракта, лишь высокий деревянный мост связывал их берег и проходящую мимо дорогу, словно переход между миром Скользящих и остальным.
А больше всего любил Джед раннюю осень в Фернахе. Когда первые дожди смачивали высохшую за время летней засухи землю, и начинающие рыжеть деревья громко шелестели на приходящем вместе с осенью восточном ветре. А небо становилось серым-серым и, казалось, наваливалось на самые крыши домов. Змеи-флюгера в ответ на это возмущенно трещали и царапали своими крыльями серебристое дно оседающего неба…
Осенью к нему пришли ученики – два мальчика десяти лет отроду: один невысокий, плотный и ярко-рыжий, словно отсвет летнего солнца на осенней листве, а второй – чуть повыше, худенький и светловолосый, как росток жесткой травы, что росла по краям лесных озер. Такие разные ребята…
Они и смотрели на салара совсем по-разному: один – мимолетными мазками-взглядами, заливаясь краской и смущаясь, второй – настороженно и сосредоточенно. Лишь одно было общим в их взглядах – восхищенное почтение, сияющее на самом дне.
- Меня зовут Джед, - сказал тогда бес, - и не смейте называть меня Наставником. Не заслужили пока.

Джед хмурится и гонит от себя воспоминание – Лион и Карел давно уже выросли, сами теперь Наставники, но сколько же он не видел своих учеников... с того самого момента, когда ушел из Фернаха после короткого и прямого вопроса Карела: «Скажите, Наставник, а вы – и правда один из Отцов?». Легенда должна быть легендой, и бес, бывший манежный, покинул привычное поселение, оставив юношей на попечение старого и опытного Дарена. Они тогда очень жалели, что Наставника переводят. И кажется Лион, пронырливый огненноволосый Лион, чье любопытство стало притчей во языцех всего Фернаха, так и не поверил в его слова о вызове в Калорру…
Сато уже сопит тихонько, маленький, теплый и беззащитный. Так похожий на Карела внешне и настолько иной. Не боец.
Джед аккуратно укладывает ребенка на подстилку из веток, не забыв подбросить новых дров в костер, и уходит в сгустившуюся темноту – навстречу хриплому дыханию раненного зверя.
Волчица лежит неподвижно, чисто вылизанная рана начинает затягиваться понемногу, а глаза только прикрыты – не спит, выжидает.
- Перекидывайся, - бес не предлагает, это приказ. – Поговорим.
Тело лежащего на земле зверя идет волнами, дергается несколько раз – и вот на земле уже свернулась обнаженная девушка, зажимая рукой открывшуюся на боку рану и сдавленно шипя от боли.
- Доволен? – выдыхает она сквозь стиснутые зубы. – Убийца…
Слово полно ненависти, страстной, смертельной.
- Кто бы говорил, - равнодушно отвечает бес, присаживаясь рядом со скрюченным женским телом. – Покажи.
Она сдавленно рычит, горлом, почти по волчьи, он лишь отводит ее руки в сторону и внимательно осматривает рану.
Чистая вода, тряпка и несколько листьев Золотого цветка – и кровь перестает идти, а рана розовеет на глазах. Роланд не зря учил беса и таскал его с собой по деревням Изменчивых.
- Тебе повезло, - сообщает Джед, аккуратно перетягивая бок бывшей волчицы, - я бил не насмерть.
- Откуда ты знаешь, как нас лечить, Серый Убийца? – спрашивает она, наблюдая за его ловкими умелыми руками.
- Так получилось, - коротко отвечает он, затягивая узел потуже. Девушка чуть заметно морщится, но молчит. – А теперь одевайся.
Она послушно натягивает собственные штаны и куртку, тихо ругаясь от боли в боку при резких движениях.
- К утру почти заживет, - сообщает бес, когда девушка предстает перед ним полностью одетая. – Есть хочешь?
- Какой ты добрый, Убийца, - скалится она.


Она грызет мясо жадно, проглатывая большими кусками, совсем по-звериному. Джед аккуратно отрезает пласт от своего куска и медленно, вдумчиво жует. Бок косули отлично пропекся в углях, став румяным и сочным. На самом деле вкусно.
- Зачем вы утащили с собой детей? – спрашивает бес, когда трапеза закончена, и девушка замирает, настороженно косясь на него через пламя костра.
- А зачем они вырезали всех щенят из нашего логова? – ненависть в ее взгляде острее наточенного кинжала, вот только собеседник ей попался бессмертный – коли, не коли…
- Крестьяне из этой деревни? – уточняет он.
- Не из этой, - неохотно признает Изменчивая. – Только какая разница? Ты думаешь, наши щенки умирали легко? У них не было в запаси девяти жизней, как у этих!
- Девяти смертей, - поправляет Джед, и Волчица отчего-то тушуется. Отворачивается и натыкается взглядом на свернувшегося клубочком под саларским плащом Сато. Ненависть вспыхивает в глазах девушки с новой силой.
- Вас всех... – хрипит она, давясь собственной жаждой смерти, - по девять раз! Каждый день!..
Бес чувствует ее сейчас – ярость и боль, и злость от собственной беспомощности, от этого вот вынужденного разговора с врагом. И на самом дне – тоска. Глухая, неизбывная, непреходящая…
- Кто у тебя погиб? – спрашивает он, ловя ее взгляд, принимая чужой огонь, чужую горечь, растворяя в собственной вечности.
Глаза ее светлеют, теряя желтоватый, совсем волчий отблеск, и становятся просто серыми – серебристыми, как низкое осеннее небо.
- Мать, - выдыхает девушка-Перевертыш. – И братья. Маленькие еще совсем были…
Она умолкает и смотрит на огонь, зябко ежась в своей короткой курточке – Изменчивые редко заботились о теплой одежде, всегда же можно перекинуться, если совсем уж холодно.
- Что ж вы так мало увели?
Она взвивается, готовая ответить на насмешку, отразить укол… и натыкается на спокойный взгляд через костер.
- Так получилось, - отвечает она наконец, старательно копируя его давешнюю интонацию.
Джед больше не задает вопросов, и так понятно – пришедшие издалека мстители и местная горячая молодежь, падкая на пылкие речи. Вот только почему Тварец не вмешался вовремя, не остановил… Кто его знает.
Они молчат – почти мирно, глядя на огонь вместе.
- Давай спать, - негромко предлагает бес. – Завтра утром уйдешь, пока дети не встали.
Девушка-волчица недоверчиво щурится.
- Как тебя зовут? – спрашивает неожиданно Джед.
- Альтея, - в глазах ее – неуверенность. И ни капли былого пламени.
- Спокойной ночи, Альтея, - невозмутимо говорит бес, укладываясь на подстилку рядом с Сато. – И учти, в следующий раз щадить не стану. Сладких снов.

Утром Джед кормит Сато и Улю остывшим мясом и поит настоем трав. Девчушка совершенно цела, если не считать нового черного Браслета на правом предплечье, да залитого кровью платья. Она аккуратно отхлебывает травяной чай, обхватив кружку ладонями, и временами тихо вздрагивает – шок от пережитой боли и испуга еще не отпустил ее. Пару раз бес ловит мимолетные взгляды в свою сторону, незаметные, украдкой. В них мелькает паника – обычный страх Девятикратной перед прошедшей смертью. Он знает, что это пройдет, дайте только время.
Они выдвигаются в путь сразу же после еды, собрав в саларскую котомку нехитрый скарб. Джед идет впереди, показывая тропу, и дети уверенно шагают следом, рассекая вместе с ним заросли.
О девушке-волчице они так и не спросили, хотя шептались о чем-то тихонько, замолкая всякий раз, когда бес поворачивался к ним.
Джед не настаивает – пусть разговаривают. Лишь бы приходили в себя быстрее.
Альтея ушла перед самым рассветом – бес контролировал каждое ее движение, не открывая глаз. Изменчивая осторожно встала, подхватила с земли одну из валявшихся сумок и скрылась в лесу.
Бес улыбнулся и позволил себе заснуть снова.

На исходе четвертого дня пути лес закончился – вырубленной просекой и рядом скромных домов. Ребята оживились и выбежали вперед, торопясь к родителям. Джед проводил их взглядом и двинулся по главной улице.
Деревня выглядела гораздо целее: крестьяне подновили крыши, где могли, восстановили стены. Жизнь возвращалась на круги своя.
На крыльце знакомой избы сидела Дея, переплетая заново циновку из твердой камышовой соломы – тонкие пальцы проворно сновали по желтым упругим стеблям, сгибая их хитрыми углами, соединяя, сращивая… Замысловатый узор выходил из-под рук девчушки – запутанный, со множеством узелков, отростков, торчащих кистями камышинок.
- Как у вас тут дела? – спросил бес от калитки.
Дея вздрогнула от неожиданности и почти выронила свое творение, но подхватила вовремя, прижала, бережно, чтобы не помять. Радостно улыбнулась навстречу.
- Хорошо… дядя Роланд снова всех вылечил! А вы нашли Перевертышей? – в глазах девчушки ожидание и предвкушение переплетаются не хуже недавнего камыша.
- Нашел, - коротко отвечает Джед. – И Сато с Улей привел, они уже домой убежали.
- А Лита?
- В двух днях пути отсюда, в лесу, - бес знает, что никто не пойдет искать, ведь одна же жила, особняком ходила, небось, и уточнять не собирается.
- Жалко… - грустнеет на глазах Дея, но вспоминает о положенном гостеприимстве:
- Вы в дом-то проходите, устали, наверное.

В горнице темно, только слабый свет луны пробивается в небольшое окно, рисуя синеватые узоры на стенах, полу и лицах…
- Я вызывал Тварьца, - голос Роланда не громче шепота ветра за окном, тает в ночном полумраке, тянется вязью слов,
- расспросил, почему был набег. Говорит, пришлые клан взбаламутили, а он удержать не смог, стар слишком, - Пустотник ехидно фыркает, и сверкает в темноте нежданной белизной ряд зубов-клыков, - обещал, что будет следить, чтобы не повторялось.
- Это он остановил набег, - Джед не спрашивает, он уверен. – Только почему позволил увести пленников?
- Законная добыча, - поясняет Роланд, он тоже жил когда-то в клане, вместе с другими Переменчивыми. Пока однажды не выпустил на волю своего Зверя и не ужаснулся сам.
Бес и Пустотник сидят на лавке в маленькой деревенской горнице – совсем рядом, и Джед ловит себя на мысли, что когда-то, в Согде, он бы ни за что не поверил, что такое возможно. А ведь Роланд сумел стать для него не просто попутчиком, - Учителем.
- Завтра уходим, - произносит наконец Меченный, первым нарушая уютное молчание. – Идем к Предгорьям.
- Зачем? – обычно бес не спрашивает, но он как-то обещал себе…
- У меня там одно небольшое дело, - скалится Роланд, только оскал тот ничего общего с весельем не имеет.
Согдийская вечность опаляет воздух сухой пылью, заполняя глотку, забиваясь в легкие. И где-то на грани слышимости рокочет Зал Ржавой Подписи, грозный и живой кокон странного беса по кличке Марцелл.
Джед гонит прочь наваждение и второй раз думает, что звали сейчас – не его.

Дорога заканчивается быстро – неправильно быстро по ощущениям беса. Словно время, неспешно капавшее до этого момента редкими мгновениями минут, очнулось и потекло полноводной рекой, захлестывая с головой впечатлениями и мыслями.
Три дня пути, привычного, пешего, через лес. С остановками и рассказами – о травах, о зверях, о птицах…
Три ночи костров – горячего пламени, красящего темноту золотистыми брызгами искр, рассеивающего осенний холод темноты вокруг…
Три вечера вдумчиво молчания, с короткими словами, не складывающимися в рассказы, с терпким ароматом чая – каждый раз нового, с тихой улыбкой собеседника сквозь пламя.
Три приступа былого половодья – вечности, постоянства, тоски, и все – в светлых глазах Пустотника. Бесовская доля – не-бесу?.. не бывает…
Дорога заканчивается возле быстрой реки, стремительно текущей вдоль отрогов гор. Вместе с лесом, замершим на этом берегу последними колоннами вековых стволов.
Ожидание. Вот что встает впереди. Холодными серыми склонами на том берегу, ледяным ветром в лицо, спокойной усмешкой в старческом взгляде.
- Как переправляться будем? – спрашивает бес, притворяясь, что не почувствовал странного зова – еще-не-сбывшегося – разлитого в этом мгновении.
- Ты остаешься здесь, - спокойно говорит Роланд. – А я уж как-нибудь… сам.
«Пора мне, - молчит Пустотник, древний, изможденный старик в пыльном дорожном одеянии и с усмешкой Большой Твари. – Извини».
«Ничего, - улыбается одними глазами светловолосый бес, поймавший вечность за хвост против своего желания. – Бывает».
- Удачи тебе, - произносит Джед вслух.
- Тебе она понадобится больше, - возражает Роланд. – Так что удачи, ученик.
Пустотник разворачивается и двигается к узкой ленте реки.
- Спасибо, Учитель, - говорит негромко бес, глядя вслед старику, уверенно направляющемуся к серым холодным скалам, которые Перевертыши называют Землей Отцов. И только Тварьцы, тихонько, – кладбищем Тварей…

@настроение: никакого...

@темы: чужой мир, немного Олди, творчество

---

Поручик

кусочек этого стихотворения у меня уже был - я тогда искала его. И мне нашли, спасибо Листок на ветру. Сегодня захотелось выложить отдельной записью. Чтобы проще было искать.

Уж сотый день врезаются гранаты
В Малахов окровавленный курган,
И рыжие британские солдаты
Идут на штурм под хриплый барабан.

А крепость Петропавловск-на-Камчатке
Погружена в привычный мирный сон.
Хромой поручик, натянув перчатки,
С утра обходит местный гарнизон.

Седой солдат, откозыряв неловко,
Трет рукавом ленивые глаза,
И возле пушек бродит на веревке
Худая гарнизонная коза.

Ни писем, ни вестей. Как ни проси их,
Они забыли там, за семь морей,
Что здесь, на самом кончике России,
Живет поручик с ротой егерей...

Поручик, долго щурясь против света,
Смотрел на юг, на море, где вдали -
Неужто нынче будет эстафета?-
Маячили в тумане корабли.

Он взял трубу. По зыби, то зеленой,
То белой от волнения, сюда,
Построившись кильватерной колонной,
Шли к берегу британские суда.

Зачем пришли они из Альбиона?
Что нужно им? Донесся дальний гром,
И волны у подножья бастиона
Вскипели, обожженные ядром.

Полдня они палили наудачу,
Грозя весь город обратить в костер.
Держа в кармане требованье сдачи,
На бастион взошел парламентер.

Поручик, в хромоте своей увидя
Опасность для достоинства страны,
Надменно принимал британца, сидя
На лавочке у крепостной стены.

Что защищать? Заржавленные пушки,
Две улицы то в лужах, то в пыли,
Косые гарнизонные избушки,
Клочок не нужной никому земли?

Но все-таки ведь что-то есть такое,
Что жаль отдать британцу с корабля?
Он горсточку земли растер рукою:
Забытая, а все-таки земля.

Дырявые, обветренные флаги
Над крышами шумят среди ветвей...
"Нет, я не подпишу твоей бумаги,
Так и скажи Виктории своей!"
. . . . . . . . . . . . . . . .
Уже давно британцев оттеснили,
На крышах залатали все листы,
Уже давно всех мертвых схоронили,
Поставили сосновые кресты,

Когда санкт-петербургские курьеры
Вдруг привезли, на год застряв в пути,
Приказ принять решительные меры
И гарнизон к присяге привести.

Для боевого действия к отряду
Был прислан в крепость новый капитан,
А старому поручику в награду
Был полный отпуск с пенсиею дан!

Он все ходил по крепости, бедняга,
Все медлил лезть на сходни корабля.
Холодная казенная бумага,
Нелепая любимая земля...
Константин Симонов

@настроение: дробью по нервам...

@темы: поэзия

---

Ну, зафлэшмобим днев?))

Суть флэшмоба - вы отмечаетесь в комментах, а я даю вам 7 ассоциаций с вами) У себя в дневнике вы пишете, как эти вещи к вам относятся или как они с вами связаны.
ну, если распишите тут в комментариях, я не буду сильно возражать)
от Кимури я получила:
иногда
хорошее слово))
с ним связано много приятных воспоминаний. Да и вообще, все интересное в моей жизни случается иногда. К сожалению...
вопросы
люблю задавать, люблю отвечать... И вообще, разговора без вопросов не бывает) это будет уже монолог)))
гость
я понимаю, к чему это могла написать Кимури-сама)))
люблю гостей))званных, незванных, нежданных - заходите, будем рады))
и сама ходить в гости - тоже люблю. Только лучше все-таки заранее договариваться, а если нет - то купить хоть какую-то вкусняшку к чаю (тонкий получается намек)))
время
это что-то, совершенно меня не касающееся. Оно идет, скользит, растворяется... И все мимо. Абсолютно потерялась в субъективном ощущении времени - нет его и все. А вот за сиюминутным временем слежу всегда - не люблю опаздывать, как и ждать))
читать
всегда, везде и еще раз)) несколько книжек параллельно - по одной в каждой комнате и на кухне, чтоб не бегать, если вдруг забудешь взять с собой) Взапой, взахлеб и не отрываясь))
задумчивость
кхм... люблю думать! Вот сядешь так в уголочке и придумываешь что-нибудь... Шучу. Не знаю, редко впадаю в настоящую меланхоличную задумчивость. А так все на бегу, озарениями - как пыльным мешком по лбу)
вечер
это, пожалуй, самая приятная часть суток. Это уют, неспешный разговор и долгие посиделки за чашкой чая. Это покой и законченные дела. И что-нибудь вкусненькое на ужин))
теплые цвета
не считая черного - основная гамма моей одежды. И преобладающая - интерьера. Бежевый, кремово-коричневый, золотистый... Как-то так)

от Джедайт:
ведьма
есть такая маленькая ехидная ведьмочка, родившаяся из неосторожного обещания сказки и воспоминаний о сувенирных фигурках в Хаммерфесте... совершенно неожиданно оказалось, что вполне живая вышла девушка, с кучей подробностей и мелочей... вот теперь приходится воплощать))
ехидство
наше все)) и иногда даже больше) ехидна я всегда, даже когда прибегаю в слезах жаловаться на жизнь. Не верьте - на самом деле я твердо помню, что не поможет)
танец
медленный, стремительный, порывистый, плавный... вам воплотить?.. Дайте музыку и место) а что получится - посмотрим))
ночь
ночь - особое время... ночное) проще вспоминается, проще говорится, проще чувствуется...
одиночество
непременный атрибут существования. Не скажу, чтобы добровольный. Так вышло, увы...
воля
стиснуть зубы и идти вперед - как-то так. Не всегда получается)
костер
трепещущие языки пламени и неторопливая беседа. И запах печеной картошки, настоенный на прошедшем дожде...

от Редфайер
полынь
что-то горькое, терпкое и выцветше-зеленое... солнце и простор. Горечь и пряность... Не видела ни разу))
флейта
тихая тающая мелодия и дрожащий огонек свечи. Переливы музыки над гладью воды... наверное, легко почувствовать и очень трудно воплотить)
берег
это всегда граница. Линия завершения - реки, озера, моря - не важно. Но это и место начала тоже. Место перемен, которые видишь. На берег приятно сходить. И от него чудесно отправляться...
ива
обязательно плакучая, с трепетными серебристыми листьями, шелестящими на ветру. Ивы росли по берегам ручья за моим поселком, и по весне мы ползали по веткам, качались на гибких стволах...
салат
хррр, а это-то с чего?))
что-то разноцветное, легкое, и соблазнительно пахнущее. Возможность собрать все, что хочешь и соединить))
свечка
уют, тепло, интимность... спокойствие и полумрак. А еще - обжигающие капли парафина на пальцах. И фигурки из мягкого воска...
завтра
будет завтра)) независимо от того, верим мы в это или нет. Так уж получилось. Гадать на завтра всегда приятно. Труднее - не разочароваться, когда вчерашнее завтра становится сегодня))

от Krovavaja Mary
море
необузданная стихия и необъятный простор... и еще много всяких "не")) Сухие колонки цифр в лоцманских справочниках и пунктирные линии течений на карте Мирового океана. А еще - разноцветный атлас ареалов обитания основных промысловых видов рыб и таблицы солености в промиллях)
корабли
свобода, красота, уверенность... романтика) воздушный абрис парусов на горизонте и ржавые борта списанных траулеров на приколе...
любовь
счастье, ответственность, желание раскрыться и стать чуть-чуть ближе... ну хоть на воот столько) готовность быть рядом и тепло от простого взгляда утром - как будто в первый раз...
тёплый плед
удобное кресло, книга и немного колючая шерсть. Завернуться по горло и сделать вид, что тебя нет в комнате)
сказки
сказки лучше рассказывать)) но иногда можно и написать... сказку легко сотворить, потому что на самом деле она есть всегда, надо только заметить - присмотреться, прислушаться...
солнце
золото на листьях и траве, блики на воде, тепло и легкость в теле. Улыбка мира - ласковыми лучами сверху. Солнце прекраснее всего зимнее - на морозе его ласка чувствуется сильнее. А можно весеннее, буйное, или осеннее - уставшее. Ну и летнее - властное)
мужчина
странная ассоциация на меня))
подарки, признания, пикировки... а если единственный - спокойствие, когда он рядом. И огонь от случайного прикосновения))

от Lindwurm
море
я уже писала)) приятно видеть, что меня записывают в морячки)
желтый цвет
люблю сам по себе, ибо очень настроение поднимает. И практически не использую по жизни - ни в одежде, ни в интерьере... вообще редко)) а так - это солнышко, мед и одуванчики)
фонарик
это очень удобная штука! Особенно в походах с ночевкой, или там оп пещерам лазить... А вообще, фонарик в темноте - это всегда жизнь и присутсвие)
спокойствие
это слегка не про меня)) я человек порывистый и резкий - в суждениях, в движениях, в жестах))
или у меня получается успокаивать?)))
склон горы
это вверх или вниз, но всегда - вперед) это красноватый сланец, отходящий пластами, и серый базальт. Это вода, ревущая внизу и ветер наверху - выбирай, куда))
вереск
это медвяной терпкий запах и горькая хвоя. И горячий пар, когда по осени пропаривают кадушку для солений. А еще это золотые листья под ногами и грибы, выглядывающие из-под травы...
любопытство
грешна, каюсь)) что, когда, куда, откуда, почему, зачем и как?))) и побольше, побольше!)))
не знаю, хорошо это или плохо)

от Libria пришло:
дружба
это почти так же сложно, как и любовь. И так же радостно. Это понимание, которого порой приходится добиваться, это доверие, которое следует заслужить, это уверенность, которую еще надо подтвердить. В общем, дружба - это редкое и ценное явление.
воспоминания
хм... люблю предаваться порой)) а лучше - совместным. Хотя можно и так байки потравить))
план
дайте мне жесткие временные рамки и я в них уложусь. Хоть с чем. Но только не смейте меня хоть сколько-нибудь жалеть - я от этого расслабляюсь и перестаю работать совсем))
записная книжка
а при чем тут я, стесняюсь спросить?))
есть у меня такая... маленькая и почти неоткрывающаяся, так, только для сохранения тел.номеров. Резервная копия, так сказать...
атеизм
ну... это религия, которую я практикую)) это, пожалуй, все
дождь
это такое настроенческое явление... и он бывает совершенно разным, я писала. А еще он постоянно идет у меня))
проблема
какая замечательная ассоциация!!
проблемы бывают всякие и зачастую - скопом. Приходится решсть. Иногда успешно, иногда нет..

от Аш Малкавиан
Огневушка-поскакушка
смутно помню, была такая героиня сказок... вроде как не очень добрая)) танцевала, да?
холод
не люблю)) хотя переношу лучше жары) а вообще - по географическим причинам - неотьемлемая часть моей жизни))
бабушка
от спасибо, так спасибо! удостоилась))
хм... скажем так, бабушка сыграла главную роль в моем воспитании. А еще она была учительницей от бога, и это не мои слова))
Олди
мои любимые российские писатели-фантасты... ярко, талантливо и живо - как-то так... Собираю и читаю с 1999-го года) Не скажу, что есть все, но кое-что приобрела))
письмо
как и все - люблю получать. Писать тоже люблю. Вдумчиво, обстоятельно... Бумажное письмо - это совершенно особый вид общения. Этакий неторопливый рассказ "за жизнь". Жалко, что сейчас писем почти не пишут.
нежность
это обо мне?..
хм... я даже не знаю. По мне - нежность гораздо большее свидетельство привязанности, чем та же страсть... Нежность подразумевает доверие, потому что требует открытости)
оранжевый
хороший цвет! Из всех вещей, косметики, бижутерии, у меня ораньжевые - только два цветочка на летней маечке) Так что странно оно, странно)))

от Janira
звезда
путеводная или единственная, яркая или падающая - это всегда загадка и что-то недостижимое. А еще, как истинный фанат НФ, никогда не забываю, что звезды - это светила)) и вокруг любой из них может вращаться планета с другой жизнью)
песок
мокрый, вдоль полосы прибоя, или мелкий, тонкой струйкой в часах... А еще - вязкий, на дне, холодным прикосновением к ногам))
водоворот
кхм... вживую видела всего пару раз. А так - в голове всплывает прежде всего сухое, из лекции по БЖД: "расслабьтесь, позвольте затянуть вас на самое дно, и выныривайте!"
ладони
есть такая хорошая картина, чья не помню, "Рука помощи" (она теперь на заставке Nokia используется))
так вот, как-то так: две ладони в пожатии, через пространство)
море
и снова море))) чуть выше есть, если интересно))
ожидание
тягучие минуты, превращающиеся в долгие часы... нервы и нетерпение, тихое раздражение..
не люблю ждать!
тепло
муррр *прикрыла глаза и потянулась всем телом*

запись создана: 02.09.2009 в 12:00

@настроение: странно оно, странно...

@темы: флэшмоб

---

Ходила-ходила, а не сдержалася))

кто видел - извиняйте))

(с)тырено у Кимури)))

@настроение: кииска!

@темы: ерунда, подсмотрено

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

Зацепило в Избранном..

Кошка Шредингера

Доктор Шредингер, Ваша кошка еще жива.
Написала бестселлер, прекрасно играет в покер
(На каре из тузов ей всегда выпадает джокер),
Раздает интервью, в интернете ведет журнал,
И, сказать по секрету, весьма популярный блоггер.

Ящик – форма Вселенной, какой ее создал Бог.
Геометрия рая: шесть граней и ребра-балки,
По периметру – вышки, забор, КПП, мигалки.
Иногда вспоминается кресло, камин, клубок,
И его почему-то бывает ужасно жалко.

Доктор Шредингер, Ваша кошка не видит снов,
Бережет свою смерть в портсигаре из бычьей кожи,
Не мечтает однажды создателю дать по роже,
Хочет странного – редко, но чаще всего весной.
Любит сладкое. Впрочем, несладкое любит тоже.

Вероятности пляшут канкан на подмостках стен,
Мироздание нежится в узких зрачках кошачьих.
Ваша кошка, герр Шредингер, терпит невольный плен
И не плачет. Представьте себе, никогда не плачет.
(с) Светлана Ширанкова

@настроение: все слова куда-то делись...

@темы: поэзия, подсмотрено

---

Встряла во флэшмоб))

Это который про три действия.
Суть: отмечаетесь, я называю вам 3 каких-нибудь действия, а вы рассказываете о них. Если умеете: как вы это делаете, как учились, нравится ли вам, сложно ли это - в общем, всё, что придёт в голову; если не умеете - соответственно, почему, и пробовали ли учиться и т.д. Наличие в рассказе суровой правды жизни, лирических отступлений и подробностей приветствуется. ))
Lindwurm, прости, что так долго)))

Ловить рыбу
Кхм...
Существует несколько способов ловли рыбы. Все они делятся на два вида:
с использованием подвижных орудий лова, как то: тралы, невода, сети, некоторые виды ловушек;
и с использованием стационарных орудий лова: яруса, электросвет и донные ловушки.
Поговорим отдельно о каждом?))
Трал - по сути своей длинный треугольный сетевой мешок, вертикальное раскрытие которого обеспечивают грузила по нижнему краю и поплавки по верхнему, а горизонтальное раскрытие осуществляется при помощи распорных досок.
Тралы делятся на донные - траление производится возле дна, и пелагические - для работы, соответственно в толще воды - пелагиали.
Сам процесс траления происходит одинаково в обоих случаях - трал выметывается за борт, судно проходит определенный участок, ведя трал за собой, а потом при помощи лебедки трал поднимается на борт и производится выливка улова в трюмные бункера.
Суда, оснащенные тралами, называются, соответственно траулерами.
Невод - все мы помним "закинул старик в море невод...", так вот, промысловый невод - штука немного другая. По сути, это длинное сетевое полотно, которое выметывается за борт вертикально, судно при этом описывает окружность. После замыкания круга нижняя подбора невода затягивается, образуя мешок (поэтому такие невода называют еще кошельковыми). Выборка улова производится при помощи рыбонасоса.
Суда, оснащенные неводами, называются сейнерами.
Сеть - промысловая сеть отличается от классической "домашней" только размерами. Завод сети и проводка ее осуществляются двумя судами; используется обычно на пресных водоемах - реках, озерах.
Ярус - тонкий трос с привязанными через равное расстояние лесками с крючками. Длина поводка крючков обычно не превышает 50-60см, длина самого яруса может варьироваться, от 150м до 1,5км. Насадка крючков осуществляется на специальных аппаратах параллельно с выметыванием. Так же яруса оснащены грузилом, чтобы снасть оставалась на месте, и поплавком с буйком - для поддержки снастей в плавающем состоянии и для определения места их нахождения. Обычно на наших судах яруса устанавливаются как вспомогательный вид орудий лова, но в Норвегии существуют суда, оснащенные исключительно ярусами. Называются они линёрами.
Электросвет - используется для ловли кальмаров на Дальнем Востоке. Выглядит процесс так: за борт судна опускаются электролампы с привязанными к ним ловушками, кальмары, привлеченные светом, подплывают и заползают в ловушки. Там, собственно, и остаются.
Ловушки - используются в основном для добычи нерыбных объектов лова: кальмаров, крабов, каракатиц. Конструкция ловушек разнообразна, но обычно используется какая-либо приманка. Бывают металлические, пластиковые и сетевые.
Все стационарные орудия лова требуют определенного времени выдерживания на месте лова.
Это собственно было о том, как ловить рыбу))
Как меня этому учили? Очень весело. У нас в мореходке предмет "Орудия лова" преподавал капитан третьего ранга, когда-то, еще в молодости, ходивший старпомом на "Седове". Так что помимо всякой полезной информации мы услышали от него множество баек про кругосветные парусные регаты. Ну, и про наших курсантов во время оных))))
Сам предмет мне нравился и даже очень)) Ну, а на практике я работала только с ловушками и ярусами. Не то, чтобы это было слишком сложно, но море все-таки)) Трудно)
Но впечатлений было много)))кто не видел, они здесь:stakkars.diary.ru/p58864867.htm
Ну, а просто рыбалка, когда на берегу и с удочкой - ловили, случалось такое)) Первый раз попала на рыбалку в четыре года, дедушка взял с собой на озеро на зорьку.
Помнится, было тепло и тихо, наша лодка двигалась по озеру почти беззвучно и так же тихо входило в воду темное зеленое весло, которым греб дедушка. Тяжелые капли воды срывались с лопасти весла и со звоном падали в воду. Порой где-то вдали плескалась рыба, и всплеск этот разносился далеко над ровной гладью озера...
У меня когда-то была своя удочка и своя донка, были времена, да)))

Сплетничать
о... ну какая же женщина не любит это дело! Присесть где-нибудь с подружкой (лучше в каком-нибудь кафе, где народ поприличнее ходит - авось и познакомишься с кем-нибудь?), обсудить обновки своего и ее гардероба (ой, какая у тебя сегодня кофточка, а у меня вот юбочка новая, ты разве не заметила?), личные неприятности (вчера ноготь сломался, представляешь? Ужас!), погоду (этот дождь - фи! Волосы уложить невозможно, завивка не держится совсем..), цены (все подорожало. Ну просто все. Куда катится мир?), соседку тетю Клаву (у нее опять вчера муж напился, кричали всю ночь!), коллег по работе (они меня не понимают, вот совсем. И не ценят...), мужчину своего ненаглядного (а мой-то мне вчера!..). Ну, а если есть дети - понятно, о чем будет разговор. Ведь любой ребенок - ходячая новость все 24 часа в сутки.
Не люблю. А так, любое сильно задевшее меня событие может вылиться в страстный монолог, порой - до получаса и непечатный большей частью. Но это должно быть сильно задевшее меня событие. И остываю я быстро. Обычно

Делать покупки.
Где-то так года два назад я заболела шопоманией. Да-да, в самой жесткой форме - когда сметается все, не взирая на цену и нужность ("вы знаете, я не могу выбрать между этими тремя кофточками... я возьму их все"). Скорее всего, это была психологическая компенсация за не слишком обеспеченную юность и постоянное урезание себя в средствах. Страшная болезнь длилась год, по истечении которого я оказалась завалена одеждой, бижутерией, косметикой и прочими ненужными вещами. Посмотрела я на это дело... и теперь, приходя в магазин, я ловлю себя на мысли, что оно у меня уже все есть. Болезнь прошла, к счастью, без особо серьезных последствий))
Отдельной графой в списке покупок стоят подарки и книги.
Подарки я люблю выбирать заранее, хотя бы за день, чтобы не носиться по всем магазинам в поисках невесть чего, чего и в наличии-то нет. Обычно, идя покупать подарок кому-либо, я уже знаю, что именно это будет. Но не исключен вариант, когда в процессе поисков нужной вещи я наткнусь на что-то более привлекательное с моей точки зрения. Ну, и куплю))
Книги - это святое)) покупать книгу - всегда наслаждение. Процесс вдумчивый и неторопливый. И неважно, пойду ли я в книжный за чем-то отдельным, или наткнусь на что-то интересное на развале. Каждый раз я "зависаю", начинаю смотреть, читать... В общем, если я куда-то спешила, придется перейти дальше на бег, чтобы не опоздать.
Свою первую книгу я купила в 11 лет. Потом периодически копила карманные деньги и покупала в нашем поселковом магазине что находила. А находилось там немногое)) Потом, когда начала учиться, покупала книжки каждый месяц, на стипендию. Собственно, моей курсантской стипендии как раз и хватало ровно на одну книгу и шоколадку. Книга приглядывалась в течение месяца, откладывалась (продавец отдела меня уже знала)) и раз в месяц мну устраивал праздник души и тела: диван, книга и плитка горького шоколада. Когда начала работать, приобретать книги стала чаще, но все три года своей учебы я ни разу не изменила этой ежемесячной традиции))
Вот как-то так))

От Рысик я получила:
Писать
вот тут я слегка зависла))
Если имеется в виду сам процесс письма - учили меня, как и всех, в школе, по прописи. Давно дело было и видимо безболезненно прошло: ничего не вспоминается. Пишу довольно быстро и внятно, почерк аккуратный, но очень мелкий, преподаватели ругаются)) и не только они)
Ну а если ты хотела почитать про то, как я творю свои бессмертные шедевры... Последние года два - исключительно из-под палки)) т.е. само по себе оно не пишется)) А вот если кто-нибудь попросит, тут уже дело другое)
В начале процесса идеи у меня обычно нет, только примерное представление о мире, и желательно как можно больше деталей этого самого мира)) Ну а потом, когда я уже начинаю писать, сюжет вытанцовывается от логики персонажей. С соответственным качеством))
Потом оно пишется (когда - на одном дыхании, а когда, как с Олди - насильственным извращением мозга)). Ну, а что получается - валяется здесь))

Гулять
люблю)) одна, с компанией - абсолютно неважно. Важен сам процесс - куда-то идти, смотреть по сторонам, беседовать, если есть с кем )) Погода тоже не имеет особого значения - в хорошей компании и под осеним унылым дождиком весело. Причем чем дальше, тем лучше. Бесцельно брести не знаю куда - мечта поэта в моем понимании))

Действовать спонтанно
Случается, случается и такое. Хотя по натуре я - человек нудный, скучный и люблю все планировать заранее. Потом очень приятно свои планы в мусорную корзину отправлять, да. Есть в этом какое-то эстетическое наслаждение
А вообще, не думаю, что существует хоть один человек, который бы ни разу в жизни не действовал собразно ежеминутному порыву. Ну, а если и есть где-то такой уникум, мне его что-то не очень хочется знать))
Порой на меня нападает сумасбродное настроение, и тогда, "на волне" я могу наделать много и всего полубезумного. К счастью, сожалеть о проделанном еще не приходилось))

Свет_ мне выдала:
Танцевать
Никогда и нигде не училась этому. Но люблю очень)) быстрые танцы, медленные - неважно, зависит от настроения. Говорят, выходит неплохо))
Раньше очень стеснялась танцевать на дискотеке - помнится класса так до девятого скромно стояла в сторонке, наблюдая за остальными. Потом как-то раз подруги вытянули меня таки в круг (на свою голову)) и теперь я танцую, когда хочу - одна я на танцплощадке, или в компании... Отмазка "давай еще чуть-чуть посидим, никто же еще не танцует", которую я часто слышу от моих подруг в барах, не действует - никто не танцует?.. Значит, мы будем! Пойдем-ка...
Иногда здесь, в пабе, люди, которые видели раньше, как я танцую, просят меня выйти и выдать что-нибудь)) Музыку заказывают... Видимо, нравится))
Не люблю танцевать в паре - партнер мешает
Нет, конечно, когда партнер умел, знаком и достаточно трезв - это одно дело. А то порой случается...
Однажды, когда играло что-то в стиле кантри и народ вокруг танцевал свинг, один знакомый мальчик выдернул меня на танец. Кружимся, вертимся, ему весело, я пытаюсь устоять на ногах и увернуть нас обоих от остальных пар, потому что партнер мой, как оказалось, довольно таки пьян. И вот, очередной зажигательный аккорд, меня раскручивают волчком... Я, на высоких каблуках и скользком полу, остановиться не успеваю и падаю. У самого паркета меня красиво подхватывают и тут же перебрасывают на вторую руку. А вот второй рукой не ловят... Лечу. Прикидывая, в кого я врежусь и сколько столов снесу по дороге (они там маленькие и шаткие). Кто-то подхватывает меня сзади под мышки и ставит на ноги. Облегченно вздыхаю.
Или другой случай. Вытолкнули меня подруги потанцевать с очень милым молодым человеком. Молодой человек оказался тот еще затейник - медленный в принципе танец мы вырисовывали хитрыми спиралями, имитируя танго. Причем в темпе хорошего такого галопа. скачем, значит, из одного конца танцплощадки в другой, я старательно пытаюсь не запутаться в ногах и не отстать... Наконец танец заканчивается, партнер отводит меня к нашему столику и раскланивается.
"Класс! - выдыхают хором подруги. - Здорово вы! Как его хоть зовут-то?"
"Не знаю, - отвечаю я. - Я так и не сумела его догнать, чтобы спросить."

Врать
не люблю)) но умею отлично. При желании покупаются все. Глазки честные-четсные, взгляд открытый-открытый...
Чаще всего вру в ответ на вопрос "Как дела") Ибо у нас все всегда нормально))

Строить глазки
Не умею! От слова совсем)) Хотя подруги меня старательно учили. Есть у меня одна знакомая, так она глазами в прямом смысле стреляет. Сидишь и чувствуешь, ка мимо свистят взгляды... Снайпер))
Придем так, бывало, куда-нибудь в бар... Выберем мужчинку - одинокого или нет, зависит от
настроения (хочется повредничать или нет) и дальше я говрю время, а она только взглядами должна добиться того, чтобы он подошел знакомиться. Мужчинка по достижении результата обычно отшивается. Забавное зрелище. Особенно, если поначалу он пришел со спутницей.
Так вот, я не видела ни одного сбоя. Так что могу точно сказать, что знаю, как нужно строить глазки. Вот только дара у меня к тому нет)))

От Mirelle_Dark досталось:
Выбирать подарки
Ну, про подарки я уже немного писала)) а вообще, выбор подарков у меня – дело чисто интуитивное. Т.е. если я знаю, чего человек хочет позарез, я постараюсь купить, но вот если мне предоставят список для выбора, меня по прочтении может осенить какая-нибудь левая «гениальная» идея, и пойду я покупать совсем не то. Причем в процессе поиска я могу и поменять мнение и купить в результате что-нибудь вообще третье)) так что результата похода за подарками зачастую непредсказуем для меня самой.
А вообще, выбирать подарки я люблю. Желательно – заранее, чтобы можно было вдумчиво побродить по магазинам, посмотреть… Сам процесс выбора подарка – это как прелюдия к празднику)) И настроение поднимается сразу. Дарить приятнее, чем получать)

Кататься на коньках
Я – девушка деревенская… А потому коньков у меня в детстве никогда не было. Хотя каждую зиму мы вместе с соседкой заливали и раскатывали в огороде небольшой каток и увлеченно портили обувь)) и мечтали стать фигуристками, как же иначе))
Первый (и единственный) раз я встала на коньки, когда училась в колледже в Архангельске. Коллега по работе (я тогда работала по вечерам в баре официантом) пригласила на закрытый каток. Ну, взяли коньки в прокате, зашнуровали их на мне, вывели меня на каток… Дальше было весело. Полтора часа, что полагались нам за наши деньги, моя подруга проводила меня за ручку. Каждый раз, когда я пыталась двигаться самостоятельно, мы падали. Причем постоянно – на нее. В общем, мне очень повезло. А вот она заработала с моей подачи пару синяков. Но было очень весело. С тех пор я на коньках не каталась ни разу. Хотя хочется))

Слушать музыку
Слушать музыку я не люблю – три года ночной работы в баре отбили всякое пристрастие к музыке. Под музыку я люблю танцевать)) Такое, каюсь, часто случается)
Изредка, очень и очень редко, я включаю что-нибудь такое, совсем настроенческое, и зависаю на пару часов, внимая. Ах да, еще в компании можно послушать что-нибудь. Но там уже не просто музыка. Там еще и чужие эмоции. Вот как-то так))


Джедайт, сударь, получите))
Готовить
Научилась в 12 лет. Вынужденно) В принципе, готовить умею почти все, кроме пирогов – не любят меня дрожжи, не поднимаются, даже если по рецепту делаю) Люблю экспериментировать в готовке – с приправами, соусами, овощами… Помнишь «Мистер и миссис Смит»? «Я добавила горошек»))))
Не умею варить каши, потому что не ем их) но если надо…
Быстро делаю рыбу – положено, как бы)))
Люблю делать салаты и торты – такой простор для фантазии))
А вообще – готовить нужно для кого-то. Потому что одна я и на бутербродах с чаем прекрасно существую)

Дороги
Ты меня уже спрашивал как-то))
Дороги я люблю. Сам процесс переезда с места на место, новые впечатления, знакомства… Дороги для меня – это воплощение перемен, наверное. Каждый раз, отправляясь в путь, ты что-то оставляешь позади, настраиваешься на то, что ждет тебя там где-то… В общем, ты меняешься. Еще в самом начале пути. Пройденный же, он принесет еще больше перемен. И это здорово))
Дороги хороши любые и любым видом транспорта. В одиночестве, с попутчиками – неважно. Просто впечатления будут разные, но ведь они будут?))

Олди
Мое знакомство с творчеством этих писателей началось в 1999 году с «Грозы в безначалье». Мир захватил, и я нашла остальные два тома. Долго ходила под впечатлением… Ну, и дальше – больше. Стала искать, покупать…
Любимые книги по убывающей: «Черный баламут», «Мессия очищает диск», «Герой должен быть один»)) Перечитывала не единожды, имею некоторые в нескольких экземплярах)
Каждая книга Олди хороша по-своему. Неизменно одно – трогает за душу, увлекает, захватывает… Заставляет сопереживать…
Олди – это неизменно подробнейшая проработка миров, роскошнейший язык и нетривиальный сюжет))
Читала у них не все, потому что такие книги надо читать спокойно, не на бегу, впитывать… Получается не всегда) Но потихоньку добираюсь до того, что еще не читала)

UPD Простите, что так долго думала)))

запись создана: 13.08.2009 в 15:07

@настроение: хи)))

@темы: флэшмоб, о себе

---

улыбнуло))

29.08.2009 в 12:49

Пишет  Редфайер:

просто бальзам на душу)

13.02.2008 в 11:54

Пишет  Этери_:

Северус, мне очень жаль!
(Подлинная история взаимоотношений некоего Автора с неким Персонажем)

Мадам, я от вас ухожу.
- Вы не можете этого сделать!
- Нет, могу. Я расторгаю контракт.
- Но почему?
- Вы знаете. То, что со мной делают ваши так называемые поклонники –противоестественно.
- Северус, мне очень жаль, но я не виновата. По правде говоря, я вас так описала, что не понимаю, как ваш образ вообще мог вызвать у кого-то мысли о сексе.
- Не говорите мне этого слова, от него мне становится дурно. Наверное, вы где-то допустили промашку. Упомянули мою хорошую фигуру или еще что-нибудь в этом роде.
- Да вы сами почитайте!
- Да… да, действительно. Ни единой бреши в доспехах самого отвратительного в мире типа. Наверное, они сумасшедшие; хорошо еще, их мало. И все же – вы должны прекратить это безумие.
- Дайте подумать. По книге снимают фильм. Подберем на вашу роль актера, который будет лет на двадцать вас старше.
- На тридцать!
- Северус…
- На сорок!
- Господи, Северус, столько не живут. Успокойтесь. Все будет в порядке. В интервью я очерню вас, как смогу.
- Вы уж постарайтесь. Только педофилом не называйте, а то меня уже и так…
- Я опишу вас, как злобного мерзавца – устраивает?
- Конечно. Ведь это чистая правда!

- Всё, я ухожу!
- Спокойно, не надо нервничать.
- Я не нервничаю, я в бешенстве! Вы это видели, а? А это?! Вы посмотрите, сколько их!
- Не надо швырять в меня распечатками. Я читала. Это ужасно.
- «Ужасно» - слабо сказано. Я бы еще пережил всяких девочек – Мерлин, дай мне силы! – но Поттера… Поттера я не переживу.
- Северус, мне очень жаль. Однако вы не должны меня обвинять - я выполнила свои обещания.
- Этот ваш актер меня погубил. Зачем он устроил фарс в Дуэльном клубе?
- И вовсе не фарс. Очень эффектно получилось.
- Вот именно!
- Вообще-то, его так затянули в корсет, что по всем законам анатомии он должен был только стоять столбом и хлопать глазами. Вот что значит – вжился в роль. Спокойно, Северус, спокойно! Обещаю, в следующих фильмах я попрошу вырезать максимальное количество эпизодов с его участием, и на экране он будет появляться не больше, чем на десять минут.
- На три!
- Нет, так нельзя.
- Эти извращенки укладывают меня в постель с Поттером и с Малфоем-младшим – да как я могу захотеть таких сопляков, а главное, как они могут захотеть меня?! Они утверждают, что я сплю с лохматой подружкой Поттера и с придурком Локхартом! Смакуя подробности. И вы мне тут…
- Северус, хотите, я напишу, что у вас плохие зубы?
- Да, да, да! И снова скажите, что я ужасен. Повторите несколько раз прямым текстом: «Северус Снейп – мерзкий, злобный, сальноволосый ублюдок, и надо быть не в своем уме, чтобы на него польстится». Распишите подробно, как я издеваюсь над Поттером – пусть всем станет понятно, что мы друг друга ненавидим и не захотим быть вместе, даже если высадить нас вдвоем на необитаемый остров или запереть в камере размерами два на два.
- Я сумею их убедить, Северус. Будьте спокойны, я все устрою.


- Северус, мне действительно очень жаль.
- Ну, хорошо, пусть Поттер. Пусть. Я уже смирился. Я даже как-то к нему привык. Пусть Малфои всех поколений. Пусть понаехавший тут молодняк женского пола в прозрачных тряпочках, которые они для чего-то надевают на верхнюю половину туловища - уж ходили бы голые. Но для чего вы впустили в книгу Блэка?!
- Ну, не надо, не надо… Не убивайтесь так, профессор. Вы же так не убьетесь.
- Убьюсь, если постараюсь.
- Не вздумайте. Вы мне нужны.
- Кажется, я всем нужен, только не пойму, с чего бы. Лучше бы я умер. А еще лучше – если бы Блэк умер. Кстати, это идея.
- Нет, я…
- Тогда я от вас ухожу!
- Ладно. Тем более что Сириус тоже изъявляет желание поскорее сдохнуть.
- Надо же, раз в жизни пришли к единому мнению. Значит, Блэка в расход. Но этого недостаточно. Нужно добавить в мой образ черной краски.
- Застиранное белье подойдет?
- Мало! Серая ночная рубашка. Этого не вынесут даже самые романтичные натуры.
- Я бы не вынесла.
- Вот и пишите, да не как в тот раз.
- Я стараюсь!
- С вами что-то не так, определенно. Вы описываете, как я издеваюсь над Поттером…
- Да, и выходит живенько.
- И всё равно все уверены, что дай нам только волю, как мы немедленно предадимся страсти на первой попавшейся горизонтальной поверхности. А если не попадется горизонтальной – прямо стоя. Я этого не понимаю.
- Наверное, мы перестарались с ненавистью, от которой один шаг до любви. Дыма без огня не бывает. Бьет – значит, любит. Как-то так.
- А если убил совсем – значит, залюбил насмерть. В общем, насчет Блэка мы договорились. Желаю удачи, мадам. Попытайтесь не напортачить.
- Северус, вы переходите все границы. Иногда я просто вас ненавижу.
- Замечательно. Думайте об этом постоянно, это придаст моему портрету достоверности.

- Трудное детство… деревянные котлы, прибитые к полу гвоздями… жестокие одноклассники… сядем и возрыдаем. И не говорите, что вам очень жаль.
- Мне действительно очень…
- И к чему это привело? С Люпином мы уже практически срослись в конгломерат под названием «снупин». Не смейте хихикать. Поттер – все по-прежнему, Малфои – без перемен, Мэри-Сью – в количестве, Гермиона Грейнджер – срочно замуж… и кто ж у нас прибавился? Дамблдор. Нет, вы можете себе такое представить – я с нашим дорогим директором?
- Мне плохо.
- Уверен, не так, как мне.
- Что же делать?
- Как обычно.
- Так у меня ни одного живого персонажа не останется!
- Придумаете новых, было бы о чем сокрушаться. Действуйте, мадам, действуйте, я в вас верю.
- Хорошо бы, чтобы верили не вы, а мои читатели. И не в меня, а мне.
- Аминь.

- Северус, я сдаюсь. Если они и убийство готовы простить, то я уже не знаю!
- Всё, я беру дело в свои руки. Я разработал комплекс мер, которые навсегда обезопасят меня от всяких харассментов.
- Мне заранее страшно.
- Не бойтесь, мадам, прорвемся. Во-первых, вы должны убить Люпина, он мне надоел – то он меня спасает от злых людей, то я его… Моя бы воля, я бы его в клинику сдал. Для опытов.
- Если убить всех, с кем вас… эээ… сводили, тогда магический мир превратится в одно большое пепелище.
- Во-вторых, вы должны написать, что я всю жизнь любил одну женщину.
- Так не бывает.
- Вы фэнтези пишете или что? И потом, бывает. Я вот на днях читал биографию одного маггловского поэта, так он был влюблен в одну особу по имени Лиля, и даже ее замужество его не охладило. Слушайте, а это мысль! Опишите-ка мою пожизненную страсть к Эванс. Никто же не станет влюблять меня в сына, если я любил его мать.
- Эх, Северус, плохо вы знаете фанатов…
- И убейте меня.
- Что?
- Эффектно. С потоками крови. Такая живописная, образцово-показательная смерть, чтобы никто не усомнился. Сможете?
- Легко и с удовольствием. Проще вас убить, чем раз в месяц объяснять всему миру, какой вы отвратительный, а в ответ получать ухмылки и заговорщицкое: «Но мы-то знаем…»
- Вам не позавидуешь.
- После того, как я вас отделаю, мой дорогой, вам точно никто не позавидует.
- Всегда вы обещаете, обещаете…
- На этот раз у меня все получится, как надо. Даже трубы Страшного Суда не поднимут вас из могилы.

- Что я сделала не так?!

- Я умер! Я точно умер! Да умер я, вам говорю!
- Северус, нам очень жаль…

@настроение: хррррр)))

@темы: подсмотрено

---

на душу легло)

Они уходят, остается тишина.
Лишь шорох ветра, что ерошит травы.
Хотелось вслед — но не имеешь права,
Привязана и укоренена.

Они уходят, остаются облака
И резкий холод светопадом лунным.
Хотелось вслед — но по воздушним струнам
Дрожание незримого смычка.

Они уходят, остаешься только ты.
Шипят в песке, накатываясь, волны.
Хотелось вслед... не убивайся, полно.
Они вернутся в песни и мечты.

Они уходят, остается пустота.
В глазах печаль, застыло, грезя, время.
Хотелось вслед... но будущее с теми,
Кто начинает с нового листа.
(с) AnnetCat

@настроение: трудно... начинать с чистого листа...

@темы: поэзия

---

продолжаю таскать потихоньку)

в настроение:

...Не расспросишь же - тех, кто на кухнях курит.
Странную подлость горечи тех азартов,
Гнусную правду нашей - бескрылой дури...
Радость моя, да здесь все рельсы летят на запад!
...Но над тоскою - рельсов, столбов, развязок -
Небом и ветром - лютой любви юдолью -
Тайная радость наших крылатых сказок,
Радость моя!..
...Так какого же черта больно?
(с) ingadar

@настроение: не расскажешь...

@темы: поэзия

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

Сказка... про одного солнечного котенка))

Вы когда-нибудь видели солнечных котят? Нет? Тогда поднимите голову, оглянитесь вокруг, и если у вас за окном солнце, обязательно заметите мелькнувший рядом золотистый блик - это один из них зашел к вам в гости. Поиграться. Солнечные кошки - вообще существа веселые, а уж котята - и подавно. Но есть среди них настоящие хулиганы.
Суль с детства отличался неуемным характером - то в окно чье-нибудь залезет без спроса, по стенке начнет прыгать или разбудит кого - сплошное безобразие, то в каждой встречной луже отражается, да так задорно, что остальные котята лезут туда же всеми своими лапами, и гуляет тогда по луже разноцветная радуга, пляшет, сияет... В общем, не уследишь.
Взрослые кошки часто ворчали на Суля, объясняли, что вести себя надо вдумчиво, степенно, и если скакать, так куда-то, а если сиять - так кому-то...
Только Сулю та наука впрок не шла. Послушает-послушает, дернет золотым пушистым ухом и понесется дальше - заглядывать во все возможные щели и брызгать во все стороны яркими отсветами - просто потому, что хочется.
Вообще-то Суль не всегда скакал по городу просто так. Были у него любимые места - фонтан на площади, например. В нем текла какая-то совсем особая вода, отражаться в которой было приятно и ярко - только заглянул, а уже вот тебе - дорожка побежала, каждый раз нового цвета. А еще дети любили кидать в фонтан мелкие монетки, и когда Суль светил на воду, желтые кругляши приветливо сияли снизу, словно подмигивая котенку.
Были у Суля и друзья. Девочка, что торговала цветами на углу двух узких мощеных улиц - она каждый день выставляла для котенка корзину с яркими голубыми колокольчиками, на мохнатых лепестках которых было так весело и уютно качаться... Молодой флейтист, что приходил играть на площадь, он замирал возле старой башни с часами, и тихая мелодия флейты плыла по воздуху, перекликаясь с ветром и деревьями вокруг. Суль любил эту музыку - от нее как-то приятно щекотало кожу и золотистая шерстка котенка начинала сиять ярче. Обычно Суль пристраивался где-нибудь на углу башенной крыши и тихо слушал, жмурясь от удовольствия. Пожалуй, взрослые кошки не узнали бы его, увидь здесь.
Еще Сулю нравилось заглядывать к звездочету в городскую обсерваторию. Старик очень любил котенка и к каждому его появлению выставлял на стол возле старинной астролябии фарфоровое блюдце с серебристым светом звезд, собранным за ночь. Ничего вкуснее котенок в своей жизни не пробовал, а потому пристраивался на краешке блюдечка и лакал деликатно звездное молоко, довольно мурча под нос солнечную песенку. И золотистые отсветы его лучей ложились на стены вокруг.
В общем, у Суля было много друзей. Но он всегда был рад познакомиться с новыми, если вдруг встречал где-то кого-то, похожего на друга.
В эту комнату Суль заглянул совершенно случайно, чисто из мимолетного порыва вредности - уж очень плотно были задернуты шторы на окнах, словно его специально пускать не хотели. Такого котенок спустить не мог, и потому нашел таки щелку, чтобы просочиться внутрь.
В комнате было прохладно, тихо и сумрачно, словно кто-то старался сохранить ушедший вчера вечер. Суль даже растерялся поначалу - так не к месту были здесь его яркие блики.
За столом сидела девочка. Светловолосая, тонкая, она была чем-то похожа на заблудившийся рассветный луч - такая же почти призрачная и невесомая. Девочка выглядела печальной. Чуть склонив голову на бок, она легко водила тонким карандашом по большому листу белоснежной бумаги. Временами девочка замирала, глядя рассеянно куда-то вдаль и постукивая кончиком карандаша по столу. В этом коротком резком звуке слышался странный ритм - так стучат колеса отправляющегося от перрона поезда - отрывисто и прощально. Суль осторожно покачался на шторе, не решаясь подойти к этой девочке-лучу, потом все-таки скакнул поближе. Девочка не обратила на котенка никакого внимания, лишь чуть поморщилась, когда один из его лучей мазнул ее по глазам.
Котенок подумал-подумал, и нахально прыгнул на воротник клетчатой рубашки, в которую была одета незнакомка. И заглянул через плечо - так, одним только бликом.
На белоснежном листе черными отрывистыми штрихами было нарисовано лицо - длинные растрепанные волосы, ехидная усмешка... изображенная девушка была совсем не похожа на своего творца - даже так, без цвета и красок, она дышала жизнью и энергией. Суль словно услышал ее смех и увидел улыбку... Для полной жизни девушке с портрета не хватало какой-то малости - чуть-чуть объема, чуть-чуть движения...
Девочка-луч вздохнула и добавила к портрету еще несколько штрихов - чуть-чуть больше тени, чуть-чуть ближе к реальности. Вот только что-то все равно было не так. Суль сам бы вздохнул, если бы мог - очень уж ему понравилась девушка с портрета - так бы и прыгнул ей на волосы да пощекотал шею...
Девочка-луч видно и сама чувствовала это - карандаш в ее пальцах стукнул по столу еще резче.
Суль подумал немного. Рисунок был хороший, правильный - объем есть, форма есть, тени, где надо... вот только света не было в этом рисунке. Совсем.
Котенок распушил шерсть, как только мог, и брызнул на портрет всем своим светом, собранным за долгие летние дни.
Разноцветные лучи легли на белоснежный лист, заплясали радужными полосами, коснулись карандашных линий. Обрисовывая, подчеркивая, оттеняя..
Веселая искорка зажглась в глазах девушки с портрета, засветилась улыбка, засияли непокорные кудри...
Нарисованная девушка жила. Всего миг - но ее присутствие словно осветило комнату, наполнив теплом и радостью.
Лучи погасли. Суль огорченно дернулся - он был слишком мал, чтобы светить долго. И замер.
По комнате серебристым перезвоном плыл чистый смех девочки-художника. И столько радости было в этом звуке, что Суль невольно засиял снова.
Девочка-луч - уже не рассветный, а полуденный, уверенный и яркий - легко коснулась рукой пушистого комка света у себя на плече. Суль доверчиво прыгнул в ее ладонь - тонкие пальцы, казалось, просвечивали насквозь, купаясь в его шерстке.
Девочка улыбнулась снова, уже - маленькому пушистому солнышку, пристроившемуся на ее ладони. Теплому, яркому и живому.
- Ну, здравствуй, да? - негромко произнесла она.
Солнечный котенок согласно мурлыкнул в ответ.

@настроение: хорошо, что она была к месту))

@темы: творчество, свои миры

---

неоригинальное наблюдение...

Протянуть руку и легко коснуться ладони – кончиками пальцев, осторожно. Не боясь побеспокоить…
Достаточно, чтобы почувствовать чужое тепло.
Улыбнуться открыто, не стесняясь показать свою радость, не думая о возможной уязвимости…
Достаточно, чтобы увидеть ответ в чужих глазах.
Такая малость, а так трудно порой.

Просто протянуть руку…

@настроение: хм..

@темы: наивные мысли, о себе

---

Однажды Странник пришел в Город...

Когда-то город был столицей великой страны, от которой теперь осталась только память да дворцы ушедших королей. Местные жители устроили в них музеи, чтобы все могли полюбоваться. Ну, или почти все – вход в былые жилища правителей сделали платным, и любознательные посетители теперь отстаивали долгие очереди, чтобы заплатить за удовлетворение собственного любопытства. Странник тоже сходил – посмотреть. Не столько на сами дворцы – видел он и получше, да еще и с живыми королями в придачу, - сколько на жителей этого странного суматошного мира. Поймать атмосферу, так сказать…
Внутри оказалось на удивление просторно – в основном за счет высоких, теряющихся где-то над головой потолков, расписанных яркими фресками. Местные жители медленно бродили по старинным залам, приглушенно переговариваясь, и, задрав голову, разглядывали эти картины. Странник тоже посмотрел. Пожалуй, там было чем восхищаться, еще бы чуть меньше позолоты и аляповатости… В общем, то были дворцы, и уходящее величие еще чувствовалось в длинных амфиладах роскошно обставленных комнат.
Еще в городе оказалось много храмов и все – одному богу. Изящные, с острыми шпилями царапающих небо башен и причудливыми фигурами фантастических зверей, скалящимися с крыш, они хранили внутри легкую прохладу, и осторожные шаги верующих гасли в ровной глади мраморных полов, теряясь среди ровных рядов деревянных скамей. Храмы запомнились Страннику музыкой – возвышенно гордой, наполняющей воздух волнами звуков, бьющейся в цветные витражи окон и раздвигающей стены. Песнь бога – неприступного и далекого, требующего жертв и подчинения… Великая. Чужая.
В городе причудливо переплетались эпохи – деловито сновали разноцветные машины на фоне готических суровых стен, светились вывески современных кафе вперемешку со старинными кованными фонарями, приглашающе мелькали указатели метро, тесного, жаркого и шумного, совсем рядом с прохладными ухоженными аллеями парков. Город вырастил немало поэтов и художников и подарил миру не один светлый ум, переворачивавший эпохи. Город когда-то диктовал свои вкусы остальным – в музыке, в любви, в войне… Память этого величия плыла над острой брусчаткой мостовых, по которым, казалось, только вчера цокали копыта коней, отражалась в легких струях фонтанов, выпевающих обрывки былых мелодий, звенела эхом колоколов старинных соборов. И тысячи туристов – многоголосый гомон сотен языков и наречий, разноцветье одежд и лиц – бродили по улицам города, жадно ловя призраки былых легенд.
Город был многолик. Как истинная кокетка, он менялся с каждым днем - то яркий и стремительный, то тихий и задумчивый, но всегда – с легким привкусом тайны, разлитого в воздухе пьянящего аромата цветущих по весне каштанов, тонкой горечи свежесваренного кофе и отзвука играющей где-то вдали музыки. Город сказок, духов и любви…
Странник прошел его насквозь – узнавая, наблюдая, запоминая. Знакомясь с его домами, улицами и жителями. На все это ушло несколько дней. А потом…
Душно. Солнечно, жарко и скучно, пожалуй. Эту улицу он уже видел, и вот этот дом тоже. И даже знал, что будет за поворотом. Город доверчиво ложился под ноги – то шершавой брусчаткой, то мягким от жары асфальтом. Приглашающе манил прохладной тенью скверов и журчанием фонтанов. Завлекал красками старинных резных зданий и устрашающими мордами горгулий... Город был знаком. Уже.
А еще город был пуст. Движение его жителей, шум его улиц, свет его огней обтекали странника, словно струи ручья - валун, застрявший поперек течения - вроде и касаются постоянно, а не чувствуются почти...
У города не было голоса. И лица у него тоже не было. Он не мог улыбнуться и позвать с собой - заглянуть за ближайший угол - а вдруг там сюрприз?..
У большинства городов для Странника находились лица и голоса, а вот этому не повезло - он остался пустым. Всего лишь узел на бесконечной нити дороги...

@настроение: сказка - почти была))

@темы: чужой мир, творчество

---

Немного о моем доме))

написано по просьбе Джеда)

Янсен - очень старый дом. Деревянный, в два этажа, он сменил немало владельцев, перенес не один ремонт, пока его не отдали на растерзание "казенным лицам" под служебные квартиры. Сначала дом слегка недоумевал, наблюдая за толпами новых жильцов - молодых, неуемных, временных... потом привык. Втянулся. Научился придерживать входную дверь на шальном замахе, чтоб не хлопала, и поджимать половицы в коридорах, чтобы не слишком громко стучали под торопливыми шагами...
Последнее время жильцов в доме стало совсем мало, пока не осталась всего одна девочка - молодая и странно тихая. Она приходила в дом тихонько, передвигалась осторожно и старательно намывала старые деревянные полы до блеска каждые выходные.
А еще она никогда не хлопала дверями. И подарила дому яркие вязанные половички, привольно разлегшиеся на лестнице на второй этаж, отчего та почти перестала жалобно подскрипывать девочкиным шагам.
Девочка приходила в дом обычно под вечер, а то и глубокой ночью - Янсен не одобрял этого - ну что за хозяйка... совсем от рук отбилась. И каждый день провожал свою девочку теплым взглядом в спину, когда она проворно сбегала с крыльца по утрам. И ждал ее возвращения.
Девочка приносила в дом свет и легкий шорох шагов, приглушенную музыку и шум льющейся в душе воды. Она зажигала свечи - старые доски дома тянулись к легкому теплу, рывком раздвигала шторы в своей комнате, открывала окна и слушала ночь.
Дом замирал вместе с ней, подслеповато щурясь в темноту рассохшимися рамами и прислушиваясь к голосу ветра снаружи.
Ветер был всегда, сколько дом себя помнил. И всегда разный - то ледяной, злобно бьющийся в стены - дом тогда напружинивался и пытался удержать внутри драгоценное тепло. То мокрый, льнущий к желтой краске дома струями дождя - от него обычно ныли доски, и страшно зяб подвал...
А бывал ветер игривый - словно случайно залетевший в эти края, он ласково касался стен Янсена почти теплыми пальцами, шепча что-то непонятное на странных языках. Его смех - тихий и легкий - разносился эхом по всем закоулкам дома, тревожа уставшие стропила и темный пустой чердак. Это был голос жизни, а дому так ее не хватало последнее время…
Девочка тоже слышала ветер. И порой, когда очередной задорный смешок залетал в ее открытое окно, она улыбалась задумчиво, словно понимая этот странный воздушный язык.
В такие моменты дом очень хотел, чтобы однажды его хозяйка улыбнулась вот так же и ему - и пусть его потемневшие от времени доски немы и печальны, лестницы жалостно скрипят, а краска кое-где облупилась. Это был честный, правильный дом. и все, о чем он мог мечтать - это любовь хозяев. И лучше, если эти хозяева будут постоянными, а не так, как сейчас - только привяжешься к одним, так уже другие поселились...
Девочка любила дом. Как любят домашнее животное, взятое "на позаботиться" - вроде и не свое, но ведь живое же, жалко... Да и такое милое...
Девочка старалась не привязывать дом к себе - она давно уже поняла его тихую усталую тоску, и не хотела, чтобы дому стало больно, когда она уйдет. А еще девочка не хотела делать больно себе. Ведь если отдать дому часть своей души, придется оставить ее здесь, когда уйдешь, а это всегда трудно.
Летом под крышей дома селилась ласточка. Она лепила к карнизу чердака маленькое хлипкое гнездо и откладывала туда крошечные яйца. Дом, как мог, старался защитить ее от ветра и дождя, прикрывал старой черепицей, загораживал отставшей слегка доской.
За это ласточка рассказывала ему истории - быстрые и яркие, торопливо и сбивчиво пытаясь передать простор необъятного неба и свободу вольного полета.
Дом не знал ни того, ни другого - он был создан на земле, он давно уже врос своим каменным фундаментом в скалу, но слушая птичьи звонкие трели, он почти видел, как это - мчаться в бескрайней синеве, зачерпывая крыльями воздух.
Ближе к осени ласточка улетала вместе со своими птенцами, а дом оставался, бережно храня в памяти ее звонкие песни.
Этим летом, как раз когда ласточка завела очередной свой рассказ, девочка вдруг замерла на крыльце, прислушиваясь к тихому птичьему голосу. Постояла немного и рассмеялась - легко и радостно, словно поняла чужую историю.
Дом тогда еще почти не знал свою новую хозяйку, но почему-то подумал, что они могут поладить.
Сейчас, в стылом и почти осеннем августе, дом порой напоминал своей девочке о летней гостье, многозначительно хлопая ставней чердачного окна, когда хозяйка выходила на крыльцо. Всякий раз девочка поднимала голову, натыкалась взглядом на пустое уже гнездо и чему-то мимолетно улыбалась. А дому становилось теплее, словно эта улыбка касалась и его тоже.
Дом очень не любил дожди. Снег, ветер - еще куда ни шло, а вот дождь... вода проникает, кажется, повсюду, напитывая дерево стен, оседая ледяными каплями на камне подвала... Девочка эту воду изгоняла. Она проходила по дому, включая печки на стенах, и живое тепло расползалось по воздуху, выгоняя на улицу стылую слякоть.
Дом довольно кряхтел всеми своими стропилами и балками и едва заметно потягивался, как сытый кот у очага. Девочка в своей квартире в такие моменты замирала в кресле, прислушиваясь к тому, как тихонько потрескивают старые стены, и довольно улыбалась. Ее всегда учили, что в доме должен быть порядок.
Первое время, когда девочка только въехала, ее уговаривали не бояться дома - мол, бывает, скрипит и стонет, так это ничего страшного, это ветер и вечная мерзлота, фундамент ходит, что уж поделать... Девочка молча кивала на умные объяснения, даже не пытаясь рассказать, что все это - чушь. Просто у дома есть голос. Как и у всего остального вокруг. И надо только уметь замереть на мгновение и послушать.
И тогда тихие шорохи в подвале, легкие скрипы на лестнице, негромкие вздохи на чердаке сложатся в одну долгую и добрую историю старого дома, у которого было очень много хозяев и очень мало любви...
А гладкое дерево стен потеплеет под пальцами вовсе не от нагрева, а от скромной признательности за заботу - пусть и случайную, но от души...

@настроение: а вот так как-то и живем))

@темы: о себе, творчество, свои миры

---

А у меня вопрос...

Помнится, была у меня в детстве книга про путешествие по океанам математики. Что-то такое, детско-доступное про теоремы Пифагора и Ферма)) И вот в упор не помню, как оно называлось. Для наводки могу сообщить, что теорема Пифагора излагалась там в виде истории про семью - маму-гипотенузу и сыновей-катетов, которые жили на треугольном острове и очень любили купаться... мда)))
В общем, у кого-нибудь чего-нибудь всплывает в памяти?))

@настроение: может, кто-то знает?))

@темы: о себе, ерунда